Пройдя по безлюдным штольням серного рудника, они оказались в туннеле.
– Ну и местечко! – проговорил Радош, убирая от носа влажный платок. – Чуть не задохнулся от вони.
– А я ничего! – жизнерадостно улыбнулся Колоб. – Запаха почти не заметил.
– У тебя всегда так! – толкнул его в бок Искр.
Он держал в руке масляную лампу. Свет лампы отбрасывал на лица магов тени.
Маги шли и отпускали в адрес друг друга шуточки, но вскоре им это надоело и дальнейший путь они проделали в молчании.
Мерно звучали шаги и гулким эхом исчезали где-то впереди. В воздухе ощущался легкий сквозняк, дувший навстречу.
Наконец туннель уперся в каменную стену. Радош распахнул металлическую дверь и сразу натолкнулся на невидимую преграду.
– Что за чертовщина! – воскликнул он.
Вандер внимательно осмотрел дверной проем.
– Магический запор, – констатировал он. – Должно быть, шутка Сороса.
– Магический запор? – повторил Искр. – А ну посторонись, пропустите специалиста.
– Ты можешь открывать магические запоры? – поинтересовался Вандер.
– Обучен этому ремеслу… да, – многозначительно протянул Искр, ставя ладони на преграду и сосредотачиваясь.
Вскоре под его руками возникло слабое радужное сияние, которое быстро меняло цвета, наконец раздался резкий хлопок.
– Прошу! – проговорил он. – Путь свободен.
– Я думал, будет сложней, – разочарованно произнес Радош.
– Это Сорос свое самолюбие потешил, – сказал Вандер. – Перекрывать доступ в долину, по-видимому, не входило в его планы.
За дверью начиналась лестница. Поплутав по лабиринтам храмовых коридоров, Вандер и его спутники вышли к наружным воротам. Сквозь разбитую створку ветер задувал в притвор песок. Он неровным слоем лежал на полу.
– Вот, смотрите! – указал Божен на занесенные песком следы. – Никак, их оставил мастер?
– Похоже, – согласился Вандер.
Вышли на паперть. Впереди лежала красная пустошь, окаймленная бурыми стенами каньона. Ветер гнал мимо розовый вихрь. Неожиданно он резко поменял направление и ударился о паперть. В лица брызнул песок, который тут же заскрипел на зубах.
– Будь ты неладен! – проворчал Искр, сплевывая.
– Почему все красное? – спросил Божен.
Ему никто не ответил.
Вандер осмотрел стены каньона, перевел взгляд туда, где дно каньона, постепенно подымаясь, теряло окраску и сливалось с зеленью растительности. Не заметив ничего подозрительного, сказал:
– Ну что, подруга, прогуляемся до зеленки?
Та не возражала.
– Тогда мы пошли. Если не вернемся к вечеру – значит, заночевали по дороге. О нас не беспокойтесь, не пропадем!
Вандер и Натали спустились по занесенным красным песком ступеням лестницы на дно каньона. Под ногами оказался довольно плотный грунт, хотя на вид он был рыхлым: спрессованный песок, но лучше сказать спеченный, был покрыт слоем пыли.
– А песка-то здесь нет, – произнес он, подпрыгивая. – Не знаю, как дальше, но здесь – нет. Одна пыль.
Маги с интересом наблюдали за молодым человеком.
– Еще одна загадка долины, – молвил Искр.
– Сколько их еще будет? – вторил ему Радош.
Пройдя с десяток шагов по грунту, похожему на пемзу, Вандер остановился и посмотрел на храм.
Перед ним было массивное сооружение, сложенное из огромных коричневых каменных блоков. Вернее, фасад с фронтоном. Само здание храма тонуло в стене каньона, погребенное под лавой и пеплом в стародавние времена.
Неожиданно Натали вскрикнула:
– Смотри!
Вандер обернулся. Саженях в десяти грозно бычила ярко-красную головку большая красная ящерица. Неясное чувство опасности возникло у Вандера, когда он разглядывал это «милое создание». Это чувство только усилилось, когда ящерица ни с того ни с сего вдруг начала раздуваться.
– Что с ней происходит? – спросила девушка.
– Скоро узнаем, – осторожно произнес Вандер, внимательно наблюдая за пресмыкающимся.
Ящерица раздувалась до тех пор, пока не превратилась в шар на крохотных ножках с головкой-точечкой посередине.
– Какое интересное создание!
Вандер не разделял ее восторга. И не напрасно! Закончив раздуваться, ящерица-шар неожиданно исторгла из себя облако пламени.
Вандер среагировал моментально. Он не только отскочил сам, но и отбросил в сторону девушку. Шипя и потрескивая, густой клубок огня пронесся между ними. Горячее дыхание обдало лица и проникло в ноздри.
Вандер выхватил меч и метнул в огнедышащее чудище. Острое лезвие, звякнув о шершавую поверхность, разрубило ящерицу пополам.
– Вот тебе и дракон! – сказал Вандер, помогая встать Натали. – Не ушиблась?
– Все нормально, – улыбнулась девушка. – Хорошо, что броня на мне, а то стесала бы колено, земля как наждак. Ты сказал – дракон?
Вандер кивнул и улыбнулся:
– Только мелкий. Видать, измельчал за тысячелетия. Во всяком случае, в следующий раз будем обходить его стороной.
– Что, раньше крупней были? – приняла за чистую монету его шутку Натали, с опаской поглядывая на останки ящерицы.
– Кто его знает…
Дальше они шли без приключений. Спеченный песчаник незаметно перешел в сухую глину, та – в более рыхлую почву. Начала попадаться растительность. Под ногами оказывались отдельные высохшие былинки вместе с невзрачными колючками. Постепенно травы становилось больше, но вся она была пожухлой. Среди унылого однообразия встречались отдельные зеленые островки, которые ширились, соединяясь друг с другом. И наконец – брызнуло в глаза море ослепительной зелени.
Это была опушка леса. Тут порхали бабочки, тяжело гудели шмели. В густой траве мелькнуло упругое тело змеи. Она грелась на солнцепеке и, почувствовав приближение людей, поспешила скрыться.
Лес встретил их тишиной и прохладой. Неожиданно путь пересекла тропинка. Вандер посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую. Тропинка терялась за деревьями. Сколько он ни прислушивался, кроме шелеста листьев да жужжания ос ничего не было слышно. Прямо над головой на развилке ветвей виднелось осиное гнездо. Осы кружились над ним, садились на серые ячейки, прилетали, улетали.
– Куда пойдем? – Вандер взглянул на Натали.
Девушка махнула рукой направо:
– Туда!
– Тогда в путь!
Тропинка виляла между деревьями, взбегала на пригорки, опускалась в ложбины, пробиралась сквозь заросли ежевики. Неожиданно, выйдя из очередных зарослей на прогалину, Вандер и Натали буквально лоб в лоб столкнулись с медведем. Тот сидел, а передними лапами собирал спелую ежевику, засовывая ее в рот вместе с листвой.
