Мы с Олли одновременно фыркаем. Мысль о том, что Джин не воспринимает себя как постоянный клубок беспричинного гнева, веселит нас.
– Как бы то ни было, откуда тебе так много знать об этом? Ты вроде как должна искать Экскалибур, – напоминаю я.
Джин краснеет, но отвечать отказывается. Но что-то есть в ее реакции… и то, что она сказала, застревает в моей памяти, хотя я далеко не сразу понимаю почему.
35
Может, и приближается Рождество, но в этом году вокруг замка нет и намека на праздник. Через Аннун несутся ледяные ветра, заставляя сланцевые плитки на куполе Тинтагеля свистеть и дребезжать. Остролист выпускает длинные острые листья, но ягод нет. В прошлом году невозможно было обогнуть любой угол и не наткнуться на Санту или на какого-нибудь эльфа. В этом году даже жалкий снег – серый.
В Тинтагеле рееви изо всех сил стараются помочь нам ощутить Рождество, но это жалкое зрелище по сравнению с прошлым годом. Замок украшен увядающим плющом. Брендон соорудил костюмы эльфов для собак и кошек. Когда мы наблюдаем за тем, как Кавалл выкручивается из своего костюма, нас это развлекает. Найамх сговорилась с лордом Элленби, и в комнате каждого лоре появляется стол с горячими напитками, так что, когда мы возвращаемся из патруля, мы можем перехватить кружку горячего шоколада.
– Это не то, что какая-нибудь жуткая растворимая дрянь, – говорит Найамх, с удовольствием отпивая из своей кружки. – Настоящий шоколадный суп! Блаженство!
Но, несмотря на все эти усилия, я невольно жалею сквайров, которым не достается радости тренировок, как нам в прошлом году. Они тащатся за нашими патрулями чаще, чем это делали мы, – к Остаре они должны быть способны отразить набег.
В одну из таких ночей я решаю что-нибудь предпринять относительно Сайчи. На эту ночь к бедеверам назначили несколько сквайров. Я отстала, чтобы очутиться в хвосте группы рядом с ней. Ее товарищи не так снисходительны к ней, как были Рамеш и Феба ко мне, когда я в начале наших тренировок тоже изображала «тоскующую одиночку». Нет, никто к Сайчи не придирается, но они больше не пытаются втянуть ее в компанию. Я гадаю, то ли мне больше повезло с друзьями год назад, то ли Сайчи лучше, чем я, испускает ауру «оставьте-меня-в-покое».
– Если ты ждешь, будто я начну с тобой болтать, ты здорово ошибаешься, – заявляет Сайчи.
– Ну нет, уж слишком очевидно, что у тебя нет ничего общего с твоим братом.
– Может, не будем говорить о моем брате? – коротко бросает Сайчи.
– Хорошо, – киваю я.
– Родители теперь только о нем и говорят, – продолжает Сайчи. – «Ах, наш Райанш был единственной доброй душой среди нас. Райанш был таким умным. Райанш был таким добрым, наша семья теперь разрушена!» Но они были хоть раз на его могиле после похорон? Черта с два! – Она снова злобно косится на меня. – А как часто ты туда ходишь?
Я проверяю, не слышит ли нас кто-нибудь, и отвечаю:
– Примерно раз в неделю. Это близко от того места, где я живу. Олли тоже ходит, но не так часто.
Сайчи кивает.
– Эти все… – Она машет рукой в сторону других сквайров. – Они думают, будто это круто – что мой брат был рыцарем. Они прямо описались, когда узнали, что его убил трейтре Мидраута. «Ах, подруга, твой брат герой, просто легенда!» Это единственная причина, по которой они вообще со мной говорят.
– Да, трудновато иметь родню среди танов.
Олли косится на меня, а я демонстративно машу ему рукой. Это должно бы рассмешить сквайра, но Сайчи лишь хмурится.
– Это правда, что ваша мама была рыцарем? – спрашивает она.
– Да.
Я не хочу говорить с Сайчи о маме. Это личное. Мне не нужно, чтобы кто-то чужой рылся в моих воспоминаниях, дробя их на части. Мне достаточно для этого Джин и Олли.
– И что с ней случилось?
Я позволяю молчанию повиснуть между нами, прежде чем наконец отвечаю:
– Ее убили.
– Другой рыцарь?
– Зачем тебе это знать? – произношу я куда более агрессивно, чем намеревалась.
– Извини, – отшатывается Сайчи. – Просто все сквайры только и болтают, что о тебе и твоей изумительной силе и о полученном тобой наследии. Я думала, что половина этого – выдумка.
– Возможно, – киваю я. – Но эта часть верна.
Мы молча едем дальше. Самсон подает нам знак повернуть в следующий переулок, который проведет нас к людному рынку, потом к шлюзу Камдена и дальше, в сторону Хэмпстеда, где бродят стаи одичавших собак, а в кустах гнездятся птицы всех расцветок.
– Это трудно, – произносит вдруг Сайчи. – Узнать, что некто, кого ты вроде бы знала, ведет тайную жизнь, а к тому времени, когда ты это выясняешь, поговорить уже не с кем.
– Расскажи мне обо всем, – предлагаю я. – Я не помню маму, но я прочитала так много ее дневников и за долгие годы так много о ней слышала, что думала, будто представляю, кем она была. И мне до сих пор кажется странным, что папа не догадывался о ее огромной тайне.
Я не слышу ответа Сайчи, потому что в моем шлеме раздается голос Рейчел.
– Проблемы к востоку от вас, бедеверы! – сообщает она. – Похоже, какие-то трикстеры
[11] устраивают беспорядки возле Раундхауса.
Самсон вскидывает руку. А я смотрю на Сайчи.
– Рада была поговорить с тобой, – говорю я почти искренне и пускаю Лэм вперед.
Майлос и Линнея скачут по флангам сквайров, мы мчимся по улицам, перелетая через машины и тележки, избегая столкновения со сновидцами.
Когда мы минуем мост, перед нами возникает Раундхаус. Это огромное здание, и, как и предполагает его название, круглое. Олли несколько лет назад ходил туда на какой-то концерт вместе с Дженни и ее друзьями, и вернулся возбужденным. Я же никогда не была внутри. Но похоже, мне и теперь внутрь не попасть, потому что кошмары-трикстеры ползут по стенам и сдирают черепицу с остроконечной крыши. Они швыряют черепицу в инспайров на земле. Кошмары-трикстеры могут принимать много обличий – эти похожи на пикси, но у них острые тонкие зубы и шипы на спинах, как у помеси дикобразов. Любой сновидец, который решается подойти ближе, подвергается нападению, и хотя трикстеры не настолько сильны, чтобы атака была смертельной, на телах спящих, когда они проснутся, появятся странные отметины.
Мы все знаем, что делать, – нам достаточно часто приходится сталкиваться с трикстерами. Они хаотичны и обычно устраивают нападения с большим шумом. Олли наматывает поводья Балиуса на одну руку у локтя и в обеих руках держит чакрамы. По команде Самсона он начинает колотить ими друг о друга, металл издает пронзительный гул.
