Хэтти тяжело сглотнула. Она порылась в кармане куртки, и пальцы коснулись дневника в кожаной обложке.
Не его ли хочет получить худое создание? Это не ключ, но Хэтти забрала его. А больше у нее ничего из бабулиных вещей не было.
Хэтти достала его из кармана, крепко сжав обеими руками. Смотреть на жуткое белое лицо она себя заставить не могла, но выдавила:
– Нельзя, – прошептала она. – Нельзя, чтобы ты его взял.
Существо склонило голову набок, взгляд его серебряных глаз скользнул по книжечке. И оно снова расхохоталось. Это был визгливый, воющий смех, от которого задрожал, наверное, каждый листик в лесу.
– О, забавная пронырливая девчушечка! – вскричало существо. – Книжечка? Смотрю, ты ничего не знаешь! Ты совсем ничего не знаешь!
За спиной у него с тихим шуршанием развернулись радужные крылья насекомого. Когда они шевельнулись, Хэтти вздрогнула, но вместо того, чтобы напасть на нее, худой резко взмыл вверх и уселся на ветке. Его бледное, как луна, лицо светилось, а глаза заблестели, когда он посмотрел вниз, на Хэтти.
– Пока, девчушечка. Боюсь, ты для меня бесполезна. Но не переживай! Если выяснится, что ты солгала… если ключик и впрямь у тебя… я за тобой вернусь.
Существо еще раз хихикнуло напоследок и, спорхнув с ветки спиной вперед, скрылось в темноте леса.
Глава 18
Скажи правду
Стало тихо. Только шуршали листья. Даже дождь ослаб до легкой мороси.
Ноги Хэтти глубоко увязли в луже. Ее трясло от холода, она не могла унять бешеный стук сердца.
Зато чудовище ушло. Ей ничего не грозило. Пусть в это и верилось с трудом.
Дрожащими руками Хэтти спрятала дневник в карман куртки.
Что это было за существо? Точно обитатель Не-Леса, в этом Хэтти не сомневалась.
Вроде того, которое убило маму.
С этой дракой в фургоне и побегом через лес Хэтти не успела ничего обдумать. Зато теперь осознала: правда велика настолько, что просто не умещается в голове.
Мама, которая по воскресеньям пекла на десерт вафли; во время ужина за столом издавала неприличные звуки губами, когда папа не видел; щекотала Хэтти и кружила ее по всей комнате, пока та не начинала хихикать или хватать ротиком воздух…
Эта же мама была воительницей. Эта же мама умела колдовать.
И, оказывается, эта самая мама вовсе не умерла. Ее убили. Она пала от рук существа, называвшегося Пустой Королевой.
Это был огромный секрет, хранившийся в самом сердце семьи, и дети ничего о нем не знали. Само собой, знала бабуля, но…
Хэтти ахнула.
Бабуля.
Спотыкаясь и меся грязь промокшими кроссовками, пытаясь вспомнить направление, она побежала по лесу в обратную сторону.
Очень скоро заметила среди деревьев красный дождевик Эллиота. Мальчик, снова в человеческом облике, пытался подняться, опершись на то самое дерево, об которое его треснули. При виде Хэтти он неуклюже запахнулся в плащ и рукавом утер струйку крови из носа.
– Так больно! – прогнусавил он. – Эй!
Хэтти даже не подумала ответить. Она пробежала мимо, из последних сил передвигая уставшими ногами.
Вернувшись на опушку, она нашла бабулю ровно там, где та и рухнула. Бабуля лежала ничком, в мокром и покрытом комьями грязи распахнувшемся пальто. Лежала совершенно неподвижно.
Хэтти упала рядом на колени. Бабуля уронила голову набок; дышала она часто и неглубоко, но у Хэтти все же отлегло от сердца. Лицо бабули покрывали потеки грязи, а рот был широко открыт. Взгляд – устремлен в пустоту.
Хэтти приподняла ее, помогла сесть, а вот на ноги поставить не сумела. Глаза защипало, но Хэтти запретила себе плакать.
– Ух, паршивое дельце.
Эллиот остановился неподалеку и озабоченно хмурил брови. Он снова теребил собачку «молнии» на дождевике, что показалось Хэтти невыносимо раздражающим.
– Надо отнести ее назад в гостиницу. – Она снова, напрягая мускулы, попыталась поднять бабулю на ноги, но все тщетно.
– Кхм-кхм.
Хэтти обернулась к Эллиоту, злая на него – за то, что отвлекает от единственного важного прямо сейчас дела.
– Я бы мог понести ее, – предложил он.
Мальчишка снова обернулся каменным, став крупнее бабули и Хэтти вместе взятых.
– Отлично, – ошеломленно пробормотала Хэтти. – То есть это… спасибо. Думаю, получится.
* * *
Через полчаса они вернулись в затененный вестибюль «Неясыти». Из-под пыльного абажура на потолке лился приглушенный желтоватый свет, в котором блестели белые фарфоровые совушки на приставном столике. Теперь, после того, что Хэтти повидала в лесу, они больше не казались ей такими уж страшными.
Мистер Николлс открыл им дверь в старенькой пижаме и тапочках-совах и, увидев их, вытаращил глаза, а потом сразу же поспешил наверх разбудить папу. Хэтти боялась даже подумать, что он скажет.
Они с Эллиотом усадили бабулю на деревянный стул. Кроссовки Хэтти все еще были мокрыми, но это заботило ее меньше всего.
– Эта штука с камнем, – пробормотала она. – Это… магия?
Ей нужно было чем-то занять голову.
Эллиот кивнул, прижимая к носу салфетку. Перед тем как позвонить в дверь, он снова стал собой; обратное превращение было таким же быстрым и странным, зато теперь Хэтти понимала, зачем он носит безразмерный дождевик. Эллиоту нужна была одежда, которая будет прикрывать его в любом облике.
– В Средневековье тут жила одна ведьма, – сказал он, комкая салфетку. – Ее звали Каргой из Тандла. Если верить Ди, то это она расколола лес надвое и открыла лазейки в Не-Лес. Правда, не нарочно. Потом она сотворила магический дар: четыре силы четырем семьям, чтобы те во все времена защищали долину. Так и родился Орден сломанного дерева.
Он плюхнулся на стул рядом с бабулей.
– Дары передаются из поколения в поколение. Моя мама – родная мама – могла подчинить себе камень. У меня все немного иначе. Магнус управляет водой, а Скай… она вытворяет всякое с солнечным светом.
Хэтти закусила губу. Эллиот ничего не сказал о том, какая сила у бабули, но ведь и так было ясно, что она умеет. Разве нет?
Она посылала ей ветки, каждый год…
Хэтти вдруг стало невыносимо грустно. Она думала, что бабуля просто чудная, а на самом деле та пыталась ей что-то сообщить. Что-то важное.
– Твоя очередь, – сказал Эллиот. – Чего оно хотело? То чудище? Оно сказало, что ты у него что-то там забрала.
Не успела Хэтти ответить, как наверху загрохотали шаги. По лестнице вихрем спустился папа. Он еще не продрал глаза, волосы торчали во все стороны, как иглы дикобраза, а кардиган был застегнут вкривь и вкось.
