В письме сотрудникам компании он объяснял, что символ имеет «внутреннее значение», но при этом является «чем-то таким, что мы не обсуждаем вовне». Он рекомендовал не выбрасывать большие пивные кеги из окон высотных зданий и не вступать в межофисные сексуальные отношения, если только коллега не заявит ясно и недвусмысленно: «Да! Я согласна заняться с тобой сексом!»4 Каланик также предупреждал, что каждый, кого стошнит на территории отеля, будет наказан штрафом в размере 200 долларов. Письмо устанавливало тон и границы.
На фоне того, что Каланик готовил для Лас-Вегаса, Майами должен был выглядеть бледной тенью. Это было особенное событие, праздник в честь выхода к плановому показателю внутренней метрики. Каждый раз, когда компания достигала уровня доходов, соотносящегося с числом 10, Uber закатывал вечеринку. Чем больше было сотрудников и городов, куда проник Uber, тем масштабнее становились праздники. С каждым новым нулем, добавленным к показателю дохода, тысячи сотрудников вознаграждались поездкой с системой «все включено» в какой-нибудь далекий уголок мира.
Десять миллиардов – число особенное. Важность этого большого круглого числа была очевидна для всех, и сам Каланик был неравнодушен к математике экспоненциального роста. Празднование этой вехи назовут X на x – десять на силу десяти. Над эстетикой мероприятия работала целая группа дизайнеров. Приглашения, указательные знаки, даже наручные браслеты выглядели одинаково: большой символ Х и белый, поменьше, x на фоне черного квадрата. Очень по-уберовски. К осени 2015 года на Uber работало пять тысяч человек по всему миру – такой результат дала браконьерская кампания, талантливо проведенная в Кремниевой долине. В компанию хлынули инженеры из Amazon, Facebook, Apple, Tesla и особенно Google: их рекрутеры переманили из таких мест, как Creamery, Battery, WeWork – традиционные «места обитания» программистов в Сан-Франциско.
Инженеры видели, какими словами в СМИ описывали компанию. Uber называли «быстрорастущим», «драчливым», «джаггернаутом»5
[4]. До них доходили слухи об ошеломительном росте доходов, они знали, как быстро растет стоимость компании, уже тогда выражавшаяся в миллиардах долларов. Им нравился хакерский менталитет Каланика, проявлявшийся в построении и управлении компанией. Никто не хотел упустить шанс вступить в новоявленный Google или Facebook на его взлете.
Рекрутеры прекрасно знали, как продать компанию, играя на FOMO амбициозных инженеров
[5]. «Вы же не хотите опоздать на эту ракету», – говорили вербовщики, отыскивая нужных людей в социальной сети LinkedIn. Вкладывая собственный капитал в такую быстро развивающуюся компанию, как Uber, они рассчитывали когда-нибудь выйти из нее с кэшем и купить небольшой особнячок в Сан-Франциско, самом центре горячего рынка недвижимости Залива. Другие мечтали, отдав четыре года Uber, открыть на заработанные деньги собственную компанию.
Все это в Заливе видели и раньше. После первого публичного размещения акций Google, Twitter и Facebook Кремниевая долина поглотила сотни новоявленных миллионеров. И вот теперь для тысяч молодых инженеров, слышавших от старших коллег рассказы о сумасшедших днях бума Web 1.0, шанс получить работу в Uber означал, что они тоже могут воплотить в жизнь мечты о богатстве.
В те дни вступление в Uber было своего рода заявлением – сродни вождению «Теслы» и ношению «Ролекса». Тревоги, стресс и убийственный двенадцатичасовой график – оно все того стоило. Они рассчитывали, что получат свое – полной мерой.
В октябре 2015 года тысячи работников Uber прилетели в международный аэропорт Мак-Карран в Лас-Вегасе, вышли из здания и выстроились в очередь к автобусам и такси, которые доставили их к отелям на стрипе
[6]. Пришло время веселиться.
Каланик не поскупился. Uber снял сотни комнат по всему стрипу – в Bally’s, Quad, Flamingo и других отелях. Каждый сотрудник получил предоплаченную кредитную карту – на питание и развлечения. Обойтись можно было и без карт: на частных вечеринках гостям предлагались бесплатные угощения и открытый бар. От компании сотрудник получал наручный браслет с логотипом Х, который давал право посетить любое запланированное Uber мероприятие. Еще до поездки инженеры торопливо запускали приложение, служившее персональным гидом на всю праздничную неделю. Каждый получал небольшое временное тату с одной и той же надписью: X to the x.
Если Каланик стоял за расточительность и сумасбродство, то некоторые администраторы предусмотрительно беспокоились о внешней стороне праздника. Так, Рейчел Уэтстоун, бывшая сотрудница Google и директор по связям Uber, разослала несколько внутренних служебных записок, в которых подробно описала, как не должны вести себя сотрудники компании. Никаких футболок с логотипом Uber, никаких обсуждений показателей компании, абсолютно никаких разговоров с прессой. Даже маленькие логотипы Uber на корпоративных Gmail-аккаунтах сотрудников были удалены и заменены логотипами с буквой Х – на случай, если кто-то посторонний случайно увидит инженера за работой.
О заносчивости и высокомерии Uber заговорили еще в 2015 году. В это время стал популярен раздражавший пиарщиков жаргонизм tech bro — так называли молодых, обеспеченных, бездетных инженеров и торговцев, не обремененных повседневными заботами бариста, домработниц и официанток, существующих, как им кажется, только для того, чтобы обслуживать их. В первую очередь каждый «бро» переживал из-за того, работает он или нет в самом крутом единороге – этот термин для обозначения компаний стоимостью более миллиарда долларов изобрел в 2013 году один венчурный капиталист6. К осени 2015 года Uber стал главным единорогом; все tech bro должны были быть там.
Для tech bro Uber был не единственным прибежищем. Snapchat, некогда любимец Долины, прославившийся своим инновационным подходом к социальным сетям, попал под огонь критики из-за писем, которые основатель компании рассылал студентам Стаффорда7. (Fuck Bitches Get Leid
[7] – таким было содержание одного из посланий.) Игру в футбол работников из Dropbox и Airbnb записали на видео: они, чтобы сыграть между собой, пинками выгоняли с футбольного поля мальчишек из Сан-Франциско8. Ролик разлетелся по Интернету, и компаниям пришлось извиняться перед возмущенной публикой. Уэтстоун и другие члены команды по связям с общественностью невольно поеживались при мысли о том, как уберовская волна разгула выплеснется на страницы блогов Кремниевой долины или – что еще хуже – «Дейли мейл».
