Так уж вышло, что команда Экскалибура уже связалась с танами Греции в поисках ответа. То есть на самом деле они уже связались с танами по всему миру. Башня венеуров таким образом превратилась в базу операции и постепенно заполнялась документами, присланными из Бразилии, Франции, Японии и России – оттуда уже ответили на призыв Иазы и Джин о помощи, хотя им и не объяснили точно, в чем именно они помогают.
– Вот все, что нашлось о ящике Пандоры, – говорит Иаза, протягивая мне помятый свиток.
Буквы стерты, но рисунки, украшающие поля, остались. На одном из них – пышная и сильная женщина, которой какой-то бог вручает ящик. На следующем она берет нож и ковыряется в замке ящика. На последнем рисунке она наконец открывает ящик. Все зло мира вырывается наружу. В тех вариантах легенды, которые я читала, Пандора сожалеет о своем поступке, но на этой иллюстрации она выглядит торжествующей.
– А что случилось с текстом? – спрашиваю я.
– Вот тут как раз проблема, – отвечает Иаза. – Определенно, происходит нечто странное.
– О чем ты? – спрашивает Олли, когда я возвращаю свиток и начинаю перелистывать бумаги на русском языке.
– Ну, не только в нашем архиве исчезла информация, – поясняет Джин. – Это произошло по всему миру.
– Что? – спрашиваю я, стараясь не показать Джин, как ошеломила меня эта весть.
– Да, – уныло подтверждает Иаза. – Это что-то вроде конспирации. Кто-то по-настоящему не хочет, чтобы мы узнали, что произошло в конце правления Артура. Или, предположительно, о ящике Пандоры, хотя я не могу уловить связь между тем и этим.
– И что мы теперь делаем? – спрашивает Олли.
– Не слишком многое, – отвечает Джин, опуская ладонь на небольшую стопку бумаг. – Это все, что кому-либо до сих пор удалось найти. И ничего такого, что напрямую относилось бы к Экскалибуру… но здесь документы и книги, которые могут оказаться полезным, – так подумали в других сообществах танов.
– И такое есть? – спрашиваю я.
– Мы пока что разбираемся, – говорит Джин, – а дело это долгое, потому что нас всего двое и нам еще приходится тратить уйму времени на разговоры с вами, хотя вы явно не…
– Джин! – предостерегающе произносит Иаза.
Джин отворачивается, а Иаза снова берется за работу. Я пользуюсь возможностью взять из груды одну из книг. Это та, что Олли нашел в архиве. Та самая, что озаглавлена «Великое предательство».
Предательство. Именно это всегда повторяет Мерлин, говоря о короле Артуре. Как мы с Олли уже видели, бо́льшая часть страниц внутри пуста. Осталось лишь несколько иллюстраций, и ни одна с виду не кажется полезной. В основном это фантазийные версии того, как король Артур поднимает вверх меч или как он стоит у камня, из которого выдернул Экскалибур.
– Олли? – окликаю я, вспоминая кое-что о нашем тайном походе в архив. – Ты говорил, что почувствовал что-то, когда взял эту книгу?
Олли проводит пальцами по страницам.
– Да… – медленно отвечает он. – Гнев и… здесь есть какое-то воспоминание, но для нас оно бесполезно. Думаю, это воспоминание рееви, который, заполняя эти страницы, мечтал о завтраке.
– А ты как считаешь, Ферн? – спрашивает Иаза.
– Я гадаю, не сможем ли мы найти какой-то документ, который сумеет прочесть Олли, даже если нам это не под силу. Кто бы ни уничтожил слова в этих книгах, он не мог стереть воспоминания людей, писавших на их страницах.
– То есть если мы найдем достаточно старый документ… – начинает Джин, но тут же умолкает, сообразив, что я, пожалуй, выдвинула неплохую идею.
– Значит, мы не там искали, – вздыхает Иаза. – Мы искали слова. А нам нужно искать самую старую книгу среди тех, что у нас есть.
– Тогда лучше взяться за работу, – говорит Олли, подталкивая меня кулаком.
В ближайшие дни поиск исчезнувшей информации становится чем-то вроде навязчивой темы – и разочарованием. Джин и Иаза обирают архив в поисках древних текстов, но ни в одном из них нет того, что мы ищем. Исследования Рейчел тоже зашли в тупик.
– Я думала, что могла бы помочь, но лишь зря потратила время, – говорит она мне как-то ночью.
– Идея была хороша, – возражаю я. – Может, мы и найдем что-то. Может, мы просто смотрим не в ту сторону.
Но чем больше я думаю о замысле Рейчел помочь в выслеживании трейтре, тем более он меня беспокоит. И я не могу уловить, почему именно, пока не упоминаю о нем в разговоре с Самсоном во время патрулирования.
– Ты думаешь, такое возможно сделать? – спрашиваю я, когда мы едем вдоль каналов Маленькой Венеции, наблюдая за шелликоатами – безобидными обманчивыми снами, что пытаются запрыгнуть на баржи.
– Может быть, – нахмурившись, произносит Самсон, – если бы мы смогли понять механику Столов… Теоретически идея хорошая.
Я улыбаюсь.
– Но?..
– Ты меня хорошо знаешь, – с кривой усмешкой откликается Самсон. – Но… они пытаются сражаться с прошлым.
– Да, это так, – соглашаюсь я. – А мы должны смотреть в будущее.
– Ты думаешь, Мидраут припрятал в рукаве еще что-то? – задумчиво спрашивает едущая позади нас Неризан.
– Он ведь уже это нам доказал, – говорит Самсон.
Линнея испускает разочарованный вздох. Вернувшись к патрулированию, она стала более нервной и замкнутой. Но не могу сказать, что я виню ее за это.
– Вот было бы здорово, – говорит Олли, – если бы для начала мы поняли, что́ он задумал.
– Было бы, – соглашаюсь я. – Мне бы очень понравилось оказаться на шаг впереди него, вместо того чтобы постоянно чувствовать, что мы тащимся следом.
И словно сам Аннун услышал наши мольбы, на следующий день мы получаем тот спасательный трос, о котором просили. Но это дорого обходится.
16
Несколько дней спустя, когда я возвращаюсь домой из Боско, происходит нечто новое. Я почти дошла до дома, иду через центр города, лавируя между фруктовыми ларьками, детскими колясками и скутерами, когда ко мне подходят сзади.
– Извините, – произносит кто-то в мою ссутуленную спину, и я готовлюсь к нападению.
В эти дни лучшее, на что я могу надеяться, это словесное оскорбление вместо физического.
– Простите, мисс, могу я немного пройти с вами?
Поднимаю голову и узнаю этого человека, но ни за какие деньги не вспомнила бы, где я его видела. Он немного старше папы, с аккуратной бородкой и видом строгого дедушки. Где же я видела его прежде?
Он предлагает мне листовку из той пачки, что у него в руках.
– Могу я вам предложить вот это? Нам было бы приятно, если бы вы присоединились к нам…
На листке отпечатаны фото, все лица с обожанием улыбаются мне. По верхнему краю листовки пухлыми буквами написано: «Кричи громче!»
