Но мутить оба эти зелья?..
Надо было соображать.
И вот в тот раз его реально накрыло. Мотор колотился как бешеный. Мозг захлестнули гигантские волны эйфории. А когда сошли, он понял, что его колотит от ярости. Кто-то орал. Это был он сам.
— Так вот, значит, чем ты мне платишь? — вопил он. — После всех тех лет, что мы провели вместе? Всех денег, которые я в тебя вбухал? Я о тебе заботился! Потакал всем твоим прихотям, а теперь… что?!
По его щекам струились слезы. Как такое могло случиться? Его жизнь загублена.
Он схватил свою безответную жертву так, что пальцы побелели. Жертва безропотно молчала, но Кеннет это молчание игнорировал.
— Между нами все кончено! — рыдал он. — Станция называется «конечная», дорогуша! Всё! Поздно пытаться что-то менять. Все кончено. Кон-че-но!
Он протопал из спальни, волоча за собою жертву. На кухне приостановился, рванул на себя ящик стола и нашарил там пистолет. Раньше Кеннет пользовался им разве что в тире, но сегодня вечером он был полон решимости пустить его в ход по назначению.
Распираемый взрывной наркотической дурью, он пинком распахнул входную дверь. Пути назад не существовало.
Эти отношения должны были закончиться раз и навсегда. Летальным исходом.
* * *
Офицер Танесса Лонни открыла переднюю дверцу патрульной машины и села, протянув пластиковый стаканчик кофе своему напарнику Сержио Бертини.
— Держи, — сказала она. — Я попросила сделать особо крепкий.
— Спасибо. — Сержио с благодарностью кивнул и, отхлебнув, блаженно прикрыл глаза. — Боже, как мне этого не хватало…
— Опять не спал? — спросила Танесса, отпивая из своего стаканчика. Часы на информационной консоли показывали час ночи. Сержио и Танесса припарковались у автозаправки, заступив на свою патрульную смену всего час назад. Этот промежуток времени — с полуночи до восьми утра — назывался «кладбищенским» и длился для них на протяжении последних шести недель, начавшись сразу после того, как Танесса окончила полицейскую академию.
— Это все Габриэла, — вздохнул Сержио. — Постоянно меня будит. С ума можно сойти.
Танесса кивнула с сочувствием, которого на самом деле не испытывала. Вся эта история с Габриэлой могла и не начаться, если б не сочетание нелепой привязанности и цепи ошибок. Танесса предупреждала Сержио, что он пожалеет об этом. Но сыпать соль на раны было не в ее духе, поэтому она ничего ему не сказала, только ободряюще дотронулась до плеча.
Он повернулся к ней, и девушка машинально отметила, что его глаза были красными и опухшими. Хотя вообще-то Сержио не всегда был таким угрюмым и усталым. Он был симпатичным и обаятельным. Загорелый, широкоплечий, с «породистыми» чертами лица и белоснежными зубами — хоть сейчас отправляй его на съемки в рекламе зубной пасты. Танесса всегда считала человеческие зубы важным пунктом — плохие ее откровенно раздражали. К тому же Сержио был лыс, так как каждую неделю брил голову, и это, на ее взгляд, придавало ему сексуальности, пусть и немного специфичной.
— Орет благим матом, — пожаловался Сержио. — Днями напролет. Жуть. Аж в ушах звенит.
— Да, представляю, — вздохнула Танесса.
— Да еще и кусается! Когда пытаюсь ее успокоить, она меня цапает. Вот, посмотри! — Он показал царапину на пальце.
— Так взял бы и избавился от нее, — робко предложила Танесса.
— А как? — измученным голосом спросил Сержио. — Кто ее возьмет?
— Брать и не надо, — терпеливо пояснила Танесса. — Просто открой окно, и она улетит.
Танесса предупреждала его: покупать попугая — самая идиотская затея из всех возможных. Однажды попугая завела ее кузина. Это отвратное создание если не спало, то неустанно верещало на весь дом. Эта птица настолько всем надоела, что, избавившись от нее, хозяева едва не устроили вечеринку.
— Нет, на это я пойти не могу, — с непреклонностью мученика сказал Сержио. — В одиночестве она не выживет.
— Кто знает, — Танесса пожала плечами. — Ты вот подумай…
Но ее прервала рация:
— Всем подразделениям. Сообщение о выстрелах на углу Адамс и Сидар-роуд.
Танесса схватила свой плечевой микрофон и нажала кнопку связи:
— Четыре пятьдесят один, выезжаем. Прием.
Сержио поставил свой кофе в подстаканник и завел мотор. Они находились совсем рядом с местом происшествия, примерно в пяти минутах езды. Танесса пристегнулась и, сделав последний глоток, тоже сунула свой стакан в подстаканник.
Если и есть что-то приятное в ночной смене, так это отсутствие транспорта. Танесса и Сержио ехали по свободным от шума и суеты улицам Гленмор-Парка, а в небе висела одинокая луна. Машины встречались редко, и их водители, завидев патрульный автомобиль, поспешно проверяли — пристегнуты ли у них ремни, включены ли фары?
В какой-то момент Сержио сбавил скорость при виде бездомного, неторопливо толкающего перед собой магазинную тележку с грузом пластиковых бутылок. В остальном же поездка протекала гладко и бесшумно.
Они не особенно торопились, хорошо зная, что большинство выстрелов, как правило, — шалости детворы с петардами или хлопки неисправных глушителей. Даже в случае настоящей перестрелки те, кто ее учиняет, к прибытию патруля уже находятся далеко.
Поездка проходила в молчании, и Танесса, пользуясь ситуацией, обдумывала предстоящий день рождения матери. Надо бы подобрать хороший подарок, чтобы не вышел такой же конфуз, как в прошлом году, когда они купили сумочку, а мама так ни разу с ней и не вышла… Надо будет обсудить все это с Митчем и Ричардом завтра утром, перед тем как завалиться спать.
Они подъехали к углу Сидар и Адамс, предсказуемо безлюдному. Обычно это был тихий район, населенный в основном молодыми родителями и пожилыми пенсионерами. По правую сторону улицы тянулись двух- и трехэтажные дома разной степени обветшалости. Слева был небольшой сквер, темный и заброшенный — качели и горка, едва различимые в призрачном свете луны. Днем здесь, скорее всего, гуляли молодые мамы и няни с детишками, но сейчас единственными обитателями сквера были разве что спящие на скамейках бездомные. Дорожное полотно покрывали трещины и выбоины с порослью сорной травы.
Откуда же могли раздаваться выстрелы? Танесса огляделась, пытаясь уловить малейшие проявления жизни, но свет во всех окнах был погашен и никого не видно.
— Что ты думаешь? — спросила она у Сержио.
— Да нет здесь ничего… — Он пожал плечами. — Но давай чуток проедемся, чтобы местные успокоились.
Они вернулись в салон и медленно поехали вперед, разрывая ночную тьму синим мерцанием огоньков патрульной машины. Это был своего рода сигнал, что полиция здесь и всё в порядке.
— Погоди, — сказала Танесса, резко подаваясь вперед, когда они проезжали мимо тупикового проулка, в котором стояли мусорные баки — А это что такое?
