— Сильный поступок! — восхитилась Элоиза, когда переход закрылся, растворившись снопом золотых искорок. — Они стоят друг друга! Понять, принять ситуацию, и осознанно сделать выбор…
— Отказать ей сейчас равносильно тому, что просто сломать, — сказал Вергилий, — Анжела рискует всем, но это её единственный шанс выбраться из своих кошмаров. Если она не будет лично участвовать в операции, никогда не поверит, что всё закончилось.
— Ну, пока ничего и не закончилось, — понуро буркнул Леус, устраиваясь в своём магическом контуре, — но не будем о грустном. Занимаем позиции, господа!
— Уже, — усмехнулся Вергилий, укладываясь слева от меня.
М-да… со стороны, пожалуй, мы выглядим даже забавно. Валяемся на полу и ждём, пока Анжела подаст сигнал с помощью кольца. Вот только смешного в ситуации мало. Если хоть что-то пойдёт не так, весь план рухнет, словно цепочка домино.
— Витторио, что там говорит твоё предчувствие? — неожиданно спросила Элоиза.
— Не знаю… тревожно, но это и не удивительно, — немного помолчав, ответил инквизитор.
— Не густо, — хмыкнула русалка.
Хм… интересно, а что скажет моё предчувствие?
Я закрыла глаза, сосредоточившись на собственных ощущениях. Отрешилась от окружающего мира, попыталась вспомнить голос Летиции, Дорогу… но… ответом была тишина.
Странно…
С ходу проваливаться в транс я, конечно, не собиралась. Но, раньше легко чувствовала Карателя, улавливала отголоски его мыслей и снов…
— Я больше не чувствую Зверя, — прошептала, делясь своими опасениями, — не понимаю, почему…
— Как давно? — встрепенулся Витторио.
— Недавно перестала, — честно призналась, — когда…
Ой… и как объяснить, что связь оборвалась после того, как мы с Себастьяном…
— Ты почувствовала во мне пару, — тактично подсказал супруг.
— Да! Даже… нет, чуть позже. Вначале я ещё слышала отголоски его злобы и ярости, а потом, как отрезало…
— Похоже, я был прав, — нахмурился Витторио, — он…
Инквизитор замолчал и достал из кармана связной кристалл.
— Бездна…
— Что случилось? — воскликнула, ошарашенно глядя на бледного, как снег, Леуса. Впервые я видела наставника таким…
— Это Лионель, он через минуту будет здесь, — просипел Витторио, — пропала Тинни, племянница королевы.
Твою ж…
— Медиум, — зло процедил Себастьян, — ты не ошибся. Он нашёл замену Виоле.
Золотые вихри порталов вспыхнули практически одновременно и в штаб инквизиции влетели великий канцлер Лионель Эльмарко и Темнейший.
— Анжи идёт к выходу, — выпалил Доминго, активируя магический экран.
Пусть недолго, но мы сможем понаблюдать за сиреной и понять, в какой момент готовиться к открытию перехода.
— Император собирает экстренный Совет! — сообщил канцлер. — Останавливайте операцию…
— Нет! — отрезал Леус. — Это наш единственный шанс, тварь того и добивается…
— Согласна! — поддержала его Элоиза.
— Если немедля не явитесь во дворец, вас приволокут под конвоем! — воскликнул Лионель.
— Так задержи конвоиров! — закричала русалка. — Второго раза не будет, или сейчас, или никогда!
— Я…, — на лице канцлера промелькнуло секундное замешательство, — хорошо. Сделаю, что смогу, но…, — Лионель замолчал, заметив в углу затаившихся фамильяров, — хм… кажется, у меня появилась идея!
— Сделаем всё, что прикажете! — тут уже мявкнул Кусини.
— Идите за мной, — приказал канцлер, — не стоит мешать и… удачи!
Мы не ответили, а лишь снова поудобнее устроились внутри своих контуров, готовясь к решающему бою.
— Вижу леди Анжелу! — воскликнул Тейлор.
Звук закрывающейся двери прозвучал словно сквозь густой туман, а я, повернув голову набок, заворожённо смотрела на магический экран. На хрупкую девушку, смело шагающую навстречу со смертельным врагом, на сгущающийся вокруг неё магический туман…
Смотрела и ждала, когда Анжи активирует «Чернильные нити», призывая нас на помощь.
ГЛАВА 42: В паучьем логове
Шаг, ещё… белоснежный туман ластится к ногам сирены, опускается на плечи призрачной шубкой, ревностно укрывая её от чужих взоров. Образ девушки растворяется в молочном мареве, теряется, становится нечётким, размытым…
Но со стороны кажется, что дело в испортившейся погоде. На Лавию просто опустился густой туман, а скоро начнётся мелкий моросящий дождик. Пора призывать зонт и тёплый плащ, а ещё лучше — спрятаться от непогоды в ближайшем кафе или вернуться домой.
И наши маги принимают эту игру. Осторожно крадутся следом, наблюдая за Анжелой, охраняя, но в то же время, не подходя слишком близко.
Им нельзя преступать границу магического марева. Для неподготовленного, путешествие по Дороге снов — верная смерть.
Анжела делает ещё несколько шагов в пустоту. Теперь на магическом экране виден лишь нечёткий девичий силуэт. Да и он скоро полностью сотрётся, исчезнет…
Тело превращается в напряжённую струну, забываю как дышать, неотрывно всматриваюсь в молочную дымку тумана…
Как страшно, а ведь я всего лишь наблюдатель… и это не я скольжу по границе между снами и явью, не мои каблучки выстукивают мелодию смерти…
Шаг, ещё… сирена добровольно ступает на тропу своих кошмаров, и на меня волной обрушивается озарение. Лишь сейчас понимаю, зачем Каратель проворачивал такие многоходовки с фиктивными обручениями и подарками.
Каждое действие — ритуал, способный усилить связь между жертвой и маньяком. Думаю, и татуировки пары, которые наносил «жрец» на руки обречённых, были не простыми.
Зверь делал всё, чтобы его жертвы пережили путешествие по Дороге снов, и чтобы смогли дойти до своей могилы добровольно. Пусть и по незнанию, но обречённый сам заходил в Ловушку.
Каратель не мог просто похитить нужного ему мага, ведь в ритуалистике важнее всего — детали. Важна не только жертва, но и путь, который она пройдёт прежде, чем окажется на алтаре.
Шаг, ещё… силуэт Анжелы растворяется в тумане, и мою руку обжигает болью. Кольцо вспыхивает золотом, а по коже змеями расползаются чернильные нити, кисть, предплечье, плечо… меня затягивает в эту сеть, но точно такие же змеи ползут по контуру аркана, переплетаются с паутинкой, охватившей Доминго, Леуса, Вергилия, леди Викхамерли…
Жду, пока чернильное марево опутает всех участников ритуала и закрываю глаза, готовясь к погружению на Дорогу снов.
Анжи успела активировать кольцо! Теперь всё зависит от нас.
Рука горит, «Чернильные нити» калёным железом впиваются в кожу, клеймят, требуют, чтобы мы шли за сиреной. Но я жду, тяну время и, лишь когда боль становится невыносимой, сжимаю пальцы, позволяя серебряному шипу проколоть кожу.
