— Это по вашим законам не было, — пожала плечами Рябина. — А по моим все было. Я пришла, взяла и объявила его мужем. Сила северной крови в лице моей леди это подтвердила. Все.
— Так разве у северных народов не патриархат? — внезапно прошептала мне на ухо Ортика. — Вы с Рябиной мне все так красочно расписывали, какие там женщины бесправные и забитые. Врали, да?
— Она же валькирия, — скривился я. — У них все не как у людей. Мы рассказывали тебе про хороших девочек, послушных и милых. А воительницы могут вступить в брак только с теми, кого род одобрит. Ты у нас сейчас и есть род, благодаря предкам.
— Ага, это понятно. Непонятно другое. В каком, интересно, месте я послушная и милая? — удивилась крапивка.
— В том, где платьишко и на ручки? — предположил я и улыбнулся. — Кстати, а не поторопились ли вы, новобрачные? — снова обратился я к Рябине.
— Нет. — К нам подошел Верат и обнял свою… хм… жену. — Если ты не заметил, пока мы были вместе, на нас даже кошмарник не подействовал. Это о чем-то да говорит.
— Ого! — вот тут я, признаться, впечатлился. Хотя виду не показал. — Ну, теперь главное — малыша не потеряйте со всеми этими скачками. Ледон за безвременно почившего внука меня по голове не погладит.
— Уже?! — хором удивились… все, кто подтянулся на разговор.
— Уже. Мелкому всего сутки. — Я чуть прищурил глаза и прислушался к новой жизни, все еще возникающей в женском теле. Но тем не менее нити, связывающие ее с миром и родом, уже начали появляться.
Рябина застыла, словно громом пораженная. Прижала руки к собственному животу и замерла, часто-часто моргая длинными ресницами. А потом…
— Что?! — насмерть перепугался Верат. Как и все остальные, впрочем. Потому что видеть, как у воительницы по щекам текут реки слез, было слишком непривычно.
— Он там, да? — шепотом спросила девушка и жалобно шмыгнула носом. — Малыш? Настоящий? Мой?
— Наш! — торопливо поправил Верат и разулыбался так, словно ему два наследства на блюде принесли.
— Главное — никаких истерик и подвигов. Он только зародился, и пока еще слишком большая вероятность его потери. У людей такое бывает, как, впрочем, и у животных. При неблагоприятных обстоятельствах сбрасывать эмбрион на ранних сроках, — предупредил я. Эх, надо было сдержаться и промолчать о том, что оплодотворение уже произошло. Учитывая наши приключения, риск слишком велик, а так бы она его даже не заметила. С другой стороны, теперь девушка точно не полезет на рожон, как обычно.
— Я не буду. — Рябина решительно вытерла слезы одной рукой. Второй она продолжала держаться за живот. — Никаких вероятностей! Он там, и я его рожу!
Лицо у воительницы стало такое, будто она вот прямо сейчас вступает в бой с обстоятельствами. И почему-то я даже не сомневался — победит.
Верат обнял ее со спины и тоже положил обе руки на подтянутый пресс девушки. И что-то принялся нашептывать в мгновенно покрасневшее ухо.
— Мур-р-р, — сказала мне крапивка и за руку потащила от них подальше. — Хорошо же вышло? А ты сомневался.
— Сейчас хорошо. Но я без понятия, что будет завтра. Язык мой — враг мой, так, кажется, у вас говорят?
— Да ладно, просто посоветуй им больше любить друг друга. Конечно, это может быть слегка цинично, но если не выйдет конкретно с этим малышом, то может сразу получиться другой. Но на месяц позже, — решила утешить меня Ортика, прижимаясь теснее.
— Тут все не так просто. — Я вздохнул. — Обычно валькириям силой рода затворяют чрево. Чтобы они при своем темпераменте и вольных нравах не понесли от кого попало. И я не знаю, что сработало в нашем случае: то, что ты своей волей благословила этот брак, или то, что здесь магия идет вразнос и подействовала ровно наоборот.
— Разберемся. — Ортика пожала плечами. — Не знаю, откуда у меня эта уверенность, но она есть. Все у них будет хорошо.
— А у нас? — поддавшись непонятному порыву, спросил я.
— А у нас… — Крапивка всерьез задумалась и вздохнула: — А у нас не знаю. Но я подумаю над этим еще. Особенно когда ты расскажешь мне, кто ты такой.
— Тебе будет… сложно это понять. — Я невольно нахмурился, перебирая часть воспоминаний Ортики. Может, что-то близкое было в ее сказках?
— Да ладно. — Она засмеялась и потыкала меня пальцем в щеку. — Сложнее, чем умереть и оказаться в чужом мире и чужом теле? Сложнее, чем вытаскивать тебя из одеревенения?
— А у тебя самой какие предположения? — решил проверить я, заодно давая себе еще немного времени на обдумывание той правды, что я должен рассказать такому маленькому, но такому мудрому ростку.
Ортика стала серьезной. Посмотрела на меня и медленно сказала:
— Тебя принесли в жертву вечному дереву? И ты стал энтом?
— Кем?! — Ее догадка оказалась настолько близка к реальности, что я на секунду задохнулся и мог спросить только о какой-то незначительной глупости.
— Энтом. Ты же «Властелина колец» уже читал? — улыбнулась Ортика.
— Я что, похож на сморщенное ходячее дерево, рассуждающее медленнее Верата, который залип на Рябинину грудь? — Наверное, мне следовало оскорбиться. Но зачем?
— Сейчас нет, а вот вчера вечером натурально корой обрастал, — поежилась девушка. — Я эту кору из тебя тянула-тянула, чуть не надорвалась. И теперь у меня родинки немножко того. Деревянные.
— Что?!
Глава 19
И. о. Ортики. Ольга
Я помедлила, а потом спустила платье с плеча. У меня, точнее, у Ортики там действительно всегда была родинка, похожая на миниатюрный крапивный листочек. А теперь… теперь этот листочек отливал серебром «мэллорна» из видений Нарцисса. И на ощупь был совсем как кора этого вечного дерева.
— Демоны, что вообще произошло?! Как?! — не мог успокоиться цветочек, водя пальцами по моему плечу.
— Наверное, это магия наизнанку виновата? — предположила я, пряча улику под рукавом. — Да и ладно, ничего же страшного. Она не растет, я проверила. И в другом месте… тоже не растет.
— Еще и в другом месте?! Покажи!
— Э-э-э… знаешь, давай потом. Демонстрировать задницу всем заинтересованным лицам мне в целом не впервой, но дети на этом спектакле однозначно лишние.
Нарцисс посмотрел на меня так, словно вместо второй родинки у меня выросла вторая голова. Потом закрыл лицо руками и уткнулся им в мое плечо.
— На заднице… — простонал он. — Только ты способна на такое… такое богохульство! Эльфы бы словили когнитивный диссонанс от непонимания: казнить тебя или...
Я не выдержала и перебила:
— Или целовать в это самое место? Не, обойдутся. Все, хватит о моих интимных достоинствах. Ты тут вроде как признаваться собирался, а меня теперь любопытство распирает, буквально смертельное.
