Людей вокруг не было, впрочем, и каких-либо заметных работ по реконструкции парка тоже было не видно.
– Ну-с, сиятельные сьерры… – обернулся Павел, чинно подхвативший под локоть Арину.
Они шли впереди, немного от них отставая, шли негромко переговаривающиеся Фил под руку с Ди и закинувший руки за спину Илья с видом подчеркнуто независимым и гордым.
– Пришло время обсудить наше бестолковое расследование, – закончил фразу Павла Илья.
– Ну… или так. Присядем, – Паша был привычно невозмутим.
Они забавно смотрелись с Ариной под руку: практически одного роста, он – подчеркнуто скромно одетый, малозаметный крепкий мужчина средних лет, и она – пламенеюще-яркая, загорелая, вызывающая в этих своих шортах и топе, лишь подчеркивающих тугие линии юной фигуры и длинные ноги.
Глядя на нее, Фил откровенно нервничал, часто пожимая руку Ди у себя на локте, шутя и балагуря всю дорогу к Аллее. Он называл Ди «сестренкой», и если поначалу ее это неимоверно раздражало, то уже по дороге к парку она лишь посмеивалась в ответ. Братишка так братишка. Хоть только по паспорту. Ей всегда хотелось иметь рядом человека не просто близкого – родного. Пусть будет. Тем более что Фил действительно вызывал в ней воистину сестринские чувства. Хотелось взъерошить его серую голову и шепнуть на ухо: «Ты чего, Фил, не дергайся, это же Паша!».
– Итак, еще раз. Мы имеем: тренировочный поединок в зале. И мне хотелось бы еще раз выяснить все его мельчайшие подробности. С вашего позволения я еще раз побеседую с каждым по-отдельности. Тринадцать свидетелей поединка и два его участника. Я ничего не упускаю?
Паша увлеченно чертил на мраморной дорожке какую-то схему, похожую на магический круг. Отломленный тут же оливковый прутик оставлял полупрозрачные зеленоватые следы на светлом мраморе.
– Пока все верно. О поединке действительно стоит поговорить детально, тем более что у нас тут два его участника и один свидетель. К сожалению, Леонид растворился, – проворчал Илья.
– Надо будет – призову. Он у меня на договоре, куда денется, – лукаво усмехнулась Арина.
– Прошу прощения, я продолжу. Итак. После завершения поединка…
– Он был завершен принудительно, кот вызвал Ипполита, Аманс прервал поединок заклинанием.
– Очень интересно, особенно интересно то, что ни на одной видеозаписи на камерах наблюдения это не запечатлено. Можно считать факт ретуши видеодоказательств доказанным.
– Да. Нужно будет подключить аналитический отдел и восстановить запись, – молодой Корвус что-то записывал в инопланшете.
– Дальше? – Паша нетерпеливо воззрился на Фила.
– Дальше я унес Ди в медблок, получил выговор от Аманса за недостойное поведение на тренировке, покаялся и был выставлен из палаты… – Фил перевел взгляд на Ди – вместе с подоспевшими Ариной и гномом.
– Арина, почему вы оставили курсантов? – голос Паши был спокоен, но стальные нотки явственно прозвучали.
– Я не дежурила в эту смену, и вообще – в этот день. Наставники на тренировке были, от всех сторон… погодите. А кто был от серых? Пять пар поединков и трое наставников. Плюс я, плюс кот, плюс инкуб. Шестнадцать. А у нас – пятнадцать, – ведьма изменилась в лице. – Яги, где они носят кота, когда он нужен! Кто там у нас дежурил от конторы?
– Еще одно недоразумение. Продолжайте.
Корвусу все нравилось, он даже повеселел.
– Сколько, вы сказали, было пар?
– Пять. Все табло горели, я это помню отчетливо.
Фил напряженно грыз очередную веточку оливы, ерзая на лавке.
– А ног на видео было…
– Шесть. Вместо… десяти? Если считать, что наставники выходили вместе с курсантами.
– Меня утомила эта арифметика. Понятно, что все непонятно, и совершенно неясно, что с этим делать, – пробормотала Арина, яростно тыкая тонкими пальцами в монитор инофона.
– Хорошо, давайте о земном и ощутимом. Ди, ты осмотрела дверь зала?
Паша резко к ней развернулся, щурясь на солнце, и с громким хрустом сломал ветку, служившую ему карандашом.
– Да… а…
Ди мучительно покраснела. Яги! Забыла! Кастрюлья голова, как она могла забыть об этом? Оперативник, представитель конторы. Пирожок с гвоздями она, а не оперативник!
– И как тебе следы крови на камнях поребрика слева? – Канин смеялся одними глазами. – Мне тоже показалось, что их старались убрать, но не слишком удачно.
Ди судорожно сглотнула и подняла на него глаза. Ох, Паша, Паша…
– Кровь? – Арина даже подскочила. – Это же… это в корне меняет дело! Речь может идти о преступлении, а не о рядовом загуле молодых и горячих курсантов.
– Сиятельная сьерра Арина, если бы речь шла о простом приключении, вы бы не имели удовольствия меня тут видеть. Верите?
Он слова лукаво улыбался.
Ведьма упала на лавочку.
– Теперь верю. Кровь отправили на экспертизу?
– Обижаете. Даже взяли запаховый и эмоциональный следы. Да только они обрываются. У самого берега, и над этим фактом стоит поразмыслить…
– Ну, заметать следы не так сложно… – начал было Фил, но Ди его перебила:
– А что там не так, Паш?
– Для банального «заметания» были использованы дорогущие одноразовые артефакты. Это как давить мышей танками. Или летать на работу в соседний квартал на «боинге». О чем нам это говорит?
– Либо это работа не иных, либо…
– Либо «коричневые», – завершил фразу внезапно вышедший из Сумерек гном.
И все разом замолчали.
– Смотрю, вы все восхищены? Не благодарите, я пришел на вызов фамильяра и ничего, кроме этого дела, обсуждать не намерен.
Леонид стоял испуганный, но решительный.
– Валяй уже давай, не бойся, прямо сейчас мы тебя линчевать не будем.
Арина снова подняла левую бровь.
– Крым – территория древних цивилизаций, дух этой земли пропитан тайнами и загадками…
– Цитирование рекламных проспектов отнимает наше время, – прервал его ворон.
– Я только хотел сказать, что тут полно всяких винтажных сект и кланов. Нигде не зарегистрированных и не инициированных, «диких» азеркинов. «Коричневых». Они принципиально «свободные». Если почитать архивы крымских дозоров, то о-о-очень многое можно найти.
– Ты нашел?
– Нет. Но есть предположение. И оно прискорбное.
– Продолжай и не зли меня.
Арина смотрела на гнома сердито, терзала тонкими пальцами красивое витое кольцо на левой руке и напряженно сдувала падающую на лоб непослушную прядь рыжих волос.
– Кровавое суперлуние. Это словосочетание вам вот совсем ни о чем не говорит?
