И, конечно, особенно повезло Суните. Папина подружка объявляется в деревне и через пять минут находит пропавшего родственника. Все складывалось как нельзя удачно для нее. Она теперь герой. Папа, едва прибыл, сразу же крепко ее обнял, и Хэтти отвернулась, лишь бы не видеть, как они целуются. Чтобы чувство одиночества не стало слишком сильным.
Автомат с напитками больше не помогал. Тогда Хэтти вызвала в памяти любимое воспоминание. Залитый солнцем парк у их дома в Лондоне, потешные бои на палках в траве. Бледное мамино лицо раскраснелось от загара, кожа на носу облезает, а на губах у нее широкая улыбка. Потом, чуть позже, они сидят на скамейке и уплетают мороженое. Мама проводит по носу Хэтти мятным рожком с шоколадной крошкой. А потом уворачивается, когда Хэтти пробует ей отомстить.
Происходило ли это на самом деле? Или Хэтти просто все придумала, лишь бы было за что держаться? Хотелось бы знать наверняка. Но Джонатан тогда был слишком мал и ничего не запомнил, а папа вопросов о маме не любил. Он никогда даже не рассказывал, кем она работала.
В дальнем конце приемного покоя открылась дверь, и быстро вошла строгого вида доктор в модном брючном костюме темно-серого цвета и с бейджиком на шее. Доктор придержала дверь для двух молодых сестер в хирургических костюмах, и те провели внутрь третьего человека, поддерживая его под руки.
Бабуля.
У Хэтти загрохотало сердце. Дидру умыли, одежду почистили и даже бусы вернули. Шла она, впрочем, твердо и в поддержке вряд ли нуждалась.
Увидев в приемном покое близких, она остановилась, но в ее глазах не было узнавания. Она даже не улыбнулась. Хэтти на мгновение испытала приступ страха.
Зато бабуля жива. Прямо сейчас это было самое главное.
Сестры отошли, и Амири – Гавеллы повскакивали с мест и окружили бабулю. В этот момент на спину Хэтти легла рука Суниты, но ей ужасно хотелось эту руку сбросить.
Наконец строгая женщина-врач прочистила горло, и все повернулись к ней.
– Что скажете, док? – широко улыбаясь, спросил папа.
– Физически все, похоже, в норме, – сказала та. На ламинированном бейджике было написано «Доктор Мабасо – врач-консультант». – Думаю, бедняжка просто заблудилась в холмах. Это случается чаще, чем можно подумать. Признаков переохлаждения нет, что для ее возраста просто чудо.
Хэтти снова взглянула на бабулю, которой сестры помогли опуститься в одно из кресел. Взгляд оставался таким же остекленелым, а губы беззвучно шевелились, будто она что-то цитировала себе под нос.
– Миссис Гавелл пока ничего толком не рассказала, – призналась доктор.
– Бабуля обычно много болтает, – сказал Джонатан. – Папа говорит, она – как радио, разве что волну нельзя переключить, при всем желании.
– Джонатан! – одернул его папа.
Он бросил беглый взгляд на бабулю, но та по-прежнему смотрела прямо перед собой – на плакат с призывом почаще мыть руки.
– Это свойственно для трагических случаев вроде вашего, – пояснила доктор Мабасо. – Но я ожидаю полного выздоровления.
– Конечно-конечно, – ответил папа. – Спасибо, доктор.
Сунита отвела доктора Мабасо в сторонку и стала расспрашивать о психотерапевтах и сроках выздоровления. Сестры тем временем сунули папе в руки планшет с кучей форм на подпись, а Джонатан убежал в туалет.
Хэтти осталась наедине с бабулей.
В нерешительности она заламывала пальцы. Не знала, что сказать. Джонатан прав: обычно это бабуля болтает. Говорит разные дикие, бредовые вещи, и Хэтти раньше позволяла волнам этого безумия подхватить себя, втайне наслаждаясь тем, как они ее несут и качают.
Она присела рядом.
– Э-э… привет.
Бабуля слабо улыбнулась.
– Куда ты ходила, бабуля?
– О, ну, знаешь, милая, – тихим, надтреснутым голосом проговорила Дидра. – Туда, сюда…
Хэтти как могла сдерживала разочарование, но невольно подумала о бабуле, которую помнила. Ту, что на четвертый день рождения Джонатана скакала по комнате и делала из шариков жутких животных, шумно участвовала во всех играх и смела три куска шоколадного торта. Напугала и взрослых, и детей.
От бабули словно бы… остался жалкий клочок. Некий призрак.
– Спасибо за веточку, – сказала Хэтти. – На день рождения. Это же ива была? Плакучая ива?
Бабуля кивнула.
– С дерева в твоем саду?
На этот раз бабуля молчала немного дольше.
– Пожалуйста, милая, – сказала она наконец.
Вот и все. Больше Хэтти говорить было не о чем.
Не так она представляла себе встречу с бабулей после того ужасного пикника в Нью-Форест. Она ждала, что бабуля хотя бы обрадуется, улыбнется, обнимет и спросит о чем-нибудь.
Хэтти и сама не знала, как, оказывается, сильно этого ждала.
И вот сейчас она сидела рядом с бабулей, в пластиковом кресле, и они как будто… снова перенеслись в церковь, в день похорон. Когда Хэтти прижималась к бабуле на жесткой деревянной скамье. Глядя, как в молчании вырываются у нее изо рта облачка пара. В тот день, как и сегодня, Хэтти казалось, что бабули с ними нет.
Внезапно Хэтти ощутила себя невыразимо одинокой.
* * *
– Обратно до Броуквуда ехать долго, команда, – предупредил папа, когда они усаживали бабулю на пассажирское сиденье. В приемном покое он выдул чашек десять кофе и теперь казался измотанным и дерганым. И все же в его голосе слышалось облегчение. Если состояние бабули его и беспокоило, он это хорошо скрывал.
Папа сел на место водителя, а Хэтти, Сунита и Джонатан устроились сзади. Когда они тронулись с места, Джонатан достал колоду карт и стал показывать их Суните, а та отвечала ему нечто вроде «ого» и «здорово», так, будто ей и правда было интересно.
– Надо бы заглянуть в участок, – пробормотал себе под нос папа. – Потом, думаю, нам всем полагается шикарный ужин в «Хороводе». Что скажешь, Дидра? Сегодня можем переночевать все вместе – уверен, мистер Николлс найдет местечко и для тебя. Думаю, так будет лучше, а?
Бабуля кивнула.
– Я просто очень устала, – пробормотала она.
Хэтти стало не по себе. Бабуля же никогда не устает. С другой стороны, она пропала на три дня и три ночи… если не больше. После такого любой будет измотан, разве не так? Ужасно, наверное, было блуждать по холмам все это время, дрожа от холода под дождем. Неудивительно, что бабуля так непохожа на себя прежнюю.
«Терпение», – сказала себе Хэтти.
– Вздремни, – посоветовал папа. – Ты в безопасности, Дидра. Мы о тебе позаботимся.
Пока они петляли по деревенским дорогам, в салоне царило как будто веселое настроение. Папа включился в обсуждение «Короны Эльтрата» и специально коверкал имена и названия, пока Джонатан не взвыл страдальчески, а Суниту не разобрал приступ смеха.
