«Я потому так взволнован из-за этого проекта, что он дает возможность изменить окружающий нас мир»157, – говорил Брин, обращаясь к слушающим его технологам, инвесторам и журналистам. Заявленный как ключевой докладчик, сооснователь Google вышел на сцену в белой футболке, черных брюках и потертых «кроксах». Стилю Брин предпочитал удобство.
На видеоэкране публика увидела движущийся кругами по парковочной площадке белый двухместный автомобиль яйцевидной формы. Маленький и уродливый, он напоминал, если смотреть спереди, улыбающуюся физиономию превратившегося в гольф-карт Шалтая-Болтая. Ничего общего с «Бегущим по лезвию».
Это было неважно. Автомобилю не требовался руль, так что он мог быть любой формы. В машине сидели двое, но они ничего не делали, тогда как транспортное средство легко и непринужденно перемещалось по парковочной площадке Маунтин-Вью. По мнению Каланика, самоуправляемый яйцеподобный уродец был настоящим произведением искусства.
Google, долгое время считавшийся союзником и партнером, как будто повернулся против него. Машина-малютка уничтожала Uber, и делала это с улыбкой. Обзаведись Google райдшеринговым сервисом, которому не нужны водители, и цены на поездку упадут чуть ли не до нуля. Uber лишится клиентов, его бизнес рухнет.
На сцене Брина интервьюировала журналистка Кара Суишер, которая вела конференцию. Кара и задала Брину прямой вопрос: намерен ли Google создать райдшеринговый бизнес наподобие Uber? Возможно, Каланик ждал, что Брин ответит «нет». Но тот не стал ничего отрицать.
«Думаю, некоторыми практическими вопросами: как будет работать такой сервис, будем ли мы развивать его сами или вместе с партнерами – мы займемся, когда дело дойдет до широкого применения, – уклончиво ответил Брин. – Пока это только тестовые машины, и я думаю, мы, вероятно, поработаем над сервисом сами, поскольку это очень специализированная штука. Что касается долгосрочной перспективы, то ясности еще нет».
Каланик был вне себя. Uber становился главной силой – и как технологичная компания, и как перевозчик, – но полностью автономного транспортного средства у него не было. Компания даже не вела исследований в этом направлении.
Каланик по-прежнему верил и вел себя так, словно Uber был и остается аутсайдером; такое представление о положении вещей сохранится у него до конца пребывания в должности генерального директора компании. В начале пути Uber противостоял жадным, подлым таксомоторным компаниям, державшим у себя в кармане гнусных политиканов. Потом противником стал Lyft, хорошо обеспеченный стартап, дружелюбный пушистый бренд которого – эти розовые усы – служил прикрытием для его жестоких, беспринципных организаторов. И вот теперь, похоже, Uber столкнулся с Google, глобальным технологическим гигантом.
Злость понемногу переходила в страх. Бизнес на поисковой рекламе приносил Google огромные деньги, позволяя заниматься самыми смелыми проектами, пусть даже некоторые из которых приносили убытки или оказывались явно бессмысленными
[70]. Исследования в области беспилотного автомобиля – на которые ушли годы – стали бы главным пунктом расходов для любой другой компании в Кремниевой долине. Для Google они значили не больше, чем ошибка округления.
Позднее Каланик скажет друзьям, что именно после конференции 2014 года его бросило в пот. Брин уже ушел со сцены, а Каланик продолжал рассылать пронизанные паникой письма.
Срочно требовалось поговорить с Дэвидом Драммондом.
Драммонд, как оказалось, ждал его сообщений.
Гугловский самолет вылетел в Лос-Анджелес из международного аэропорта Сан-Франциско во вторник, после Дня поминовения. Направлявшиеся на конференцию исполнительные директора компании обсуждали, как сообщить Каланику о запланированном на вечер выступлении Брина. Решили, что сделать это следует Драммонду, члену совета директоров Uber.
Обычно в таких ситуациях Драммонд пускал в ход эмпатию. Высокий, хорошо сложенный, он мог сойти за бывшего лайнбекера
[71], но карие глаза и открытая улыбка придавали ему безобидный вид умного и располагающего к себе корпоративного юриста, каковым он и был.
Эти качества, в дополнение к тому факту, что он был одним из немногих афроамериканцев, достигших верхних ступенек карьерной лестницы в Кремниевой долине, выделяли Драммонда из сообщества его сверстников. Но при всей своей ловкости и уверенности, он не любил конфликтовать, а потому и тянул с новостями о планах Google до самого последнего момента.
Драммонд понимал, что тема эта щекотливая. От своих шпионов Каланик знал обо всем, что делается в Долине. Его служба «конкурентной разведки», возглавляемая Джо Салливаном и его лейтенантом, Мэттом Хенли, росла день ото дня. До Каланика доходили слухи о разрабатываемом Google проекте беспилотного автомобиля и даже о предстоящем запуске беспилотного такси-сервиса. Каждый раз, узнав о чем-то подобном, он отправлял имейл Драммонду.
«Такого рода сведения мы получаем чаще, чем хотелось бы, – писал Каланик, предваряя информацию о беспилотном такси-сервисе Google. – Встреча с Ларри могла бы снять напряжение, если это не так, но он уклоняется от нее с прошлой осени. Отсутствие диалога заставляет нас предположить, что Google готовит что-то в ближайшее время и, возможно, планировал делать это дольше, чем признавал открыто»158. Так продолжалось месяцами. Что-то проскакивало, Драммонд сглаживал и успокаивал, и все затихало до следующего случая.
В день открытия конференции Драммонд наконец позвонил Каланику и рассказал о запланированном показе. Присутствовавшие при этом рассказывали потом, что разговор был напряженный. Каланик – и это вполне понятно – сильно расстроился, посчитав, что спонсоры предали его.
После выступления Брина Драммонд попросил Каланика прогуляться. По словам свидетеля, Каланик постепенно закипал, но Драммонд засыпал угли песком банальностей. Опытный маркетолог и специалист по развитию бизнеса, Драммонд лучше своих боссов знал, как успокоить и смягчить партнера, сделать то, чем никогда не утруждали себя Пейдж и Брин.
Желая поверить Драммонду, Каланик попытался взять себя в руки. В конце концов, этот человек входил в совет директоров, а его компания вложила сотни миллионов в будущее компании. Была надежда, что Драммонд говорит правду.
Но уже вечером весь настрой Каланика «оставаться спокойным» вылетел в трубу. Каждый год в первый день работы конференции организаторы устраивали большой обед для ее участников. Но при этом самые влиятельные руководители компаний собирались отдельно в каком-то другом месте на территории отеля. В этот раз Каланик привел с собой подругу, Габи Хольцварт, очаровательную музыкантшу и танцовщицу. Познакомились они случайно, благодаря Шервину Пишевару, одному из первых инвесторов Uber и другу Каланика.
