– Ну и что? – Марен скрестила руки и попыталась придать себе вид, будто она была совершенно счастлива на своём месте.
– Ты не имеешь права давать людям сны без их согласия, – сказала Якобы-мисс-Мало.
– Это вам, покупателям, нельзя давать их. – Марен изо всех сил пыталась говорить спокойным ровным голосом. – Те из нас, кто работает в магазине, не обязаны соблюдать это правило.
Ещё один лепесток упал на волосы Марен, и она смахнула его.
– Думаю, ты врёшь, – сказала женщина.
– У нас свободная страна. – Марен тихонько кашлянула. – Вы можете думать что хотите.
Острый мыс туфли качнулся в сторону, но каблук по-прежнему впивался в подол Марен. На женщине были бледно-розовые колготки.
– Интересно, что бы сказала твоя дорогая бабушка, если бы узнала, что ты натворила.
– Ей было бы всё равно. – Марен ненавидела собственный голос, который был готов сорваться на крик.
– Давай это узнаем, хорошо? – Женщина вытащила из сумочки гладкий серебристый телефон. – У меня здесь есть её номер.
В иных обстоятельствах бабуля Лишта никогда бы не поверила рассказам случайного человека о Марен. Но всего несколько часов назад Марен специально просила бабушку дать сны для Хэлли. У неё закружилась голова.
Женщина постучала ногтями по экрану телефона, и Марен услышала на другом конце линии гудок. Если Лишта поверит, она запретит Марен даже входить в магазин. Одна только мысль о том, что она может потерять все полученные у бабушки знания о премудростях сбора нужных компонентов, измерения и смешивания, была для Марен невыносима. Не говоря уже о том, что ей очень нравилось проводить время с Лиштой.
– Выключите телефон! – пискнула она. Женщина выгнула изящно выщипанную бровь, и Марен добавила: – Пожалуйста.
Из телефона раздался приглушённый голос Лишты:
– Алло? Алло! Кто это?
Марен энергично жестикулировала, обращаясь к этой женщине. Если Лишта запретит ей ходить в магазин, ей придётся снова весь день бродить тенью по пустому дому, пока родители будут на работе, а Хэлли – за много миль от неё. У неё не будет ни друзей, ни сестры, ни родителей… ни бабушки.
– Пожалуйста, – повторила она, и на этот раз её голос сорвался на плач.
Большой палец женщины завис над экраном телефона.
– Просто скажите мне, чего вы хотите, – произнесла Марен.
Накрашенный помадой сливового цвета рот Якобы-мисс-Мало расплющился, как у змеи, и она сунула телефон обратно в сумку.
– Мне нужна дюжина кошмаров, – сказала она. От холода в её голосе по спине Марен побежали мурашки. – Самых ужасных, какие ты только видела. От тех трёх последних не было никакого толка.
Марен тяжело сглотнула:
– У нас имеются всевозможные кошмары. Если вы просто зайдёте в магазин завтра, я могу…
– Неужели я похожа на идиотку? – Женщина сильнее вдавила каблук в футболку Марен и проделала в ней дыру. – Ты принесёшь мне эти сны завтра, и смотри, ни слова бабушке, иначе я скажу ей, что ты пытаешься влезть в мозг своей бедной сестры.
Марен хотела толкнуть женщину, пнуть её ногой по голени, столкнуть в мусорный бак. Но девочка оказалась в ловушке, и женщина это знала.
– Зачем вам так много? – спросила она. – Можно просто покупать их по три зараз. Никому не нужно больше трёх кошмаров за ночь.
Якобы-мисс-Мало усмехнулась:
– У меня к ним довольно… большой аппетит.
Марен не могла даже представить, к чему приведёт такое количество кошмаров одновременно. Такой ужас способен изменить человека. Вдруг это уже и случилось? Может, они предназначаются вовсе не ей? Кожа Марен сделалась липкой. Двери больницы тихо распахнулись, и из них вышел мальчик в синей футболке.
– Амос! – крикнула Марен, размахивая руками и порываясь встать.
Амоса явно удивила её внезапная вспышка дружелюбия, но он направился к ним. Остроносые туфли оторвались от края футболки, и Марен облегчённо обмякла.
– Завтра. Здесь. В это же время. – Женщина уронила букет мёртвых роз и пошла прочь.
9
– Кто это такая? – Амос поднял с тротуара остатки увядшего букета роз.
– Покупательница. – Внезапно стоянка как будто накренилась и закружилась мазками акварельных красок. Марен опустила голову на колени, отчаянно надеясь, что её не вырвет в присутствии Амоса.
– Она жуткая, – сказал он, запихивая мёртвые цветы в ближайший мусорный бак.
– Знаю.
Стук каблуков женщины стих, и тошнота постепенно улеглась. Марен подняла глаза и увидела, как таинственная шантажистка садится в зелёный седан.
– Что она тебе говорила? – полюбопытствовал Амос. – Похоже, она стояла на твоей футболке.
– Она… э-э-э… просто хотела поговорить со мной о кое-каких вещицах из магазина.
– О пишущих машинках или снах?
– Это так важно? – Хотя она и сочувствовала состоянию его дедушки, Марен не хотела разговаривать с Амосом дольше, чем это было необходимо. Он подружился с мальчишкой, который превратил жизнь Марен в сущий кошмар, и когда она сказала Амосу, что он должен выбирать между ней и Кертисом, Амос выбрал этого хулигана.
– Эй, это снова она? – Амос указал на зелёную машину, которая объехала стоянку по периметру и теперь катила прямо к ним.
У Марен перехватило дыхание. Пока машина проезжала мимо, Якобы-мисс-Мало в упор посмотрела на девочку. В её тёмных глазах было нечто непостижимое, взгляд холодный, как у рептилии.
– Может, нам зайти внутрь, пока она не уехала? – предложил Амос.
Мигнув задними фарами, зелёная машина завернула за угол. Марен вздрогнула и кивнула. Возможно, позависать какое-то время с Амосом – не самый худший вариант.
Он пропустил её внутрь.
– Как ты думаешь, стоит рассказать о ней кому-нибудь?
– Нет! – воскликнула Марен. Она не хотела кричать, но не удержалась. Меньше всего ей хотелось, чтобы эта жуткая женщина рассказала персоналу больницы, что Марен засунула что-то в рот лежащей в коме пациентке.
– О’кей. – Амос плюхнулся в кресло в холле и вытащил телефон.
– Не смотри на меня так, – сказала Марен.
Он побарабанил пальцем по экрану.
– Это как?
– Как будто хочешь сказать, что я с приветом, а ты нормальный, и я неким образом своей странностью подвергаю опасности твоё здоровье.
