– Хорошие отчеты сегодня! – крикнул ей Самсон.
Она не ответила, снова склонившись над записями. Я вопросительно посмотрела на Самсона. Совсем недавно Рейчел просияла бы даже при таком маленьком комплименте капитана рыцарей. И как минимум попыталась бы вовлечь нас в разговор: она называла нас ее полком, как будто не была харкером, а мы не были рыцарями.
– Значит… – попробовала я вернуться к разговору, но Самсон остановил меня, коснувшись моего плеча.
– Иди вперед, ладно, Ферн? – сказал он и повернул назад.
Я задержалась посреди галереи, наблюдая за тем, как он подходит к Рейчел. И мне стало стыдно. Вот почему лидер – Самсон, а не я. Я инстинктивно отметила странное поведение Рейчел, но пошла дальше, – меня это не касалось, пусть даже я полагала, что мы считаемся подругами. Но Самсон… Самсона это обеспокоило.
Вот почему ты никогда ему не понравишься.
Я развернулась на пятках и быстро зашагала к рыцарскому залу. Мне и не нужно нравиться Самсону. Я не хочу ему нравиться. Да и в любом случае у него ведь есть подруга. Он сам мне это сказал несколько месяцев назад.
В рыцарском зале я оставляю ятаган в своем шкафчике и сдвигаю кресла в некое подобие круга в одном из углов зала. Сажусь в одно из них и жду, когда вернутся из патруля другие лейтенанты. Приходит Олли вместе с Наташей, командиром гэвейнов. Следом – Амина, командир ланселотов.
– Спасибо, что помогла сегодня, – говорит Наташа, устраиваясь рядом со мной. – В Сохо трудно оказалось.
Олли занимает место по другую сторону от меня и легонько пинает меня под столом.
– Нет проблем. Просто маленькая услуга.
– Это не так, – возражает Наташа, сжимая мою руку. – Я же знаю, что это не так. Правда, спасибо тебе.
Командиры дневных патрулей присоединяются к нам, держа кружки с теплым, молочного цвета соком лотоса, готовясь к трудной смене, и разговор переходит на сравнение докладов ночных патрулей. Как обычно в случаях, когда рядом нет Самсона, чтобы поддерживать порядок, мы тут же увлекаемся другой темой. Мидраут…
– …Я действительно думаю, что нам необходимо обратиться к духам…
– …Ты видел, что он на днях сделал с той группой сновидцев? Он как будто пытался воткнуть что-то в их головы. Один из аптекарей сказал мне…
– …Моя сестра вчера забыла имя своей воображаемой подруги. Я понимаю, это может показаться глупым, но я невольно думаю, что и это как-то связано с Мидраутом…
– Можем мы сосредоточиться? – перебивает нас Самсон, становясь рядом с нами.
Когда я смотрю на него под таким углом, то замечаю, что он выглядит совсем по-другому. Это не усталость, такое описание не подходит. Это… тревога? Страх? Разочарование? Возможно, все вместе. Я могла бы спросить Олли, что он думает, но он лишь как-то странно мне улыбнулся бы и спросил, почему меня так интересуют эмоции Самсона.
Я готова уже заняться записями о сегодняшнем патруле, когда одна из рееви заглядывает в зал.
– Ферн? Тебя вызывают.
– Вот повезло! – усмехается Наташа.
Вставая, строю ей гримасу.
– Хочешь поменяться? Я в любой момент готова поменять Джин на отчет.
– Желаю повеселиться! – кивает Олли, хватая мою авторучку и бумагу.
– Мне всегда весело, – сладким тоном отвечаю я, заставляя всех вокруг стола и даже рееви фыркнуть.
Рееви ведет меня в путаницу коридоров рядом с госпиталем, к комнате, что спрятана в конце одного из них. Я неохотно стучу и вхожу, не ожидая ответа. Внутри комната тесная и темная, единственный источник света в ней – маленькое, высоко расположенное окно. Два кресла стоят лицом друг к другу. Одно из них занято одной из самых моих нелюбимых особ в мире. Список, вообще-то, длинный, но она в самом начале.
У Джин тонкое лицо и тонкие губы, и на первый взгляд она совсем не похожа на аптекаря. Она сидит выпрямившись, хотя кресло располагает к расслабленности.
– Снова заблудилась? – спрашивает Джин. – Я думала, твой Иммрал должен приводить тебя туда, куда нужно.
– Не-а. Я все еще обычный человек.
– Ладно, садись.
Мы с Джин смотрим друг на друга с едва скрытой ненавистью, когда я падаю в кресло и поджимаю под себя ноги, прямо в ботинках, просто чтобы позлить ее. Эти сеансы проходят еженедельно, или почти еженедельно, и я прилагаю все свои силы, чтобы избежать их. Но это обязательная терапия для рыцарей и харкеров, сражавшихся с трейтре. Вот только в часах, проведенных с Джин, нет ничего терапевтического.
– Итак, тебя все еще мучают головные боли? – спрашивает Джин.
Я пожимаю плечами, это мой обычный ответ на любой из ее вопросов.
– Хорошо. – Она, вскинув брови, смотрит в свои записи. – А как насчет последних новостей в Итхре? Хочешь чем-нибудь поделиться?
– Я не смотрю новости, – говорю я.
– В самом деле? Ты не следишь за деятельностью Мидраута?
– Не-а.
– И тебе не кажется, что это немного небрежно? Слегка неуважительно по отношению к твоей силе?
Я смотрю ей в глаза.
– Нет, это тебе так кажется.
Джин поджимает губы. Потом наклоняется – нет, качается – вперед.
– Я не смогу тебе помочь, Ферн, если ты не откроешься.
– Я в порядке, – отвечаю я. – Мне не нужно, чтобы кто-то вроде тебя копался в моей голове.
Джин превращается в воплощение презрения и насмешки.
– Ох, конечно, только иммралам позволено такое!
Я встаю.
– Это все?
На этот раз плечами пожимает Джин, и я принимаю это за подтверждение. Я уже проскакиваю половину коридора, когда дверь за моей спиной громко хлопает. Вырвавшись на свежий воздух Аннуна, я иду к платформе, с которой лежит мой путь обратно в мою спальню в Итхре. Другим нравится дразнить меня из-за моей вражды с Джин, но, честно говоря, она сама все начала.
Я была немножко взволнована перед первым сеансом с ней. Наташа говорила мне, что ей Джин принесла немалую пользу. А мне так многое нужно было выпустить наружу. Но, войдя в одну из тех комнат, я мгновенно наткнулась на сильнейшую неприязнь с ее стороны. То, как она смотрела на меня, то, как задавала вопросы о том, чувствую ли я, что сделала все возможное, чтобы спасти от смерти моих друзей… Сначала я растерялась, мне было больно, но вскоре я нашла способ вернуться в свою зону комфорта – туда, где я могла огрызаться на людей, защищаясь знанием того, что им ничего не должна.
Иногда я скучала по той прежней особе. Это ведь так утомительно – понимать других и заботиться о том, что они думают. Утомительно постоянно испытывать чувство, что я вроде как подвожу людей, которые стали мне нравиться, которых я даже полюбила. И в этом смысле, полагаю, Джин действительно помогает мне. Куда больше, чем сама осознает.
