— Да они от радости сами чечетку спляшут, — отмахнулась я. — Им же северную эту спихнули… юдоль страховидл, или как она там называется. А теперь Верат как родственник будет помогать.
— Так то кровный род, на мнение которого тебе и так плевать. А это — твой брат и практически кормилица. Готова ли ты взять ответственность, если они станут несчастными в навязанном браке? Сама ведь ты за свободу выбора.
— Не мешай мне тиранить и сатрапствовать! — Я в свою очередь обняла Нарцисса за шею и зашипела ему прямо в ухо: — Иначе эти два дурака, которые так друг друга взглядами и едят с того момента, как брат мою хранительницу в свою секиру одевал, никогда не договорятся! Им гордость мешает! Отросла, понимаешь, аж хвостом волочится. Рябина ни за что бы не потерпела, что наследник до нее «снизошел», а Верат… ну ты сам понял. Зато теперь можно спокойно любиться и жениться без урона для самосознания — я их заставила, оба невиноватые и подчиняются обстоятельствам.
— А… — озадачился и замолк Нарцисс. И другими глазами посмотрел сначала на излишне молчаливого Верата, который почему-то ни капли не возражал против навязанного брака, потом на надутую Рябину. — Только все равно готовься к тому, что тебе эти выкрутасы потом и припомнят. При любой ссоре или разногласии. ТЫ же их свела, а не ОНИ решили. А при характере валькирии ссоры будут регулярно.
— Да пусть их, — тихо усмехнулась я. — Эти милые бранятся — только тешатся. Оба смотрят в одном направлении, оба уважают силу и напор. И друг друга уважают, а что самое важное — уже доказали все, что можно и нельзя. Померились, у кого больше. У них будет идеальный брак, вот увидишь. Особенно как только обнаружат общего врага.
— Я тебе этого никогда не забуду! — между тем пафосно провозгласила Рябина, развернулась и… — Ну чего встал?! Пошли!
Верат посмотрел на меня, на нее, на Нарцисса. Вдруг подмигнул последнему и ухмыльнулся так, что воздухом подавился сидящий в своем плетеном шезлонге Инермис — у него украли его самую хитро-ехидную гримасу!
А Вер пошел за своей воительницей в те самые кусты, из которых они только недавно выбрались.
— Ну вот. Транжира ты, дорогая. Ужасная транжира. Отдала такого сильного воина в чужой род. Кто теперь будет послушными мускулами в нашей стае? — внезапно оскорбился Аконит. Причем в отличие от предыдущих шуток сейчас его голос был серьезен.
— Кто тебе сказал, что отдала? — Я лукаво улыбнулась и пожала плечами. — Вы все моя стая. И Рябина тоже. Так что Верат, получается, теперь дважды мой.
— Она своевольна и неуправляема. И Вера таким же сделает, — все еще недовольно порыкивал Эйкон.
— Это ты просто не умеешь их готовить.
Как ни странно, шутку поняли все, даже упрямый ледяной кошак. А пригревшийся на плечах Нарцисса песец даже захихикал вслух, махнув хвостом в сторону бывшего хозяина.
— Знаешь, сестра, — задумчиво резюмировал из шезлонга Инермис, — я тебя и так буду слушаться. Не надо меня варить. И бабочками кусать тоже не надо.
— Вот еще, у меня для тебя другой рецепт. — Я наклонилась и чмокнула опешившего среднего брата в щеку. — С перцем! Ладно, народ, пойдемте-ка лучше завтракать.
— А малыш? — жалобно спросил вдруг Люпин, про которого все забыли. Ох ты ж черт!
Я так и знала. Стоит отвернуться — и ситуация выходит из-под контроля. Вот как сейчас: этот непослушный мини-зоолог уже не просто размотал тряпку на морде страховидной бабочки с телом и мордой серо-пушистого крокодила, но и пихает в нее остатки вчерашней рыбы вместе с костями. А страховидла перебирает шестью перепончатыми лапками, жмурится от удовольствия, громко хрустит и чавкает.
