— Сто семь, — угрюмо пробухтел Аконит, пытаясь увернуться от лечения. За что моментально получил по затылку, втянул голову в плечи и зашипел.
— А по-моему, всего семь! Додумался тоже — с другим дитем подрался!
— Да потому, что эта рыжая хрень притворяется! Строит из себя демоны пойми что и за молочком лезет! А он уже совершеннолетний по меркам ракшасов! Он в зверя может оборачиваться, но не хочет! — вызверился Аконит.
— Да тебе-то что? Самому молочка захотелось? — не хуже него самого прошипела я. — В каком месте этот хвостатый скелетик тебе дорогу перешел?!
— Да вы просто не замечаете! Только леди Ириссэ отвернется, как эта шкура на лапках сразу начинает мне рожи корчить! Или, когда я в лагере помогаю, эта дрянь на циновку ложится и жестами «подгоняет», заодно демонстративно из тарелочки лакая да зажевывая всевозможными вкусностями. И вообще, вам всем нюх отбило?! Он дорогу метит! Шпион!
— А вот про метки давай подробнее. — Незаметно подошедший к моему импровизированному лазарету на циновке Нарцисс взял листочек с лекарством и сам прилепил Эйкону на лоб.
— Я его метки снес, — буркнул ледяной, осторожно трогая ту царапину, которую «полечил» цветочек. — Чуть не надорвался каждую… кхм...
Нарцисс посмотрел на него большими глазами и вдруг начал ржать как ненормальный. Аж за мое и за Эйконовское плечо схватился, но все равно не помогло — плюхнулся между нами на циновку. Где и остался сидеть, аж всхлипывая от смеха.
Я улыбнулась, смутно догадываясь об истоках его веселья. И когда цветочек немного успокоился, а обиженный до самых печенок Аконит перестал слишком громко сопеть, уточнила:
— Тиграврик тебе то же самое сказал, да?
Нарцисс даже толком ответить не смог, скорее всхлипнул:
— Да, про метки — один в один. Мол, снежный кот явно предатель, всю дорогу помечает. — Тут цветочек не выдержал и снова в голос заржал.
— Хорошее вышло соревнование. — Я не выдержала и тоже захрюкала в кулак. — Кто кого перепи…
— Вы! — Ледяной аж подскочил, сверкая кошачьими глазами.
— Ага. А еще тигренок сказал, что специально дразнил Эйкона, чтобы вывести северного на чистую воду. Мол, ждал, что тот от гнева и ненависти где-нибудь да проколется. Тогда рыжик поднимет тревогу вовремя и станет героем. Которого мы не прогоним.
— Охохонюшки, — вздохнула я. — И ведь скажешь ему, что и так не прогонят, — не поверит.
— Он уже слышал про южную цитадель. И своих родителей. Боится, что из-за него семья пошла на предательство.
— Не было печали. Тут профессиональный психолог нужен, а не фармацевт.
— В чем-то он прав… А ты, Эйкон, балбес. Сам же настаиваешь на том, что в твоем теле течет кровь драконов. Так какого демона величественный дракон с котятами соревнуется! Да еще и в… нет, я даже повторять это не хочу. Иначе своим смехом весь лес на уши поставлю.
— Пф-ф-ф! — очень красноречиво отреагировал кот.
— Все бы ничего, — подобравшийся со спины Верат был как-то слишком серьезен для этого веселого вечера, — только вот молодой ракшас не зря беспокоится. Если семья Ливра действительно пошла на предательство, их убьют свои же. Таковы законы пустыни.
— Это если родители рыжего не вскроются сами, чтобы избежать позора и хоть так очистить имя семьи, — буркнул куда-то в сторону Эйкон. — Демоны и бездна. Заберите от меня этого малолетку, пока я еще сильнее не опозорился!
Ага, кажется, дошло, с кем подрался. Ну молодец, чего. Жаль, повод для поумнения вышел невеселый…
Глава 37
Ольга
— Долго нам еще барахтаться в этой песочнице? — Я вытерла пот со лба и огляделась. Со всех сторон мирно спали барханы, легкий сухой ветерок пересыпал ослепительно белый песок с места на место, как ребенок, который не наигрался в детском саду и догоняется по дороге на стройке. Все было мирно и красиво. Только очень. Очень. Очень жарко.
— Почему бы нам не соорудить что-то вроде магического кондиционера? Заодно и увлажнителя. Мне кажется, сейчас твоя грядка высохнет в полном составе, а вслед за ними и я.
— Даже с моими монструозными резервами охладить пустыню — не самая простая задача. Нужно хотя бы какое-то закрытое пространство. Которого в принципе нет, — ответил Нарцисс, шагающий рядом.
— Не надо охлаждать пустыню, надо охладить меня! — Я для демонстрации охлаждения помахала веником, собранным еще в лесу, на манер веера. — А еще ты говорил, что вода не проблема и набирать с собой все бамбуковые емкости не надо.
— Говорил, не отрицаю, — покорно согласился Нарцисс. — Но я все равно не умею делать ее просто из воздуха.
— Почему? — не поняла я.
— В смысле — почему? Потому что это невозможно. — Цветочек разговаривал со мной как с маленькой.
— Здрасьте, приехали… Кто тебе это сказал?!
— Как я тебе сконденсирую влагу без перепада температур? Вот вечером, когда солнце сядет, и утром, когда оно выпрыгнет из-за горизонта так, словно ему пинка там снизу дали… хоть целый бассейн. А сейчас подними свой бамбуковый зонт и спрячься от прямых солнечных лучей, легче станет.
— Хны…
Пока мы препирались, наш странный караван все шел и шел через пустыню. С упорством странной кривоватой гусеницы мы переползали с бархана на бархан, развеваясь многострадальными шелками, сейчас натянутыми на бамбуковые каркасы. Их мы приделали к повозкам. Получилось ничего так. Жаль, под этими тентами поместились не все. Кому-то пришлось обходиться зонтами из того же шелка, бамбука и пальмовых листьев. И топать своими ногами. Потому что Шифоньер и остальные баранолени — это не верблюды, им тоже было жарко. И тяжело тащить телеги по песку.
Одни големы бодро трусили в авангарде, почти не замечая, что на их повозку нагружено все самое тяжелое. Включая мамулю с Ландышем и Рябину.
Тиграврик, которого теперь все старательно держали подальше от другого кота, трусил рядом с маменькой. И вообще старался от нее далеко не отходить. На Ландыша он не шипел, даже пару раз подержал на руках с разрешения Ириссэ. А вот на меня косился недоверчиво.
Странно было смотреть на этого пушистого кошачьего кентавра: вроде и в шерсти, а температуру вокруг как будто и не замечает. Ливр даже несколько раз отходил от нашего каравана, побегать и покататься в горячем песке. Как объяснил Нарцисс, ракшас так купался. И действительно, после нескольких таких «песочных ванн» шерсть тигравра стала чистой, блестящей и лоснящейся. И весь он стал выглядеть и пахнуть гораздо приятнее. Чудеса…
По плану нам предстояла всего одна ночевка где-то прямо посреди пустыни. Нарочно в стороне от караванных путей и единственного в этой части света оазиса. Потому что именно там нас могла поджидать засада. А если и не засада, то просто неприятности: разбойники здешние, проводники из кочевников (второе не сильно ушло от первого) и прочие местные жители.
