— Получается, похитители совсем рядом, что ли? А мы тут орем оленьим ревом?! — чуть ли не подскочил Инермис.
— Нет, не рядом. И искать мы их не будем, — предупредил инициативу цветочек. — Наша задача как раз держаться от них подальше. Кто знает, на сколько узлов завяжут хвост нам, если поймают.
— Погоди, я запуталась. А как тогда тиграврик…
— Его явно хотели уничтожить так, чтобы и следа не осталось. Я сравнил по дням. У дитятки в голове хоть и помутилось, но день-ночь он сосчитать сумел и примерно определил, когда его здесь вышвырнуло.
— И-и-и?!..
— И все подозрительно совпадает с тем днем, когда нас самих выбросило поврежденным телепортом демоны знают куда в горы.
— Да связь-то какая?! — не выдержал и снова подключился Инермис.
— Я тебя за книжки посажу, как только домой вернемся, — неодобрительно зыркнул на него цветочек. — И сам с розгой за спиной встану! Неуч. Чем уничтожают пленников при попытке побега так, чтобы и следа от них не осталось?
— Ик! — сказал средний брат и покосился на Нарцисса с искренней опаской. — Думаешь?
— К туманным не ходи. Швырнули вывернутым порталом, чтобы несчастного ребенка размазало по пространствам на атомы. Только что-то пошло не так именно в тот день. Нас вместо Южной Цитадели закинуло в горы, а это несчастье с хвостом — в елки на другом конце леса.
— Итак, тигренка хотели устранить вместе с пешками-исполнителями.
— Да, шерсть срезали еще с живого и тут же уничтожили. Видимо, похитителям больше не нужен был заложник, только для последнего приказа его родителям, — подтвердил цветочек.
— Ну да. — Я прикинула, не пересесть ли в повозку на барашечьем ходу — она двигалась плавнее всех. Но вздохнула и передумала — там маман с малышом, им и так тесно. — Это логично, если подумать. Мы должны были попасть в лапы злодеев именно в тот день. Они бы нас скрутили, утащили, тиграврика уничтожили. А может, и его родителей, которые помогли им проникнуть в крепость к телепорту. И все, концы в воду, мы исчезли без следа, они тоже, свидетелей и виноватых нет. Ледон, в смысле папуля, замучился бы искать черную кошку в темной комнате.
— Какую кошку? — хором не поняли мужчины.
— Поговорка такая, — отмахнулась я, занятая неприятной мыслью: ведь мы рассчитывали вернуть хвостатое дите родителям, поиметь с этого благодарность и информацию и от забот по содержанию тигравра избавиться. А теперь что получается? Вдруг его просто некому возвращать? — В смысле — трудно искать следы, которых нет.
— А-а-а... — Цветочек только кивнул, а Инермис в очередной раз странно прищурился. Но промолчал.
— Во всем этом меня терзает лишь один, достаточно нетривиальный вопрос, — через пару минут молчаливой ходьбы продолжил Нарцисс. — Почему нашим врагам там отвратительно не везет? — Тут он ярко улыбнулся. — Я бы даже сказал, катастрофически не везет.
— Ну-у-у, это просто.
— Да? Не поделишься выводами?
Глава 34
Нарцисс
Логика у этого престраннейшего существа не менее престранная. Врагам не везет потому, что везет нам. Вроде как везение — это такое маленькое одеялко, кто на себя натянул, того и тапки. Это она дословно так сказала. И пошла помогать матери слезть с повозки, чтобы устроить привал.
А я остался осмысливать одеялко и тапки.
— Пробный ребенок от тебя такой невероятный бонус, что… — пробормотал у меня над ухом Инермис.
— Что? — не понял я, теряя нить повествования.
— Что даже из-за него мы бы ее никуда и никому не отдали. Но чем дальше я смотрю на происходящее, тем яснее понимаю: эта девушка — невероятная ценность сама по себе. Где ты ее взял, цветочек? Там еще есть? — задал средний из братьев вопрос скорее в пространство, чем мне.
— Что значит «где взял»? — Я резко обернулся и прищурился так, что Инермис сглотнул и отступил на полшага. Но потом он выдохнул и криво усмехнулся:
— Не держи тут всех за идиотов, хранитель рода. То, что это не Ортика, мы заподозрили, еще когда она в первый раз открыла рот. А уж то, что она дальше говорила и творила… Твое отношение тоже подтверждает ее инаковость.
— Умные на мою голову. — Я даже рассердиться как следует не смог. Устал. Да и за что сердиться, за то, что у моих воспитанников есть мозги?
— Ты же сам все время пинаешь, чтобы думали головой, а не мягким местом. — Средний олеандр пожал плечами, подтверждая мои невысказанные мысли. — Я повторяю вопрос, если что. Можно мне такую же? Эту ведь не отдашь.
— Лично я ее нигде не доставал. Если уж быть совсем откровенным, то иди приставай к младшему брату. Это они с близняшкой постарались. Испортили ритуал настоящей Ортики, и тот вместо простой добычи определенных знаний добыл целую душу. Переписал ее поверх имеющейся. Очень сомневаюсь, что повторить подобный маразм вообще возможно.
— Так значит, телом она Ортика, а знаниями и опытом другой человек? — уточнил Инермис. — Жаль.
— Почему?
— Дети унаследуют способности и особенности тела, а не души. Но ладно, от тебя даже крестьянка чудо родить сможет.
— У этого тела способностей на пятерых хватит, — прошипел я, понимая, что Инермис не нарочно топчется по моей больной мозоли. — Мало тебе было ядовитых плевков?
— Хм… Вот, собственно, то, из-за чего я начал разговор, — неожиданно признался Инермис. — Мы покинули аномальную зону, Нарцисс. Ко всем вернулась магия. А к Ортике? Она ни разу с тех пор не принюхалась ни к чему. И ни в кого не плюнула, даже машинально.
— Ты нарочно сегодня прыгаешь на моих самых свежих ранах? — Я посмотрел, как метрах в тридцати уже суетятся слуги, растягивая спальные и купальные шатры на берегу лесного ручейка, и как бодро мелькает среди них рыжая шевелюра невероятного существа. — Не знаю я, что с ее магией. Я даже не понял, как она сама себе ее выключила. Улавливаю, что вроде кровью. И все. Подозреваю, что «включить» тоже может только она сама.
— Ты уверен, что может?
— В том-то и дело. Не уверен. — Я покачал головой, всматриваясь в далекий горизонт. — Но устраивать сейчас из-за этого панику, когда все и так на взводе, не лучшая идея. Заметят — хорошо, не заметят — еще лучше, крепче будут спать. С Ортикой я тоже сам поговорю, возможно, там будет достаточно одной медитации для разблокировки.
— Я, собственно, к чему… — Инермис тоже отследил глазами рыжий всполох. — Если она потеряла силу, то потеряла и самостоятельность. И в этом случае…
— Не советую, — от всей души сказал я совершенно искренне. — Я не хочу хоронить свою рассаду!
— Кхм... — впечатлился мальчишка. — Ты убьешь нас из-за нее?
— Совсем сбрендил? Пальцем не трону. Но мести одной маленькой сообразительной крапивки мешать не стану. — Я поднял уголки губ, едва улыбаясь.
