А может быть, совсем наоборот? Может, в нем появилось нечто, хотя что именно – София не понимала сама. И это нечто словно ожидало еще чего-то, а не только его, Лоренцо, возвращения. Казалось, в доме собрались все обитающие в нем призраки, сбились в кучу и подталкивают друг друга локтями: «Ну а дальше-то что? Что дальше?»
София сидела в своей маленькой студии с французскими окнами, выходящими в сад; здесь пахло красками и скипидаром, и это ее успокаивало. Несколько минут она занималась тем, что делала набросок вида из окна и мечтала, чтобы жизнь снова стала простой и ясной, как прежде, когда каждый воскресный день к ней приходили жены крестьянок, делились с ней своими заботами, а она изо всех сил старалась им помочь. Порой проблема выглядела простой, например обувь для ребенка, а бывало и посерьезнее. Заболел муж. Необходимость взять денег взаймы. И она всегда действовала в их интересах.
Но все это уже в прошлом, теперь же перед ней стоял гораздо более насущный вопрос: устроить встречу Максин и Джеймса. Она отложила альбом для зарисовок и уголь в сторону, вытерла руки тряпицей и приготовилась отправиться в путь.
Остановив машину, они вышли и двинулись по дорожке, ведущей вокруг монастыря. Собаки, жалобно скуля, просились сопровождать их, но София решила, что их лай может привлечь к ним ненужное внимание. День стоял прекрасный, солнечный, на небе ни облачка, и воздух на удивление теплый. Мимоза до сих пор продолжала цвести, а в чистом, прозрачном, слегка пряном воздухе пахло свежестью, древесиной и зеленью, но София сейчас думала о другом и не могла в свое удовольствие наслаждаться природой.
– В чем дело? – спросила Максин. – Что-нибудь не так?
– Что-нибудь не так? – смеясь, повторила София. – Мм… Действительно, что же может быть не так, черт возьми?
– Я имела в виду что-то конкретное.
София вздохнула:
– Мать пишет, что скоро нам должны доставить что-то, и просит присмотреть за этим. А еще пишет, что я должна тебе доверять.
– Рада слышать.
Козырьком ладони София прикрыла глаза от солнца и всмотрелась в лицо Максин:
– Она что-нибудь говорила тебе об этом? Что именно нам собираются доставить?
– Нет, не говорила. Но я надеюсь, что британец, к которому мы сюда приехали, радист.
София кивнула.
– Тогда, – продолжала девушка, – возможно, это рация?
– Да, вполне может быть.
– Сбросят ее, конечно, на парашюте. Иначе никак.
– Она написала, что это произойдет к концу следующей недели. Но когда она отдала тебе шкатулку?
– Больше недели назад, – хмуря брови, ответила Максин.
– Значит, следующая неделя уже началась.
– Думаю, это может случиться в любой день. Завтра в Монтепульчано я встречаюсь с командиром партизанского отряда. Могу поговорить с ним об этом, если твой британец подтвердит, что груз выбросят совсем скоро. И организовать помощь.
– У него есть имя, ты же знаешь. Я говорю о британце.
Максин улыбнулась, а София постучала в маленькую зеленую дверь в задней части монастыря. Открыла им сама мать настоятельница.
– Как он себя чувствует? – спросила София.
Настоятельница улыбнулась:
– Слава богу, гораздо лучше. Уже немного окреп.
– Я хочу представить вам мою… – София немного запнулась, – мою подругу Максин. Мы зовем ее Массима.
Мать настоятельница понимающе кивнула:
– Ваша подруга – наша подруга. Сюда, пожалуйста.
Она провела их через короткий коридор и открыла еще одну дверь, за которой они увидели красивый дворик. София огляделась: кругом стояли бочонки с лимонными деревьями, которые весной зацветут.
– Нас здесь никто не досматривает, – говорила монахиня, – и мне кажется, свежий воздух идет ему на пользу. Он вон там, видите?
Она указала туда, где в укромном уголке отдыхал Джеймс; ноги его были закутаны в одеяло.
– Он все еще немного слаб, поэтому постарайтесь не очень утомлять его. А я схожу посмотрю, чем вас можно угостить.
Джеймс повернул голову в их сторону и стал с интересом разглядывать Максин, а София в который раз убедилась, что эта девушка оказывает на мужчин поистине магнетическое действие.
Они подошли, и Максин протянула руку.
– Привет, меня зовут Максин, – сказала она.
Как зачарованный, не в силах сдержать улыбки, он встал:
– Вы американка?
Максин в шутку захлопала перед ним глазами:
– Если честно, италоамериканка.
– Вот это да… впрочем, не важно… приятно познакомиться.
– Нам надо поговорить о деле, – суховатым тоном сказала София.
– Да-да, конечно! – тут же откликнулся Джеймс, бросив на Софию вопросительный взгляд. – А можно?
София коротко кивнула:
– Я рада видеть вас окрепшим.
– Еще несколько дней, и я буду как огурчик, – сказал он и бросил быстрый взгляд на Максин. – Понимаете, когда я приземлился, меня подстрелили. А София переправила меня в монастырь, чтобы я поскорее поправился.
– Добрая самаритянка, – с улыбкой отозвалась Максин. – Такова наша София.
Они еще немного поговорили, потом молодая монашка принесла им поднос с кофе и булочками. Она сразу ушла, и Джеймс подтвердил, что действительно ожидается присылка рации, и это планировалось недели через две после его заброски.
– У меня есть точное местоположение выброски. – Джеймс извлек из-под слегка распоротой подкладки пиджака листок мятой бумаги и протянул Софии. – Совсем в другом месте, не там, где забросили меня.
– Благодарю вас. Я свяжусь с Франческо, это мой винодел из Монтепульчано. Кажется, он координирует «доставку», как называет это моя мать. Максин, а ты передай этот листок партизанскому командиру, с которым встречаешься.
Максин взяла листок, но сейчас, видно, ее больше интересовало печенье: она подхватила сразу две штуки и сунула обе в рот.
– Что, проголодались? – рассмеялся Джеймс.
Максин быстренько прожевала лакомство, проглотила и только потом одарила Джеймса ослепительной улыбкой.
– А я вечно голодная, – призналась она.
Глава 12
На следующий день к месту встречи в Монтепульчано Максин прибыла как раз вовремя. Ей повезло, и около двадцати пяти миль она покрыла довольно быстро, хотя местами дороги попадались совершенно разбитыми. Ей даже удалось выкроить время, чтобы навестить двоюродного брата Давида, сына сестры ее матери, которая удачно вышла замуж и с будущим отцом Давида переехала в город. Мать его умерла при родах, но отец до сих пор жил вместе с недавно женившимся Давидом и его супругой. Он был очень рад встрече, хотя поначалу осторожничал, но в конце концов даже пригласил пожить, если у нее появится в этом нужда.
