А когда она подняла взгляд, то увидела, что бабуля как будто ничего вокруг не замечает. Положив руку на ствол старой плакучей ивы, она с благоговением смотрела вверх на ее крону. «А знаешь, они были ее любимчиками, – пробормотала бабуля. – В твои годы она часами торчала в саду, под сенью крупной ивы, опустив ножки в реку. Дерево готово было ради нее на все что угодно. – Тут она посмотрела на Хэтти, и глаза ее как-то странно блеснули. – Уверена, ты бы ему тоже понравилась, дорогая».
Хэтти, разумеется, не надо было спрашивать, о ком идет речь.
Может, бабуля и маме рассказывала истории о девочке в деревянных доспехах?
Мотор замолчал, выводя ее из задумчивости. Папа припарковался у «Неясыти». Когда они вышли из салона, дождь стал потише, зато папино лицо по-прежнему напоминало грозовую тучу.
– Я хотела ее найти, – сказала Хэтти. На самом деле она просто ждала, что папа заговорит с ней. Скажет хоть что-нибудь.
Папа молчал. Он запер машину и порылся в карманах в поисках ключей от номера.
Хэтти закусила губу. У нее остался последний шанс привлечь его внимание.
– Пап, – спросила она. – Бабуля – ведьма?
Папа замер, так и не вынув рук из кармана. Джонатан во все глаза уставился на Хэтти.
Повисла долгая пауза.
– О чем ты вообще? – произнес наконец папа. В его голосе слышался едва сдерживаемый гнев.
– Ну, то есть я знаю, что она не ведьма, – поспешила добавить Хэтти. – Это же понятно. Ведьм не существует. Я только…
Она замялась. Рассказывать ли папе о потайной комнате? О бабулиных друзьях в «Броуквуд-Холле»? Об оранжерее, которая существует в двух мирах одновременно?
– Я просто… э-э… увидела сообщение у тебя на телефоне, – вместо этого сказала Хэтти. – Случайно. «Пора им рассказать». Вот и подумала… не знаю…
Папа опустился перед ней на корточки. Он как-то странно побледнел, но, к удивлению Хэтти, изобразил неловкую улыбку.
– Ведьмы, говоришь? Похоже, кто-то слишком много играет в… как оно там называется? «Корона…»
– Эльтрата, – подсказал Джонатан.
– Вот-вот, Эльтрата. – Когда папа заговорил снова, его тон смягчился. – Послушай, Хэтти, я понимаю, это нелегко. Но мы команда, и я даю тебе слово, что разберусь. Сержант Викерс в участке говорит, что старики постоянно куда-нибудь забредают. Обычное дело. Есть шанс, что Дидра объявится через день или около того, а нет – так полиция ее отыщет. Уверен, у них получится. – Он бережно взъерошил волосы на голове Хэтти. – Эй, как насчет китайской еды на ужин? Возле участка я видел одно заведение. Что скажешь? Креветочные чипсы и чоу мейн[
[4] ]?
Хэтти позволила себе самую малость расслабиться.
Папа больше не злился. Он даже не стал выговаривать ей за то, что она читает его сообщения.
И, возможно, он прав. Полиция свое дело знает. Может, ей действительно лучше оставить это полицейским. Присматривать за Джонатаном, держать слово.
Бабуля найдется. Не похитили же ее чудовища. Такого попросту быть не может, даже в Броуквуде-на-Тандле.
Оранжерея – это, наверное, что-то вроде планетария в Гринвиче, сообразила Хэтти. Мистер Фелпс однажды водил их туда на экскурсию. Там еще потолок превращался в ночное небо. Вот и тут, похоже, то же самое. Какой-нибудь хитрый киношный трюк, заставляющий поверить, будто ты в другом мире.
Да, все именно так. Странно, конечно, зато логично.
Просто эта деревушка действует ей на нервы. Вот она и надумала невесть что. Вообразила то, чего быть не может. Не стоило быть такой глупенькой.
И, уж конечно, не стоило так зацикливаться на этом письме.
– Звучит неплохо, – сказала Хэтти. – Спасибо, пап.
Папа улыбнулся.
– Кхм-кхм.
Они обернулись и увидели, как, высунувшись из окна, к ним обращается мистер Николлс в своем свитере цвета грязи.
– Вот вы где! – весело заметил он. – Смотрю, нашли ее. Вот и славненько! Я, кстати, рад, что застал вас. К вам тут гостья, ждет в столовой.
– Гостья? – переспросил папа.
Хэтти стрельнула в его сторону взглядом. С папиным лицом творилось что-то необычное. Он снова побледнел – даже сильнее прежнего – и хлопал ртом, точно рыба. Его взгляд заметался по сторонам, будто ища пути к отступлению. Или дыры в земле, куда можно было бы провалиться.
У Хэтти проснулось какое-то предчувствие.
– Кто это, пап? – спросил Джонатан.
– Э-э… – снова протянул папа.
Хэтти прошла мимо него, в дверь гостиницы.
– Стой! – окликнул ее папа, но Хэтти уже не слушала. Ноги сами понесли ее за угол и в столовую.
Там у окна, за столиком, за которым они сами завтракали утром, сидела женщина. Невысокая, элегантная, в дорогом пальто серого, как тюленья шкура, цвета. Волосы у нее тоже выглядели как-то по-дорогому: длинные, лоснящиеся, черные. Кожа была смуглая, а лицо имело форму сердца. Лет ей было, наверное, столько же, сколько и папе. Ну, может, чуточку больше.
Хэтти видела эту женщину первый раз в жизни. Она резко остановилась, сообразив, что не понимает, что вообще творится.
Женщина встала, отодвинув стул, и застенчиво улыбнулась.
– Ты, должно быть, Хэтти? – Ее голос звучал мягко и нежно, с оттенком восточно-лондонского акцента.
– Вы кто?
Рядом с Хэтти появились папа с Джонатаном.
– Это Сунита, – сильно нервничая, представил женщину папа.
Сунита.
Так «С» – значит «Сунита».
«Пора им рассказать».
– Вы… – сказала Хэтти. – Это вы прислали сообщение папе. Кто вы такая?
Папа ответил за нее.
– Сунита… – бодро начал он. – Э-э… ну, она моя девушка.
Глава 11
Забавы ради
«Эгей?»
Серо-зеленый туман скрадывал ее голос. Ее слабое старческое тело плыло в невесомости.
«Где я?»
Туман, холодный и неподвижный, окутывал ее, и уши словно забило ватой. Полы пальто и волосы развевались, как на воде.
Вверху Дидра увидела образ луны, мерцающей и разбитой, и сердце у нее подскочило в груди. Она потянулась к светилу, всплывая наконец, как спящий – из глубин сна. Но стоило приблизиться к луне, и стало видно, что она светит грязным желтым светом.
То была неправильная луна.
Дидру охватила паника, и она замахала руками. Но все равно продолжала всплывать, постепенно ускоряясь, увлекаемая неудержимым течением, пока…
