Смысл послания Каланика был ясен: Бондерману нужно уходить.
Презентация продолжалась. Люди слушали Арианну Хаффингтон и ерзали в креслах, не зная, как реагировать на комментарий Бондермана. Хаффингтон объявила о нескольких символических переменах. Например, работникам больше не нужно было дожидаться восьми часов вечера, чтобы поужинать в офисе. Эту меру долго использовал Каланик, надеясь подольше задержать людей на рабочем месте. Знаменитый Командный пункт (War Room) в центре офиса получил новое название, любезно предложенное самой Хаффингтон: Комната отдыха (Peace Room). Звучало довольно слащаво, но залу, похоже, понравилось.
Настало время выступать Герли.
«Мне хотелось бы сделать несколько замечаний просто для того, чтобы посмотреть на все это в перспективе, – начал Герли. Его высокая нескладная фигура смотрелась на сцене, как всегда, странно. – Несомненно, эта компания является самым успешным стартапом за всю историю Кремниевой долины. Она быстро росла и охватывала все больше клиентов и городов в разных странах с небывалой скоростью.
«Но мне хотелось бы привести одну фразу, которую часто повторяют. Думаю, она будет уместна, – продолжал Герли серьезным тоном. – С большим успехом наступает большая ответственность. В мире нас больше не считают стартапом. Нас считают одной из крупнейших, одной из самых значимых компаний. И наше поведение, наша корпоративная культура должны соответствовать этому уровню, иначе у нас и дальше будут проблемы».
Слушавшие его члены совета согласно закивали.
«Мы переживаем дефицит доверия, – продолжил Герли. – Вы можете прочитать какой-то отзыв и заявить, что написано нечестно, но это не имеет значения. Потому что нам все равно придется с этим разбираться и оправдываться, ведь мы не можем позволить себе такой роскоши, как сомнения клиентов.
Никто из нас не ожидает, что раз мы огласили здесь рекомендации Холдера, то все будет прекрасно, – говорил Герли. – Но не думайте про это сейчас. Просто давайте упорно работать, и мы построим Uber 2.0», – сказал он и передал микрофон.
Собравшиеся одобрительно загудели. Возможно, они верили, что компанию наконец удастся повернуть в нужную сторону.
Несмотря на оплошность Бондермана, в целом казалось, что общее собрание во вторник прошло успешно. Вскоре после того, как на сцену вышла Арианна Хаффингтон, в зал как-то проник репортер «Нью-Йорк таймс» и начал писать о происходящем в Твиттер
[99]. Каланика чуть удар не хватил; служба безопасности бросилась на поиски репортера. К счастью для Uber, получилось так, что «Таймс» вроде бы прозевала замечание Бондермана
[100]. Вероятно, компания сумела в частном порядке уладить это дело.
Но им все равно не повезло. Через несколько часов после окончания презентации другой сайт опубликовал ее содержание полностью, выделив сексистский комментарий Бондермана268. Это был удар ниже пояса. После долгих месяцев ожидания доклада, с которого должны были начаться серьезные изменения, член совета директоров высказывает шести тысячам сотрудников, что женщины слишком много разговаривают. Работники возмущены, журналисты оказались правы: корпоративная культура Uber отравлена, начиная с самых верхов.
Каланик видел ситуацию иначе. Он наконец получил оружие, которое можно использовать против Бондермана. После целого дня обмена сообщениями и срочного заседания совета директоров Бондерман понял, что должен броситься на собственный меч. К вечеру он обратился к сотрудникам компании с посланием.
Сегодня на общем собрании Uber я адресовал своей коллеге и другу Арианне Хаффингтон необдуманное, неуместное и непростительное замечание. Оно прозвучало противоположно тому, что я намеревался сказать, но я сознаю его пагубное влияние и принимаю всю полноту ответственности за этот комментарий…
Я не хочу, чтобы мои слова отвлекли сотрудников Uber от создания корпоративной культуры, которой мы могли бы гордиться. Я должен придерживаться тех стандартов, которые мы хотим задать для Uber.
Поэтому я решил уйти из совета директоров Uber с завтрашнего утра. Для меня было честью и привилегией служить в совете Uber, и я буду с нетерпением ждать дальнейших успехов и прогресса компании269.
После этого Бондерман подал в отставку, а у Каланика в совете директоров стало на одного врага меньше. День прошел, Каланик подтвердил, что уходит в отпуск, и настало время оздоравливать Uber и делать из него Uber 2.0.
По крайней мере, предполагалось, что это и должно произойти.
Глава двадцать восьмая. Синдикат
Когда на общем собрании Дэвид Бондерман раскрыл рот, в голове у Билла Герли мелькнула мысль: «Ты, должно быть, шутишь».
Отправляясь на собрание во вторник утром, он был полон оптимизма. Содержание доклада Билл считал омерзительным; оно больше напоминало непристойное чтиво и наводило на мысль о холостяцкой вечеринке в Кремниевой долине со всеми ее расистскими и сексистскими штучками. Но, когда совет директоров единодушно одобрил рекомендации, у Герли появилась надежда.
Все рассматривали Герли как человека, который уж как-нибудь наведет порядок. Каланика он знал много лет. Состоял в совете директоров. Кроме высокого роста, Герли обладал властным видом. Все ожидали, что он что-нибудь сделает, причем быстро.
Но это давление уже начало сказываться на нем. К середине июня высокий и подтянутый, худощавый и аккуратный Герли начал набирать вес. Чуть раньше в том же году он летал в Сан-Диего на сложную хирургическую операцию на колене. Перед 13 июня в течение нескольких недель Герли работал на телефоне, поместив ногу в аппарат, препятствующий отеку. Офис Benchmark располагался в Вудсайде, штат Калифорния. Колено сильно болело, но это была ерунда по сравнению с тем расстройством, которое ему и его фирме причиняла ситуация вокруг Uber.
Герли располагал людьми, на которых можно было опереться. Benchmark исторически сложился как подлинное партнерство. Утром каждого понедельника партнеры встречались. Эта сплоченная группа специалистов по венчурным инвестициям тратила часы на изучение каждой компании из своего портфеля. Мэтт Коулер работал в Facebook на заре его существования и отвечал за рост численности клиентов. Питер Фентон, «партнер с высоким эмоциональным коэффициентом», помог Twitter избавиться от двух основателей и ввести в должность третьего главного исполнительного директора социальной сети. Эрик Вишрия и Сара Тавель, самые свежие рекруты Benchmark, имели представление, что значит быть главой или начальником отдела внутри стартапа, оказавшегося под пристальным вниманием.
Хотя основная ноша ложилась на плечи Герли. Ему постоянно звонили партнеры из Benchmark, то есть группа немыслимо богатых инвесторов, а также благотворительные фонды колледжей и пенсионные фонды, предоставившие сотни миллионов долларов, которые Benchmark инвестировал в разные компании. Все они боялись, что Uber рассыпется на части, а миллиарды, которых они ожидали взамен, испарятся. И на каждое раздраженное письмо и обеспокоенный звонок Билли Герли отвечал, успокаивал, разъяснял, что все держит под контролем.
