15 марта 1929 года.
Этим утром добрались до озера Млоло, где покусали Мвану, — настоящий рассадник для крокодилов, затянутый ряской. Мвана расставил частую сетку-ловушку, в середину поместил кусок крокодильего мяса. Это дьявольское насекомое сколь смертоносно, столь же и глупо — очертя голову летит на запах крови, через маленькое отверстие попадает внутрь сетки, а найти выход ему ума уже не хватает, оно целиком и полностью наше. Надеюсь, мы сможем заполучить целую популяцию. Я решил, что должен поэкспериментировать с ними — найти способ изменить их внешний вид, чтобы Мур не узнал их. Возможно, я смогу скрестить их с каким-нибудь другим видом, создав странный гибрид, способность которого переносить инфекции не уменьшится. Но это вопрос времени. Спешка в подобных замыслах неуместна. Когда все будет готово, Мвана добудет зараженное мясо, чтобы с него кормились мои мухи, а потом мы отправимся в ближайшее почтовое отделение. Не должно быть никаких проблем с инфекцией, ведь эта страна — один сплошной рассадник заразы.
16 марта 1929 года.
Везение на нашей стороне — два садка заполнены: около двадцати крупных особей с крылышками, блестящими, точно сталь, лениво барражируют внутри. Мвана вытряхнул мух в жестянку, накрыл зарешеченной крышкой. Доставить пойманные экземпляры в Мгонгу не составит труда; тяжелее с запасом крокодильего мяса, которое необходимо для их кормежки, однако заготавливаем впрок и его. Практически все оно заражено укусами мух.
20 апреля 1929 года.
Снова в Мгонге, занят в лаборатории. Отправил курьера к доктору Йосту в Преторию за мушками цеце, которые необходимы для экспериментов по скрещиванию. Если гибрид получится жизнеспособным, в моем распоряжении будет смертоносное оружие, которое не различит даже опытный глаз энтомолога. В случае неудачи придется попытать счастья с мушками цеце из внутренних областей Экваториальной Африки: я уже послал просьбу доктору Вандервальду в Ньянгве поймать для меня несколько экземпляров, обитающих по берегам реки Конго. Необходимость всякий раз отправлять Мвану за пополнением запаса крокодильего мяса отпала. Я выделил (и теперь могу производить в лабораторных условиях) trypanosoma gambiense — культуру бактерий, которыми заражено мясо и которые делают укус мушек смертельным. Придет время, и я досыта накормлю моих маленьких посланцев судьбы. Счастливого им пути!
18 июня 1929 года.
Сегодня получил посылку с мушками цеце от Йоста. Клетки для скрещивания давно подготовлены, остается только отделить зерна от плевел. Для ускорения жизненного цикла я намерен подвергнуть мух ультрафиолетовому облучению. По счастью, лампы имеются среди лабораторного оборудования. Естественно, я никого не посвящаю в суть работ. Невежество остальных членов белой колонии способствует моим планам, и я успешно изображаю из себя безобидного медика-естествоиспытателя.
28 июня 1929 года.
Скрещивание прошло успешно: в минувшую среду каждая самка произвела кладку яиц, и теперь на дне клеток копошатся превосходные личинки. Если взрослые экземпляры будут выглядеть так же необычно, как уже выглядят эти недооформившиеся особи, моя цель будет успешно достигнута. Пронумеровываю чистые клетки для новорожденных.
7 июля 1929 года.
Гибридное потомство оформилось окончательно. Внешний вид вводит в заблуждение даже меня, хотя поблескивающие крылышки все еще выдают palpalis. На грудках у них есть еле заметные полоски, унаследованные от цеце. Незначительные вариации от особи к особи. Высаживаю их на зараженное крокодилье мясо; как только мушки подцепят заразу, опробую их укусы на ком-нибудь из черных. Вокруг слишком много болезнетворных насекомых — я буду вне подозрений. Когда Батта, мой слуга, принесет завтрак, я выпущу одну из мушек. Плотные марлевые экраны на дверях и окнах не дадут ей улететь, а я буду бдителен. После укуса поймаю муху сачком или просто прихлопну, это легко сделать ввиду неповоротливости гибридных особей. Даже если муха чудом забьется в укромный уголок, я все равно достану ее, протравив комнату хлорным газом. Само собой, на столе будет стоять приготовленный раствор трипарсамида на случай, если мерзкая тварь ужалит меня. И все равно — предельная осторожность. Не существует антидотов, что действуют наверняка.
10 августа 1929 года.
Удалось ужалить Батту, да так, что тот ничего не заподозрил. Прямо с его плеча я снял мушку и вернул ее в клетку. Смазал раствором йода пораненное место, и этот простофиля искренне благодарен мне за помощь, несмотря на сильную боль, из-за которой рука его едва шевелится. Завтра испытаю еще одну особь на Гамбе, почтальоне. Это будет финальный тест — большего позволить не могу, не навлекая подозрений местных. Однако, если потребуется вдруг уточнить действие, перевезу несколько особей в Укалу и выпущу их там.
11 августа 1929 года.
Ужалить Гамбу не вышло, однако мушку поймал целой и невредимой. У Батты никаких изменений, укус на плече почти не беспокоит. С Гамбой придется повременить.
14 августа 1929 года.
Наконец-то пришла посылка с мухами цеце от Вандервальда: семь разных подвидов, переносящих разные заболевания. Пересадил в подготовленные клетки, кормлю и ухаживаю за ними на случай, если первое скрещивание не принесет результатов. Иные особи абсолютно утратили отличительные черты palpalis, однако же главная сложность в том, что предугадать, как сформируется потомство, едва ли возможно.
17 августа 1929 года.
Сегодня в полдень Гамба подставился, но муху пришлось убить прямо на нем. Укус пришелся в левое плечо. Я перебинтовал его, и Гамба благодарен мне, как до этого — Батта. С последним пока никаких перемен.
20 августа 1929 года.
Гамба — без изменений. Батта — аналогично. Я экспериментировал с новой формой маскировки в дополнение к гибридизации — искал нетоксичный краситель, чтобы изменить предательский блеск крыльев palpalis. Голубоватый оттенок был бы лучше всего: неброский, его я смог бы распылить на целую партию насекомых. Присматриваюсь к гамбургской сини и лазури Тернбулла — то есть к солям калия и железа.
25 августа 1929 года.
Батта жалуется на боль в спине, усиливающуюся со временем.
3 сентября 1929 года.
Прогресс налицо. Спинная боль Батты не проходит, он потихоньку начинает бредить. А Гамбу все больше тревожит укус на плече.
24 сентября 1929 года.
Батте все хуже и хуже, он явно обеспокоен своим состоянием. Обвиняет муху-дьявола, просит меня избавиться от всех питомцев — видел, как я рассаживал мух по клеткам. Я сделал вид, что они все давно передохли. Батта говорит, что не хочет передавать душу мухе после смерти. Делаю ему слабые инъекции натрия хлорида — изображаю лечение. Похоже, гибриды сохраняют всю исходную смертоносность. Гамба тоже слег, симптомы ровно те же самые. Я даю ему шанс и ввожу трипарсамид — проверяю устойчивость штамма. Но Батта трипарсамида не получит — мне нужно приблизительное представление о том, сколько времени уходит на вхождение болезни в необратимую стадию.