— Люпин… — вмешался Нарцисс. — Хочешь оставить зверушку — я не против. Только вот добывать пропитание на нее будешь сам. Все полтонны в сутки, которые она сжирает в природе.
— Ну и раздобуду! — воинственно заявил этот Даррелл на минималках. — Я про него читал! Он цветочки любит! И тухлую рыбку! Зато у него пух с крыльев ценный, и вообще. Разве не лапочка?
М-да. По правде говоря, крокодилье рыло никогда не казалось мне особенно симпатичным. Но спорить с Люпином сейчас все равно бесполезно. Особенно при виде того, как «бабочка» осторожно взяла из рук замешкавшегося пацана еще одну рыбью кость и смачно ею захрустела. А за руку его не цапнула, что примечательно, хотя вполне себе могла.
— У паршивца настоящий дар, — вздохнул мне в ухо Нарцисс. — Иначе его бы уже сожрали, придурка малолетнего. И плевать, что суринамская фонарница обычно не ест свежатину, такую глупую еду грех не съесть.
— А почему фонарница?
— Ночью увидишь. Если эта «лапочка» не сбежит, — отмахнулся Нарцисс.
— Его зовут Малыш, — педантично поправил нас Люпин. — Это самец. Видите, какого цвета пух на хвосте? И чешуйки серебристые, а не зеленые. И он еще маленький вообще-то. Так что полтонны корма пока не понадобятся, а потом я что-нибудь придумаю.
— То есть оно еще вырастет? — дошло до меня. — Э-э…
— Не сильно, всего-навсего вдвое! — заторопился чокнутый любитель страховидл. — Он будет слушаться! Честное слово! Малыш хороший! Я сделаю ему загон. Из бамбука! Сестра, ты же мне поможешь?
— М-м-м-м… — Услышав «волшебное» слово, цветочек скривился как от зубной боли. — Делайте что хотите. Хоть из бамбука, хоть из навоза и палок. А нам… — тут Нарцисс посмотрел на краснеющего Верата, которому уже вовсю нашептывала что-то на ухо Рябина. Интересно, когда они успели обратно из кустов вылезти? — Точнее, мне, видимо, снова на рыбалку. Поросят, как я понимаю, вы на еду тоже пускать не собираетесь?
— Ты что! Они же маленькие и милые! — это уже подала голос Магнолия.
— Такие маленькие, что там есть нечего, — пришлось пояснить, пока Нарцисс не раздулся от возмущения вдвое и не лопнул. — Так что у нас два варианта: либо выдрессировать их так, чтобы приносили пользу, либо просто дождаться, пока они перестанут быть такими маленькими и милыми. Самоходный запас мяса никому не помешает.
— Я выдрессирую! — тут же пообещал Люпин, а близняшка, под шумок подобравшаяся к брату поближе, одним пальцем погладила пушистое крыло крокобабочки и согласно закивала. Хм-м-м… До этого момента мне казалось, что Магнолия больше любит цветы и прочие зеленые насаждения, а на живность, которая их топчет, смотрит слегка настороженно и неодобрительно. Кажется, я ошиблась.
Глава 12
Нарцисс
— Плющи мелкие, — пробурчал я, когда мы уже отошли к устроенному под навесом столу и Ортика налила в бамбуковое корытце рыбный суп, приготовленный из головы и хвоста давешнего сома. Бамбуковое(!) корытце, хм. — У них родовая специализация — обвивать все, до чего дотянутся. Обычно эту особенность направляли на сюзеренов, но тут те сами стали опекаемыми, и потому вся забота уходит на всяких непонятных зверушек. Надо было им Ландыша сплавить, но умные мысли, как всегда, приходят слишком поздно. — Хотя, конечно, младенца я этим сорванцам вряд ли бы доверил.
