В последний раз, наведавшись в архив, я незаконно искала сведения о моей матери и наткнулась на ее портрет, написанный женщиной, которая впоследствии ее и убила. Этот портрет до сих пор хранится в моем шкафчике в рыцарском зале. Тот факт, что он написан убийцей, не тревожит меня так сильно, как следовало бы, – возможно, это потому, что я понимаю: то, что моя мама сделала для Эллен, привело ко всему тому, что случилось впоследствии. Но иногда это меня тревожит. Может быть, если бы мама не решилась на эксперимент с морриганами, Эллен не превратилась бы в трейтре, и Мидрауту пришлось бы здорово постараться, чтобы найти другого для осуществления своей мести, и никто не стал бы настолько предан ему, чтобы подготовить еще несколько сотен трейтре за следующие пятнадцать лет. После действий мамы продолжали разбегаться круги, так что если бы я винила Эллен, то должна была бы винить и маму тоже.
– Ты начинай с того конца, а я начну с этого, – говорит мне Олли, протискиваясь глубже в проход.
Я провожу ладонью по переплетам, на каждом из них – наклейка с аккуратной надписью, которая мерцает и расплывается, но становится четче, когда я ее читаю. Я уже привыкла прислушиваться к моему Иммралу, ощущая в каждой надписи вес истории. Эта легкая, как хлопковый шарик, написана всего несколько лет назад. Эта тяжелая, как кусок угля, – ей несколько веков. Я вытаскиваю самые старые, надеясь, что они дадут мне толчок, и опускаюсь на пол на колени, чтобы прочитать все.
– Что такое «Великое предательство»? – шепчет Олли с другого конца прохода.
– Не знаю, – пожимаю плечами я. – А что?
Он протягивает мне огромный том. На кожаном переплете – название: «Великое предательство».
– Ну, мало ли что… ты ведь можешь прочитать, чтобы выяснить?
Олли косится на меня, но открывает книгу. Потом переворачивает страницу. И продолжает листать.
– А ты быстро читаешь, – замечаю я.
Олли смотрит на меня:
– Здесь ничего нет.
– Что?
Я вскакиваю, чтобы посмотреть, о чем он говорит. Первая страница книги пуста, на ней нет даже слабых следов чернил. Олли листает страницы. Все они абсолютно пусты.
– Это странно… – качаю головой я.
– Более чем странно, – хмурится Олли. – Я что-то ощущаю, но…
Он умолкает, когда в другом проходе, неподалеку от нас, раздается какой-то звук. Мы испуганно переглядываемся. Мы ведь думали, что мы одни. Я прижимаю палец к губам, а Олли смотрит на меня так, словно говорит: «Не идиот же я!» Я прижимаю руку к стеллажу, ближайшему к источнику звука, и закрываю глаза, посылая свою силу сквозь страницы книг, стараясь уловить за ними какое-то движение. Какая-то дверь, о которой я не подозревала, бесшумно открывается – вижу ее контур, обрисованный инспайрами. И тут же в дверь заглядывает какой-то человек… Я не могу рассмотреть лицо.
Подаю Олли знак отодвинуться в тень прохода и призываю еще несколько инспайров, чтобы скрыть нас новой вуалью. Человек, кем бы он ни был, крадется через архив, как кошка. Он явно не желает, чтобы его здесь поймали. Потом фигура заполняет пространство в конце нашего прохода, читает наклейки на корешках – и тут я вижу, кто это.
Рейчел.
Мы с Олли растерянно переглядываемся, когда Рейчел направляется к стеллажам с этикеткой «Экскалибур». Вблизи она выглядит осунувшейся, веснушки ярко выделяются на ее бледной коже. Она дергает себя за косу, начиная снимать с полки папки и тома. Я передаю вынутые книги Олли, и мы пятимся, надеясь, что она не заберется так далеко или не заметит пустые места на полках.
Рейчел начинает открывать книгу за книгой. Первая тоже пустая, как та, которую нашел Олли. Но Рейчел не удивлена. Она просто ставит книгу на место и открывает стоящую рядом с ней. В ней собраны документы с наклейкой «Использование Иммрала в девятнадцатом столетии». Там полно записей от руки. Рейчел достает из кармана блокнот и садится на пол, чтобы переписать некоторые из страниц.
Олли легонько толкает меня и кивает в сторону двери. Он прав. Рейчел, похоже, задержится здесь надолго, а нам никак не узнать, что она ищет прямо рядом с нами. Я сгущаю вуаль вокруг нас и использую рыцарский сигнал, чтобы сообщить Олли мой план. Он кивает и хватает меня за руку. Искра инспайров, всегда обозначающая объединение наших сил, не может быть видна сквозь вуаль, но слышится легкий треск, и Рейчел вскакивает.
– Эй? – шепотом окликает она.
Я тяну Олли вверх, и мы проплываем над головой Рейчел, поджав ноги, чтобы не задеть ее. Она смотрит вверх, но с опозданием на пару мгновений, и мы опускаемся на пол достаточно далеко, чтобы она нас уже не слышала. Последнее, что я вижу, когда Олли тащит меня к главному входу в архив, – это то, что Рейчел вернулась к своему занятию.
– Что она там делала? – говорит Олли, когда мы уже едем на Лэм и Балиусе через сад и перелетаем через стены с башнями, чтобы избежать встречи с харкерами у подъемного моста.
Я не отвечаю. Меня грызет беспокойство. Рейчел изучала Иммрал, она явно занималась этим достаточно давно, раз ее не удивили пустые страницы в книге. Это значит, что она, возможно, искала что-то связанное с Олли и мной… Или она хотела найти способ самостоятельно сокрушить Мидраута? Она что, не верила, что у меня хватит сил противостоять ему? То есть у меня их действительно мало, мы все это знаем, но обнаружить, что некто, кто, как ты думал, поддерживает тебя, не слишком в тебя верит… ну, это было точно удар кулаком в зубы.
– Куда важнее другое, – продолжает Олли. – Мы-то сами ничегошеньки полезного не нашли насчет Экскалибура.
– Ну, вроде как нашли, – возражаю я. – Мы выяснили, что со всеми теми записями что-то случилось. До того, как пришла Рейчел, ты ведь сказал, что ощущаешь там что-то?
– Недостаточно для того, чтобы действительно понять, что произошло, – качает головой Олли. – Там много гнева. Может быть, если бы у меня было больше времени, я смог бы прочитать воспоминания на тех страницах, но…
Мы уже видим остальных бедеверов. Кто-то из аптекарей занимается раной на плече Линнеи. По другую сторону дороги сразу несколько аптекарей хлопочут около Самсона, а тот держится за голову. Брендон перевязывает серьезный порез на ноге лошади Самсона.
– Что случилось?! – кричу я, спрыгивая на землю и подбегая к ним.
Вокруг не видно никаких пострадавших сновидцев, и я не чувствую недавней активности инспайров.
– Ее спроси, – шипит Майлос, показывая на Линнею.
– Что? – спрашивает Олли, подходя к ней. – Что происходит?
– Я все видел, – говорит Брендон, и его всегда радостное лицо теперь выглядит мрачным. – Линнея скакала рядом с Самсоном, а потом вдруг просто потянулась к нему и попыталась ударить ножом по голове.
– Да все в порядке, – говорит Самсон, хотя кровь, льющаяся из его раны, предполагает нечто противоположное. – А Линнея в порядке?
