– Если бы мы это знали, мы бы уже нашли Экскалибур.
Олли снова смотрит на мою коробку-загадку.
– У тебя каждый квадрат другого цвета, с другим рисунком.
– Ну да, чтобы представить весь Аннун.
– А у Мидраута рисунок один и тот же? Просто зловещая серая масса, как будто паутиной затянуто.
– Вроде того, – киваю я. – Думаешь, это важно?
Олли встряхивает головой:
– Ни малейших догадок, Ферн. Ни единой чертовой догадки!
Слова Олли весь день вертятся в моей голове. Они объединяются, как снежный шар, ускоряются, набирают силу. Когда я жую крекеры и пью клюквенный сок, то вспоминаю слова Лотти о ящике Пандоры. Когда открываю папин подарок – это новая куртка с капюшоном, – думаю о том, что прислали нам таны из Греции: изображение женщины, взламывающей замок ларца, в котором таится все зло мира. И воспоминания рыцаря Бедевера о том, как Артур выходит на поляну с Экскалибуром, и то, как он втыкает меч в скалу. Пока мы слушаем по телевизору речь королевы и Олли спорит с Клемми, я думаю об исследованиях Джин, исследованиях Иммрала.
Ко времени сна снежный шар уже почти готов. Я в спешке врываюсь в Тинтагель, бегу к госпитальному крылу и отрываю Джин от ее тихого разговора с Рейчел.
– Джин, ты поняла, что ты сказала об антиинспайре?
– Я занята… – начинает она.
– Это важно! Ты сказала, что Иммрал был антиинспайром. Колючая веревка Мидраута и дракон Артура на Круглых столах… они тоже были антиинспайрами? Вроде криптонита
[12] для Супермена?
– Наверное. Цель без воображения. Послушай, к чему все это?
– Надо найти лорда Элленби, – говорю я и иду к коридору, а потом зову Рейчел: – Тебе лучше тоже пойти!
Джин и Рейчел спешат за мной. Самсон и Олли, весело болтая, идут в другую сторону.
– Пора в патруль, сестренка! – напоминает мне Олли. – Или ты забыла…
– Не могу, – отвечаю я, почти пробегая мимо них. – Идем!
Самсон и Олли слегка колеблются, но потом поворачивают за мной. Самсон кричит Линнее, чтобы та возглавила патруль.
– Приведи остальных, – говорю я Олли, и он тут же поворачивает к башне венеуров, чтобы позвать Брендона и Иазу.
– Что ты такое накопала? – спрашивает Самсон, когда я уже колочу в дверь кабинета лорда Элленби.
– Ферн? Что случилось? – удивляется лорд Элленби, заметив компанию перед кабинетом.
– Где у нас коробка Мидраута? – задыхаясь, выпаливаю я.
– В надежном месте, – любезно отвечает лорд Элленби.
– Пожалуйста, сэр… – говорю я с просительной интонацией. – Мне кажется, я знаю, зачем он ее изготовил и почему хочет вернуть.
Лорд Элленби ведет нас к двери в небольшую башенку, всегда запертой. Он достает из кармана связку ключей и отпирает дверь одним из них – маленьким, золотым.
Олли догоняет нас с остальными членами команды Экскалибура.
– Не хочешь ли ты объяснить свою теорию? – спрашивает лорд Элленби, когда мы все входим в дверь.
– Иаза, – говорю я. – Тот миф, ящик Пандоры… Она взломала ящик, набитый злом?
Иаза кивает:
– Некоторые ученые рееви полагают, что она и сама обладала Иммралом.
– А мы знаем, что Иммрал можно изменить, чтобы создать нечто вроде антиинспайра.
Иаза снова кивает.
– Вы помните то воспоминание об Артуре и мече? То, что мы нашли в пергаменте Бедевера? – спрашиваю я.
– Да, – отвечает Джин.
– Ферн, что все это значит? – спрашивает Самсон. – Какое отношение коробка Мидрауте имеет к Экскалибуру?
– Еще какое, – отвечаю я. – Вы все помните, что произошло в тех воспоминаниях? Что сделал Артур на вершине той горы?
– Он с помощью Экскалибура уничтожил все, – говорит Олли.
– Нет, – наконец понимая, возражает Иаза. – Он воткнул Экскалибур в камень.
– А что, если тот камень был не просто камнем? – говорю я.
– Ящик Пандоры, – тихо произносит лорд Элленби.
Мы доходим до верха башенки и снова упираемся в запертую дверь.
– Это и было причиной того, что феи стерли заодно и информацию о Пандоре. Она делает то же самое. Взламывает камень – и яд вытекает из него, – говорю я.
– Экскалибур был ключам, но тот камень… тот ящик – вот что скрывало силу, – отпирая дверь, бормочет лорд Элленби.
– Я все-таки не понимаю, – качает головой Брендон.
Лорд Элленби открывает дверь, и мы все вваливаемся в маленькую комнату без окон под крышей башни. Вдоль стен стоят пустые полки.
– Готова поспорить, что тот камень был сотворен Артуром, – говорю я, отыскивая взглядом шкатулку красного дерева, – и могу поспорить, что в том камне хранились мечты Артура. Все то, что он задумал для Аннуна и Итхра.
– Как и коробка Мидраута, – кивает Самсон.
– Ага, – соглашаюсь я, наблюдая за тем, как все сильнее тревожится лорд Элленби. – И если Экскалибур может усиливать Иммрал, как вы думаете, что может случиться, если его заставят усилить мечты какого-то иммрала?
– И что может случиться, если он украден? – мрачно произносит лорд Элленби, с видом полного отчаяния поворачиваясь к нам.
Потому что в башенке абсолютно пусто.
39
– Ничего! – кричит Рейчел, хлопая ладонями по столу в комнате башни, где она просматривала записи охраны.
Она срывает с головы шлем и швыряет его через комнату. Я никогда не видела ее в таком гневе.
– Ух! – выдыхает Олли. – Успокойся, Рейчел!
– Какой смысл иметь охрану, если она ничего не видит?! – восклицает Рейчел. – Это же бесполезно!
Я ловлю взгляд Джин, мне вспоминается наш спор насчет Рейчел.
– Просто на этот раз что-то не сработало, – предполагаю я, стараясь говорить размеренно и властно. – Это не делает все бессмысленным. Почему бы тебе не передохнуть, Рейчел? Ты так много работала, позволь кому-нибудь другому заняться всем какое-то время.
Джин одобрительно смотрит на меня.
– Должно быть, Мидраут как-то иначе до нее добрался, – говорит Иаза. – Никто, желающий зла танам, не смог бы проникнуть внутрь Тинтагеля. Он должен был влететь в окно или еще что-то.
Мидраут не влетал в окно. Мы все это знаем. Магия, охраняющая Тинтагель, старше и сильнее короля Артура. Мы все пытаемся увильнуть от очевидного вывода: что вору позволили войти. Только так все могло произойти. Но лишь у Самсона хватает храбрости доложить о возможности такого лорду Элленби. Это не проходит даром, и отношения между Самсоном и лордом Элленби становятся холодными.
