Хэтти приготовилась.
– Ты где… – начал было папа, а потом увидел бабулю, и у него отвисла челюсть. – Ох… – На последних шагах он практически упал на колени.
На лестничной площадке стоял мистер Николлс, и ему было очень неловко.
– Она едва в сознании… – пробормотал папа, проверяя бабулин пульс и дыхание. Потом обернулся и крикнул в сторону лестницы: – Сунита! Джонатан! Все в машину, сейчас же.
Он повел бабулю к двери, и Хэтти поспешила помочь ему.
– Сами отвезем ее в больницу, – произнес папа, обращаясь больше к самому себе. – Будет быстрее, чем ждать скорую, в таком-то захолустье.
Еще ни разу Хэтти не видела, чтобы он так паниковал.
На площадке появилась Сунита. Полностью одетая, она вела Джонатана, нацепившего шапочку-обезьянку и куртку поверх пижамы.
– Некогда его одевать! – нетерпеливо бросил папа.
– Моя машина ближе, – сказала Сунита. Она не просто окончательно проснулась, но и говорила совершенно спокойно. – Я отвезу Дидру.
– Я с вами, – вызвался Джонатан и зло посмотрел на Хэтти.
Сразу стало ясно, что он снова на нее разозлился. Она уже второй раз отправилась на поиски приключений без него. Правда, сейчас у Хэтти совершенно не осталось сил на угрызения совести. Братишке же всего семь лет. Что ей еще было делать? На нее сегодня такое свалилось!.. Как бы он все это воспринял?
– Мы все можем поехать на одной машине, – сказал папа. – Нас всего пятеро.
– Шестеро, – твердо поправил Эллиот.
Папа уставился на него.
– Прошу прощения, но… кто ты такой?
– Друг Ди.
– В смысле, Дидры, – пояснила Хэтти. – И он правда друг. А вообще, это он тогда вломился к бабуле в дом. Но только потому, что беспокоился за нее.
Папа хотел было возразить, но вместо этого вскинул руки и закатил глаза.
– Ладно! Возьмем обе машины.
Они высыпали на улицу в ночь. Сунита повела Дидру к своему темно-зеленому «Мини», а Джонатан поплелся за ними следом. Тем временем Хэтти с Эллиотом забрались на заднее сиденье в машину к папе.
Хэтти смотрела папе в затылок все время, пока он заводил мотор и, вспоров светом фар ночную тьму, выезжал на дорогу. Он злился на нее, а ведь она всего-то пыталась спасти бабулю.
Знал бы он, через что она прошла…
Хэтти нахмурилась.
Ей вспомнилось кое-что, что случилось перед самым знакомством с Сунитой. Это было возле «Неясыти» и в тот момент показалось неважным, но когда она спросила папу о бабуле – о том, правда ли та ведьма, – то на вопрос он не ответил.
Мог же сказать: «Нет, Хэтстер, конечно же, нет» – но он так не сказал.
Вдруг он знает? Вдруг он знает все? И вдруг он хранил это от нее в тайне? Соврал же про Суниту.
Сердце бешено колотилось. Теперь-то становилось понятно: папа наверняка знает.
Вот почему он не отвечал на расспросы о маме. Вот почему не возил их в Броуквуд-на-Тандле. Вот почему разрешал им видеться с бабулей только под присмотром.
Боялся, как бы она не сказала им правду.
– Пап, – позвала Хэтти.
– Гм-м?
– Бабуля не гуляла и не заблудилась. Ее похитило чудовище.
– Хэтти, – зашипел Эллиот.
– Оно выглядит как человек, но на самом деле больше похоже на огромное насекомое, состоящее из теней.
Папа стиснул зубы. Крепче сжал руль. Зато Хэтти теперь ощущала внутри тепло. Это в ней постепенно разгорался гнев.
Столько прошло времени. Столько лет. А он ни словом не обмолвился.
– И мне, кстати, кажется, что я умею колдовать. Я оживила ветку дерева. А Эллиот – он нечто вроде… горы-оборотня. Вот так, да. Я подумала, тебе следует знать. Если, конечно… – Она облизнула губы. – Если ты и так этого не знаешь.
Некоторое время папа хранил молчание, а когда заговорил, голос его звучал тихо и колюче:
– О чем ты толкуешь?
– Я сказала…
– Я слышал, что ты сказала!
– Ну так зачем тогда…
– Да потому что это бред, Хэтти! – прокричал папа.
Эллиот старательно отводил взгляд, пялясь в окно и делая вид, что ничего не происходит.
– Нет, не бред! – Хэтти тоже повысила голос. Она в жизни никогда и ни на кого не кричала, на папу – точно. Просто сейчас не сдержалась. – Скажи правду, папа! В кои-то веки просто скажи правду!
Папа сделал глубокий вдох, и, когда он заговорил, у Хэтти возникло чувство, что он изо всех сил старается сохранять спокойствие и благоразумие.
– Послушай, Хэтти, – сказал папа, – я понимаю, что это нелегко, ведь Дидра так… нездорова. А тут еще Сунита свалилась как снег на голову. Мы с этим не очень-то справились, да? Мне очень жаль, Хэтти, правда, очень жаль.
«“Но”, – подумала Хэтти. – Сейчас он скажет “но”». Впрочем, она изо всех сил надеялась не услышать этого слова.
– Но, – произнес папа, – мне нужно, чтобы ты сейчас не теряла голову. Бабуля нездорова, и не хватало еще, чтобы Джонатан… все понял не так. Он не показывает, но он очень чувствительный. Маленький. Ты нужна ему, Хэтти. – Папа вздохнул. – Знаешь, что он сказал мне вчера после ужина? Он сказал, что ему грустно. А когда я спросил, отчего так, он ответил, что чувствует себя совсем одиноким. Хочет, чтобы его сестра вернулась. Ты понимаешь, Хэтти?
У Хэтти сердце обливалось кровью, но ведь и она тоже была одинока. И она зашла так далеко, что обратного пути уже не осталось.
– Скажи, что ты не знал.
– Чего?
Она подалась вперед, натягивая ремень безопасности, но видела только папин профиль. Папа упорно смотрел на дорогу впереди.
– Просто скажи, что ты ничего не знал о маме. О том, что она билась с чудовищами. С настоящими. И что она умерла в бою. Скажи.
– Я… – сбивчиво заговорил папа. – Это… – Он шмыгнул носом и принялся яростно тереть глаза.
Хэтти так и уставилась на него, раскрыв рот. Что это с ним? Он… плачет? Вот уже и у нее самой щеки налились жаром, и внезапно ей все показалось неправильным.
– Я… это… – запинаясь, проговорила Хэтти. – Не хотела…
– Стой! – вскричал Эллиот. – Остановите машину!
Папа ударил по тормозам, и их кинуло вперед. Мотор продолжал урчать.
Хэтти хмуро взглянула на Эллиота.
– Ты что…
– Вон! – указал вперед мальчик. – Не видите?
Хэтти вгляделась в темноту за стеклом.
Они покинули пределы Броуквуда. По обочинам, на крутых склонах, росли высокие деревья, и дорога будто вилась по тоннелю, утопающему в темном лесу. Салон папиной машины озарился светом фар, когда сзади остановился «Мини» Суниты.
