– Брось ее мне! – кричу я Самсону.
И он делает это без колебаний. Может, у меня и нет сейчас сил, чтобы самой остановить спящую, но я могу направить стрелу, и направить ее точно. Стрела вонзается сновидице сзади под колено, и та падает на землю. Она не умрет, но не сможет добраться до замка раньше нас. Джин и Майси обгоняют нас, волоча мужчину. Самсон с хрустом выдергивает из ноги спящей стрелу. У женщины завтра будет болеть нога, это уж точно.
Топот шагов уже становится оглушительным – десятки сновидцев под воздействием Мидраута заполняют площадь под стенами Тинтагеля. Мост начинает со скрипом подниматься.
– Быстрее! – кричит лорд Элленби, уже ждущий нас у моста.
Самсон сменяет Майси, перехватывает сновидца, несет его так, словно тот не тяжелее некой идеи. Мы с Олли прикрываем тыл, отгоняя сновидцев, наступающих нам на пятки. Мы взбегаем на мост и перекатываемся на другую его сторону, когда он уже поднимается. Спящие пытаются вскарабкаться следом за нами, но уже поздно. Мы кучей скатываемся с моста за стену Тинтагеля вместе со сновидцем-зомби и колючим хвостом.
23
Как только мост поднят и никто не может проникнуть внутрь, сновидцы за стенами Тинтагеля за несколько минут растворяются в Аннуне. Это лишь укрепляет подозрения лорда Элленби в том, что все было спланировано.
– Отведите этого спящего в госпиталь, – говорит он Джин, – но я хочу, чтобы два рыцаря постоянно его охраняли, понятно? Он не должен ни на шаг отойти от своей койки, пока мы не выставим его из замка.
Лорд Элленби осматривает банку, в которой лежат глаза и колючки. Джинн наполняет ее густой темной жидкостью, пахнущей, как краска.
– Смола дерева-стража, – сообщает Джин Олли. – Она консервирует все, чтобы мы могли это изучить. Эта смола быстро затвердевает, так что вот у этого – чем бы оно ни было – нет шансов сбежать.
Жидкость пузырится, заполняя воздушные карманы, но очень быстро начинает застывать, так что крошечные пузырьки не успевают добраться до поверхности и замирают на полпути, рядом с глазами и их жутким корнем. Джин обвязывает банку лоскутом плотной ткани. Если глаза и продолжают работать, они не увидят ничего внутри Тинтагеля.
– Вы ведь знали, что будет нечто подобное, сэр? – спрашиваю я лорда Элленби.
Он переглядывается с Майси.
– Думаю, вам лучше пройти в мой кабинет. Там мы сможем поговорить спокойно.
Олли и Самсон сразу идут за лордом Элленби, но я вместо того иду за Джин.
– Брендон! – выпаливаю я.
Джин останавливается, вскидывает брови.
– Ты должна поговорить с Брендоном. Он же венеур, – поясняю я.
– Да, я знаю, кто он. Или ты думаешь, что я не сумею сама в этом разобраться?
– Я этого не говорю, – возражаю я, стараясь сохранять спокойствие. – Просто я думаю, что он по-настоящему умеет обращаться с животными, а чем больше экспертов присмотрится к этому, тем лучше.
Джин смотрит на меня так, словно хочет облить меня очередным градом оскорблений, – но вместо того неохотно кивает и уходит к госпиталю, где уже лежит пострадавшая пара – неподалеку от напавшего на них сновидца.
Мысль о том, что этот сновидец находится так близко к тем, кого он атаковал, почему-то вызывает у меня вспышку гнева. Рассудком я понимаю, что он был просто объектом экспериментов Мидраута, он ни в чем не виноват. Но, пробегая мимо столов харкеров к кабинету лорда Элленби, я думаю: не потому ли Мидраут экспериментировал с этими спящими, что знал: они будут более восприимчивы к промывке мозгов? Но что тут на первом месте? Началось ли это со склонности тех спящих к ненависти? Те женщины, на которых они напали… были ли они прежде их друзьями в Итхре, или они бросали в их сторону злобные замечания еще до того, как Мидраут подсадил в них глаза? Я понимаю, что мне трудно вообразить, будто человек вроде Самсона стерпел бы в своей голове подобное. Он бы никогда не позволил всем тем корням прорасти так глубоко.
Когда я вхожу в кабинет лорда Элленби, атмосфера там накалена. Олли сжимает зубы так, что я сразу понимаю: он в бешенстве.
– Что случилось? – спрашиваю я.
– Садись, Ферн, – приказывает лорд Элленби. – Я как раз говорил Самсону и твоему брату кое о чем, что в последнее время привлекло наше внимание.
Я сажусь между Олли и Самсоном и замечаю, что тут же уставилась на графин с лотосовым виски, который лорд Элленби держит на боковом столике. В голове у меня гул после схватки и извлечения корня, и я ощущаю, что нужно все это слегка прочистить, чтобы слушать дальше. Проследив за моим взглядом, лорд Элленби идет к графину и наливает пять порций.
– Пожалуй, начать следует мне, – говорит Майси, держа свой стакан с таким выражением, словно предпочла бы вообще его не видеть. – Несколько недель назад мы получили сообщения от сообществ танов со всей страны, в них говорится, что их харкеры заметили странное поведение сновидцев.
– Поведение вроде сегодняшнего? – спрашиваю я. – Спящие нападают на других спящих?
– Позволь мне закончить, – говорит Майси. – Нет, они не нападали. Если бы это было так, мы бы уже начали действовать более решительно. Они просто сильнее осознают окружающее.
– Осознают? Как авентуры? – вырывается у меня.
– Что-то вроде того. Они замечают все, даже других сновидцев, но они бесцельно бродят по Аннуну. А инспайры как будто не желают присоединяться к ним, как это обычно бывает.
– Это в духе Мидраута, – кивает Самсон.
– Действительно, – замечает лорд Элленби. – Мы все тоже так подумали. Но мы не можем понять, что он пытается сделать с ними. Вероятно, он просто вытягивает их инспайров, и их осознанность в Аннуне – лишь побочный эффект. Наверное, уже тогда нам следовало попросить тебя присмотреться к ним, Ферн, но у тебя и без того уже много нагрузки.
– Я понимаю, сэр, – говорю я, – и я… благодарна.
Если бы он взвалил это на меня сразу после испытания, я не уверена, что справилась бы. За последние несколько недель мне уже так много раз хотелось забиться в какой-нибудь тихий уголок и поплакать. Но теперь, увидев то, что я увидела, я сосредоточена. А потом мне на ум приходит еще кое-что.
– Но это не объясняет того, что вы ожидали найти что-то под теми глазами, сэр.
– Ты права, – мрачно улыбается лорд Элленби. – Но тут мы должны вернуться намного назад.
Сообщая это, он подходит к одной из деревянных панелей на стенах своего кабинета – к той, что расположена под огромным витражным окном, выходящим на аптекарский огород. Лорд Элленби нажимает на панель – и она отодвигается, открывая нечто вроде шкафа для посуды.
– Почти двадцать лет назад, еще до того, как ваша мать стала таном, я сам был молодым призванным, вместе с Мидраутом. Нам не понадобилось много времени, чтобы понять, что он обладает Иммралом лишь несколько недель, в отличие от вас двоих. Для нас все это было в новинку, а он был весьма обаятельным, как вы знаете. Но тихим. Многие сочли бы это застенчивостью. И его друзьям нравилось просить его поэкспериментировать с его силой.
