Но получал ли кто-нибудь из них удовольствие от этого? Заставлял ли тебя почувствовать себя виновницей своих страданий? Ты переросла родителей и школьных врагов.
Ты хваталась за друзей, противостояла повседневным тиранам; ты бранила врача, когда твоя слюна длинной нитью свисала на пол; ты билась с теми медсестрами так, словно они пытались тебя убить.
«Больной» – более уместное слово, но и у него скверный вкус. Слишком близко к «ненормальный», как определила тебя, когда ты ей открылась, первая, самая дорогая тебе подруга, сделавшаяся после школы чрезвычайно религиозной. Диалог происходил по электронной почте, но тебя все равно передернуло, и, не дойдя до конца следующего абзаца, в котором она выражала облегчение оттого, что ты, по крайней мере, не призналась в любви к ней, ты уже заливалась слезами.
Дом иллюзий как сарай под Нью-Йорком
Много лет спустя я писала часть этой книги в сарае на территории усадьбы покойной Эдны Сент-Винсент Миллей
[79]. Тогда я не знала, что пишу книгу: понадобится еще два лета, чтобы распознать книгу о доме, который не был домом, и о мечте, которая вовсе не была мечтой. Но я зарисовывала сцены, набрасывала записи и основательно рылась в своем мозгу, таращась на стену сарая.
На третьей или четвертой неделе этой работы, гуляя в лесу, я наткнулась на что-то похожее на кучу мусора. Подойдя ближе, я рассмотрела, чем это было на самом деле: огромной горой выброшенных, разбитых бутылок из-под джина и морфия. Бывшая экономка Эдны вынесла их сюда и тут оставила.
Что-то ужасное было в этой горе стекла. Я только что дочитала биографию Эдны и выяснила, что через несколько недель после смерти мужа она разбилась насмерть, упав с лестницы в собственном доме, по-видимому, в алкогольном или наркотическом тумане. Был ли то несчастный случай или самоубийство? У каждого имеется своя теория на этот счет.
Чтение биографии меня разозлило. Эдна обращалась со своими возлюбленными мужского и женского пола весьма жестоко. Талантливая, но заносчивая, блистательная, но эгоистичная до мозга костей.
И все же тут, среди деревьев, при виде масштаба ее боли, ее проблем, меня кольнуло сочувствие. Состоять с ней в браке было нелегко, но и быть ею – тоже нелегко.
Однажды птица влетела в стекло моей студии. Я в тот момент сидела на мяче для йоги и в испуге повалилась на спину. Почти на каждом писательском выездном семинаре, где я побывала с тех пор, я натыкалась как минимум на одну оглушенную, распростертую на земле птицу. Вот что я узнала: они не могут разглядеть стекло. Они видят в нем отражение неба.
Дом иллюзий как кораблекрушение
Той зимой в Нью-Йорке ты идешь слишком медленно (на ее взгляд), и она оставляет тебя в Бруклине возле склада ярмарки ремесел. Ты стоишь там с чемоданом, в пуховике, а она, шагая вперед, советует тебе вернуться к родителям в Аллентаун, раз большой город не по тебе.
(Это, как ты потом сообразишь, модель поведения: она будет уходить от тебя в тех местах, где ты никого не знаешь, чувствуешь себя беспомощной, где ты не можешь просто развернуться и куда-нибудь пойти. За время ваших отношений она бросит тебя вот так в Нью-Йорке в совокупности семь раз.)
Ты садишься на скамью и тупо пытаешься купить автобусный билет в интернете, но память смартфона забита, и экран не реагирует толком на прикосновение пальца. Ты поднимаешь глаза, а она уже скрылась, и ты впадаешь в панику, потому что не знаешь Нью-Йорк, и не только не знаешь – ты ненавидишь Нью-Йорк, у тебя слишком много вещей и нет денег на такси, ты даже не знаешь, где центр, где окраина. Повсюду во все стороны шагают нью-йоркцы, такие уверенные, граждане мира. Таких людей подружки не бросают на жалкой ярмарке ремесел.
Ты плачешь так отчаянно, что из склада выходит высокая женщина с дредами и направляется к тебе. Она садится на скамью рядом с тобой, обнимает тебя за плечи и спрашивает, чем тебе помочь. Ты икаешь, вытираешь нос рукой и говоришь: нет, нет, просто неудачный день выдался. Она возвращается на склад, хочет что-то принести.
Вернувшись, она протягивает тебе крошечную коробочку с благовониями и деревянную резную подставку для них.
– На новый год твоей жизни, – говорит она, и ты хочешь ей верить – верить, что, вопреки страданиям, которые кажутся вечными и неумолимыми, новый год полон надежды и он скоро наступит.
Дом иллюзий как мистическая беременность
В любом телесериале, какой ты смотрела в двадцать с чем-то лет, случалась того или иного рода мистическая беременность. Каждому интересному персонажу женского пола требовалась таковая (или на этом настаивали продюсеры). Вампиры рожали смертных со сверхспособностями, женщины в коме давали жизнь богам, а чуткие офицеры звездного флота испускали сгустки мистической энергии. Перемещающиеся во времени спутники обнаруживали, что уже много месяцев рядом находится аватар из плоти, а реальное тело где-то далеко и готовится к родам. Одна женщина проснулась в день собственной свадьбы и обнаружила, что давным-давно беременна от инопланетянина.
Ты вспоминаешь все эти примеры, когда в Доме иллюзий у тебя появляются признаки беременности. Тебя рвет в туалете, у тебя отеки, портится настроение. Вы так давно говорите о ребенке, о маленькой девочке Клементине, и чтоб волосы пушистые, как у Q-Tip
[80], как у нее, – и сейчас всякой логике вопреки ты задаешься вопросом, уж не беременна ли ты в самом деле. Вы так много занимались сексом, и интенсивность взаимного проникновения кажется реальней реального. Ты подумываешь, не сказать ли ей: «Ха! Меня тошнит, словно я беременна – чудно, правда?» – и в то же время ты страшишься тех радикальных перемен в теле, которые несет беременность, рисков деторождения, беспощадных требований материнства и – главное – предвидишь, в чем она тебя обвинит и что сотворит после этого.
Ты пьешь имбирный эль, подолгу отлеживаешься, отказываешься от ужина, соврав, что успела перекусить, – вот уж чего не было. Ты не можешь быть беременна, ты не можешь быть беременна, абсолютно, буквально, ни при каких обстоятельствах ты не могла забеременеть
[81]. И все же, как распоследняя идиотка, делаешь тест, разумеется, результат отрицательный, ведь рядом с тобой пенис не появлялся уже много лет. Ты боишься, что она обнаружит тест, поэтому, после того как она уходит на занятия, прячешь полоску в застегивающийся пакет и выбрасываешь в чужой контейнер для мусора.
