ГОЛУБЫЕ БРАТЬЯ ВО ХРИСТЕ. Преподобный Ф. Худбрат.
НЕУЖЕЛИ СОЛЬ ПОТЕРЯЛА СИЛУ? Подход англиканской церкви к проблеме сокращения стратегических сил. Преподобный Б.Томкинс.
ИОВ МНОГОСТРАДАЛЬНЫЙ, ПОСЛАНИЕ К ТРЕТЬЕМУ МИРУ. Его преосвященство епископ бомбейский Сатти.
ИИСУСОВЫ ПРИБАУТКИ. Фред Генри с разрешения Ассоциации независимых учителей и администрации театра «Палас».
БОМБЫ ПРОЧЬ. Христианский подход к проблеме угона самолетов. Капитан авиации Джек Свинтус, Британская корпорация воздушных сообщений.
Пупсер смотрел на названия проповедей и думал о чем-то безвозвратно утерянном. Где же старая церковь, церковь его детства, дружелюбный викарий, всегда готовый пойти на выручку? Сам Пупсер в церковь никогда не ходил, но знал, какие бывают викарии, по телевизионным фильмам. Посмотришь кино — и на душе спокойнее оттого, что рядом с нами живут вот такие священники. А теперь, когда ему действительно нужна помощь, он видит только жалкую пародию на ежедневную газету с мешаниной из политики и дешевой сенсационности. Ни слова о том, что такое зло и как с ним бороться. Пупсер почувствовал, что его бросили на произвол судьбы. В поисках помощи он вернулся в Покерхаус. Надо поговорить со Старшим Тьютором. До обеда еще есть немного времени. Пупсер поднялся к Старшему Тьютору и постучал в дверь.
***
— Беда с этими банкетами, — чавкая холодной говядиной, сетовал Декан. — Вроде он уже и кончился, а все как будто тянется. Сегодня холодное мясо. Завтра холодное мясо. В четверг холодное мясо. В пятницу и субботу, полагаю, отведаем тушеного мяса. В воскресенье — запеканку из мяса с картофелем. А к началу следующей недели нужно бы возвращаться к нормальной жизни.
— Трудно съесть целого быка за один присест, — заметил Казначей. — Видно, аппетиты у наших предков были будь здоров.
— Спасибо, но я не чихал, — поблагодарил Капеллан.
Старший Тьютор занял свое место за столом. Взгляд его был суровей обычного.
— С таким аппетитом вряд ли будешь здоровым, — сказал он мрачно. — Нельзя же быть таким неразборчивым. Кстати, раз уж речь зашла о варварских вкусах, только что ко мне зашел молодой человек и заявил, будто у него навязчивая идея переспать со служанкой, — с этими словами он положил себе хрена.
Казначей хихикнул.
— И кто это? — спросил он.
— Пупсер, — ответил Старший Тьютор.
— А служанка?
— Я не расспрашивал, — сказал Старший Тьютор. — Кажется, этот вопрос к делу не относится.
Казначей задумался.
— Он живет в башне? — спросил он Декана.
— Кто?
— Пупсер.
— Да. Кажется, в башне, — сказал Декан.
— Ну, тогда это миссис Слони.
Старший Тьютор, который все никак не мог разгрызть крупный хрящ, мигом его проглотил.
— О боги? Миссис Слони! — ахнул он. — Раз такое дело, мне бы следовало проявить к молодому человеку больше сочувствия.
— Вот еще — сочувствовать юнцу с такими извращенными вкусами, — возмутился Декан.
— Домогаться миссис Слони! Это же надо! Вот фрукт! — прыснул Казначей.
— Благодарю, — подхватил Капеллан. — От яблочка не откажусь.
— Миссис Слони, — пролепетал Тьютор. — То-то бедняга боится, что с ума сойдет.
— Яблочко-то? Сойдет, сойдет, — заверил его Капеллан. — Очень хорошее яблочко.
