– Может, они отвлеклись достаточно для того, чтобы ты сделала то, что нам нужно? – спрашивает Джин.
Я прикусываю язык, чтобы с него не сорвался резкий ответ. Как будто я сама не знаю, что мне необходимо сделать.
Олли сжимает мое плечо, всего разок. Успокойся.
Две твари колотятся о механизмы. Дракон короля Артура дергает за связки машины, стараясь добраться до змеи Мидраута. Мне требуется вся моя энергия просто для того, чтобы не позволить тварям разнести Стол вдребезги.
– У нее кровь, – слышу я голос Кайрис.
– Да, так часто бывает, – откликается Джин.
– Тихо! – резко произносит Олли.
Он теперь наклоняется ко мне, стараясь переслать весь свой Иммрал. Но мы оба знаем, что этого недостаточно. Мне необходимо заставить веревку Мидраута направиться в сенсоры, заставить ее понять, что Иммрал, который ими управляет, и есть потенциальный враг, а заодно и источник энергии. Но все это куда сложнее, чем мы предполагали, – мы ведь не знали, что в глубине окажется древняя сила Иммрала короля Артура, готовая уничтожить любого соперника.
Я пытаюсь ухватить тварей умом, контролировать их.
– Это невозможно! – шепчу я.
Слышится далекий «банг», когда дверь резко распахивается, и в комнату вваливаются две запыхавшиеся персоны.
– Я здесь. Мы здесь. Зачем я здесь? – произносит голос Брендона. – Ферн? Ты в порядке?
– Надеюсь, что буду, раз ты теперь тут, – отвечаю я.
Следует пауза, потом Брендон говорит:
– Это, пожалуй, самое приятное, что мне когда-либо говорили. Ладно. Чем я могу помочь?
Я открываю рот, чтобы заговорить, – но он мгновенно заполняется кровью. Я не понимаю, то ли это кровавая рвота, что было бы новой гранью ада, или кровотечение из носа стало сильнее обычного. Олли наклоняется ко мне, читая мои мысли, понимая проблему. Брат строит в моей голове цепи Иммрала. Пытается извлечь образы.
Ах… Я вижу, к чему он ведет. И стараюсь визуализировать все, что происходит, и переслать это через мои руки, по груди в руку, что лежит на моем плече.
– Ох ты… – слабым голосом произносит Олли.
Он описывает силу короля Артура, а потом добавляет нечто такое, чего я не почувствовала:
– Она по-настоящему древняя, и она в бешенстве. Вот что ею руководит. Это Иммрал, который источает чистую ярость.
Твари снова сверкают, сопротивляясь инспайрам Круглого стола, и я осознаю, что Олли прав. И это новый аспект нашей связи, – то, что Олли может прочитать через меня вторичные эмоции.
– Сила Артура похожа на ту тварь? – спрашивает голос Брендона.
Я киваю, не решаясь заговорить.
– Ты могла бы превратить и свой Иммрал в тварь? – снова спрашивает Брендон. – Воспользоваться им и отвлечь их, пока ты все не наладишь? Иногда два хищника могут объединиться, чтобы одолеть более сильного.
– Ты переоцениваешь ее силу, если думаешь, что она больше сил Мидраута и Артура, – говорит Джин.
Хотя замечание Джин жалит, в нем есть смысл. И все же предложение Брендона не лишено смысла.
Я погружаюсь в себя, стараюсь извлечь мой Иммрал, придать ему форму. Это не то же самое, что управляться с инспайрами, те похожи на скульптурную глину. А эта – как картина, написанная моей собственной кровью. Вспышка в мозгу говорит мне, что там что-то происходит. И очень скоро мои глаза закровоточат, а это будет означать полную потерю сознания. Но, если это случится, все окажется напрасным и я просто разломаю кембриджские Круглые столы.
Я тяну свой Иммрал, переплетая его, как будто создаю гобелен из собственных вен. Постепенно он обретает форму. Если твари Мидраута и Артура серые, моя не имеет цвета и в ней все цвета. Она извивается, вспыхивая синим-розовым-черным, в зависимости от того, куда она поворачивается, мерцая в несуществующем свете. То она мошка, потом пчела, потом форма исчезает. Моя тварь мельтешит перед двумя тварями-Иммралами, пока те сплетаются друг с другом, сражаясь за господство.
Олли сообщает другим о том, что происходит.
– Отлично, действуй под видом небольшой твари, – кивает Брендон, как будто у меня есть выбор. – Постарайся их немножко рассердить. Тебе ведь надо, только чтобы они не сломали механизмы Стола.
Я делаю, как он говорит, приберегая силы для трансформации Круглого стола. Брендон прав. Как только я посылаю свою мошку и она кружит возле тварей, они огрызаются на нее и уже не так сосредоточены друг на друге. Это дает мне время сделать то, что необходимо сделать. С большой осторожностью я манипулирую сенсором, передвигаю его, добавляю к нему кое-что… Он представляет собой изысканнейшее нечто: тонкое, как волос ребенка, подвижное, как ртуть, понимающее, как открытое сердце.
Я наконец ощущаю уверенность, что заставила сенсор понять, наклонив его к твари Мидраута, посылая ему те же чувства, вспыхивающие в нем, когда он ловит активность инспайров. Но твари Мидраута и Артура наконец осознают угрозу, которую я представляю для них. И если мне до этого момента казалось, что с ними трудно управиться, то теперь все становится намного хуже. Змей Артура бросается на мой Иммрал, сдавливает его. Тварь Мидраута впивается шипами в мои руки. Резкий вздох. Олли сообщает мне, что он чувствует каждый укол так же остро, как и я.
Но к этому времени мне на помощь приходит сам сенсор. Путаница инспайров, которые теперь знают, что необходимо опасаться Иммрала, посылает искры, и те образуют нити, а нити цепляются за серую шкуру колотящейся твари Мидраута. Если бы сенсор был один, веревка Мидраута могла бы и победить. Но у сенсора есть я, и я завязываю каждый узел с силой огромного несчастья. И наконец тварь сдается. Вот тогда сенсор, поняв, что тварь Артура все еще заперта в своей клетке, обращает внимание на меня. Пора удирать.
– Готовы? – не открывая глаз, спрашиваю я всех.
– Готовы, – отвечает Джин.
Я вскидываю руки, раскрывая деревянную часть Стола и тем же движением рассеивая маленькую мошку своего Иммрала. Как только я выхожу, дерево само собой смыкается с противным всасывающим звуком. У меня болят руки от передачи такого количества Иммрала. Олли отирает кровь, текущую из носа. Брендон протягивает мне носовой платок, и я отворачиваюсь, чтобы прочистить нос и уши.
– Посмотрим, работает ли это? – с необычайной серьезностью спрашивает Кайрис.
Мы все таращимся на Круглый стол. Глядя на него, и не подумаешь, что он только что подвергся чему-то вроде тяжелой хирургической операции. К счастью, по нему, как обычно, пробегают инспайры, что говорит мне: древний механизм силы Артура продолжает делать свое дело.
– Значит, мы ищем пурпурный свет вместо обычного голубого? – спрашивает Франки.
– Если я все сделала правильно, то да, – отвечаю я.
Мы еще какое-то время смотрим на Стол. Ничего.
