— В нашем мире за все отвечает магия, потому в подобных изобретениях обычно нет нужды. Но благодаря твоему опыту мы сейчас можем вполне комфортно обустроить лагерь даже в аномальной зоне. Это дорогого стоит. — Он повернул голову и на мгновение прижался губами к моему предплечью. Ух! Банальные «мурашки по всему телу» даже близко не передавали того, что я почувствовала.
— Ты здесь когда-то тоже неплохо устроился. Мы отыскали рядом с руинами разрушенную печь и даже беседку. Сможешь вырастить такую сейчас?
— Нет, конечно. Я не могу без магии заставить деревья расти быстрее, чем им положено. Максимум удобрить в правильных пропорциях. Просто в прошлый раз у меня было… больше времени. Только! — Он словно спохватился. — Не надо об этом рассказывать остальным. Прошу.
— Само собой разумеется. — Я улыбнулась и все же не выдержала. Куснула его за то место, где шея соединяется с плечом, а потом торопливо зацеловала, смягчая укус. И поспешила оправдаться: — Это не я! Это ты виноват!
— Тогда вот в этом виновата ты. — Нарцисс глазами указал мне на свои штаны. Будучи мокрыми, они не то что уже ничего не скрывали, а скорее даже подчеркивали.
Я только вздохнула. Омела своим тазиком, а точнее, корытцем, сделанным из располовиненной части бамбукового ствола с естественными перегородками на концах, не только едва не зашибла мне древнего цветочка, но и порушила к чертям палатку. От удара занесенным оружием лопнуло кольцо, которым мы стянули верхушки упругих бамбуковых полос. В результате нашими прелестями, по-моему, не полюбовался только ленивый. Впрочем, маменька к тому моменту уже оделась, а остальные переживут.
Теперь конструкцию приходилось собирать заново, и по этому поводу вокруг нас хороводился почти весь лагерь.
Это я еще Нарцисса удачно уволокла под защиту временно снятого и развешанного на бамбуковой же треноге шелкового полога.
— Вы ночью опять уйдете свою птицу ловить, да? — Кажется, в моем голосе проскользнули нотки нетерпения и даже ревности. Хотя я прекрасно понимала, что в нынешних условиях до секса нам как отсюда до папочкиного поместья. Если, конечно, мы не хотим невольных зрителей и слушателей.
— Да. Вы, конечно, прекрасно обставили временный лагерь, но это не поможет вылечить Инермиса. А птица Рух — это не только сотня-другая мер свежего и полезного мяса, куча мягчайшего пуха и стальные когти-лезвия, которые пригодятся нам в качестве оружия против местных тварей. Это еще и печень, способная справиться с большинством ядов, отчего является отличным лекарством. И еще множество полезных ингредиентов, с помощью которых можно значительно ускорить срастание костей. Я уже молчу о гигантских маховых перьях, которые и на кровлю пустить не зазорно, и на одежду. И кожа! И клюв. Клюв, кстати, у нее почти размером с небольшой дом.
— Эм... — Я переварила «стальные когти», «сотню-другую мер мяса» и, черт его побери, «клюв размером с дом». — А ты уверен, что это вы на нее будете охотиться, а не она на вас?
— Уверен, — хмыкнул цветочек и принялся объяснять: — Рух — достаточно сильная птица, но по интеллекту больше похожа на обыкновенного петуха. Даже не на орла или сокола, а именно петуха.
— Э-э... — Я почесала затылок и с сомнением прикусила губу. — Слушай… петух, вообще-то, не так уж глуп. Да и куры тоже.
— Но я-то умнее! — улыбнулся цветочек. — Так что при правильной подготовке переиграть эту большую курицу могут даже такие «немаги», как мы. Именно поэтому этих птиц истребили практически везде, кроме аномальной зоны.
— Логично. — Я вздохнула. И поцеловала его в уголок губ. Потому что просто не могла сдержаться. Так бы и съела всего!
— М-м-м… — Цветочек покосился на едва загораживающий нас ком шелка. — Я не то чтобы против всех этих приятных и возбуждающих вещей, но ты скоро доведешь до того, что взорвусь к демонам.
— Не надо. — Я вздохнула. — Лучше лови курицу. Только осторожно!
— Ловушка будет ловить, — согласился цветочек и, вопреки собственным же словам, принялся выцеловывать мне шею. — Мы даже не подойдем, пока эта глупая птица не запутается так, чтобы когтем шевельнуть не могла.
Ну и, собственно, пришлось его отпускать. Пока все не зашло слишком далеко. Что мне еще оставалось? Только отвлечься с помощью бамбука. Поскольку маменька то и дело норовила припахать няньку Ландыша на подсобных работах, а младенца спихнуть мне, я решила, что помесь манежа, люльки и клетки для младенца мне не помешает. А заодно взяла к себе в помощники Инермиса, который был даже рад соорудить «загон» для самого младшего брата. Ведь Ландыша и на него спихивали регулярно.
М-да, на экране все выглядело проще… Все руки себе изрезали, пока эта кривоватая, но достаточно прочная конструкция не заняла место под навесом из бамбука же. Кровля, кстати, вышла просто загляденье. Стволы расщепили напополам, часть желобов положили на опоры краями вверх, а другими желобами их накрыли вперехлест, как черепицей. Хлынувший под вечер ливень отлично протестировал конструкцию: ни вещи, ни мы не намокли. А в палатках у нас были душевая, столовая и место для дневного сна, до завтра это дело само высохнет.
Короче, отвлечься удалось. И когда под утро наши мужчины вернулись с охоты, мы встречали их бодрые и выспавшиеся.
Только вот охотники к нам вышли… какие-то смурные и слегка потрепанные.
— Э-э-э… — Я похлопала глазами и уточнила: — Вы уверены, что оно птичка? По-моему, это какой-то крокодил с крыльями.
Глава 10
Нарцисс
— Это бабочка, — мрачно сказал я, скидывая с плеча веревочную петлю. — Демонова дурацкая бабочка, которая сожрала нашу наживку!
— Кхм, — справедливо усомнилась эули, недоверчиво разглядывая серое, длинное и с крокодильей зубастой мордой. — Не похожа чего-то…
— Потому что крылья сложила, зараза. — Верат был еще злее меня. Его тварь умудрилась цапнуть, и сейчас он с неким мстительным удовольствием пнул длинный чешуйчатый хвост в пушистых полосах, торчащий из кокона веревок.
— Мало того, этот экземпляр еще и ядовитый. Хорошо хоть, токсин не сильный, помутит слегка и отпустит. — Я тоже раздраженно пнул бесполезное, а главное, несъедобное насекомое.
— Отпустит?! — взвился олеандровый наследник. — Хрена лысого оно просто так отпустит! Где я тебе сейчас возьму гарем?!
— Э… — Столпившиеся вокруг нас женщины начали переглядываться. А самая умная или, может, самая начитанная леди Ириссэ вдруг попятилась и свою дочь за рукав потащила в сторонку.
— Это всего лишь ничем не обоснованные поверья, — нахмурился я.
— Ничем, говоришь? — почти прошипел Верат. — Хочешь, пошли в палатку, мне уже все равно, мужчину или женщину… и я тебе на практике продемонстрирую ничем не обоснованное поверье и его… кхм… размер! Пока у меня штаны не лопнули!
— Так, погоди, — вмешалась Ортика, отцепила от себя маменьку и подцепила меня. — Это мое. А что вообще происходит?