— Что вы ему посоветовали? — поинтересовался Казначей.
Старший Тьютор недоуменно покосился на него.
— Посоветовал? Не та у меня должность, чтобы давать советы по этим вопросам. Я Старший Тьютор, а не консультант по делам семьи и брака. В общем, я посоветовал ему обратиться к Капеллану.
— О, это высокое призвание, — заметил Капеллан и принялся за грушу. Старший Тьютор вздохнул и прикончил холодный бифштекс.
— Вот что случается, когда в колледж принимают аспирантов. В старые добрые времена о таких вещах и не слыхивали, — сказал Декан.
— Может, и не слыхивали, зато поделывали, — возразил Казначей.
— Со служанкой? Ну знаете, это ни в какие ворота не лезет.
— Вот и я о том, — встрял Капеллан. — Мне тоже больше ни один кусок в горло не лезет. Наелся.
Не успел Декан выложить все, что он думает о старых дураках, как Старший Тьютор согласился:
— В отношении миссис Слони вы правы. ЭТА действительно ни в какие ворота не лезет. Я бы на такую не польстился ни за какие коврижки.
— Их, помнится, вчера подавали, — вмешался Капеллан.
— Тьфу, проклятие! — взревел Старший Тьютор. — Да как можно в его присутствии говорить о серьезных вещах?
— Увы, коллега, — вздохнул Прелектор. — Этот вопрос мучает меня не один год.
Они завершили трапезу молча. Каждый был погружен в свои мысли. И только за кофе в профессорской беседа возобновилась. Капеллана же убедили пойти к себе и написать Пупсеру письмо с приглашением к чаю.
Первым заговорил Декан:
— Дело серьезнее, чем кажется. Во вчерашнем выступлении Ректор совершенно ясно дал понять, что он задумал и дальше насаждать вседозволенность, которая так отчетливо проявилась в истории с Пупсером. Господин Казначей, а у вас, кажется, сегодня утром был тет-а-тет с сэром Богдером?
Казначей исподлобья посмотрел на Декана.
— Ректор позвонил мне и пригласил обсудить финансовые дела колледжа. Можете сказать мне спасибо: я сделал все, чтобы он не обольщался относительно предполагаемых перемен.
— Вы объяснили, что мы не можем себе позволить такие траты, как в Кингз-колледж или Тринити-колледж? — спросил Старший Тьютор.
Казначей кивнул.
— И он был удовлетворен вашими объяснениями? — поинтересовался Декан.
— Скорее, ошеломлен, — ответил Казначей.
— Тогда договоримся так: что бы он на завтрашнем Ученом совете ни предложил, мы все будем против из принципа;
— Думаю, что лучше всего подождать и послушать, что он предложит, а потом уже решать, какую политику проводить, — предложил Прелектор.
Старший Тьютор кивнул.
— Мы не должны показаться ему слишком непреклонными. Я по своему опыту знаю: сделай вид, что готов пойти на уступки, — и обезоружишь даже левых радикалов. Они поневоле захотят ответить тем же. Не знаю почему, но этот способ срабатывает и держит страну в нужном русле многие годы.
— К сожалению, на этот раз мы имеем дело с политиком, — возразил Декан. — Я нутром чую, что наш новый Ректор намного опытнее в таких делах, чем нам представляется. Так что лучшая политика — выступить единым фронтом.
Они допили кофе и разошлись по своим делам. Старший Тьютор спустился к реке тренировать лодку лидеров, Декан лег спать до пяти, а Казначей просидел в кабинете весь остаток дня. Он выводил на бумаге какие-то бессмысленные каракули и думал, мудро ли он поступил, рассказав сэру Богдеру о подписных пожертвованиях. Что-то уж слишком близко к сердцу тот принял эту новость. Не зашел ли он слишком далеко, думал Казначей. Может, он недооценил сэра Богдера, недооценил его бескорыстие?
