Впереди, у самой границы света, на дороге стояла девочка. Ее качало из стороны в сторону, как будто она была такой легкой, что ее могло бы унести первым же порывом ветра. Выглядела она чуть старше Хэтти: спина сгорблена, длинные черные волосы закрывали лицо. На ней был старенький выцветший худи, который когда-то наверняка был черным. Порванные на коленях джинсы, обувь…
Не было на ней никакой обуви.
– Что это с ней? – спросил Эллиот.
– Боже ты мой, – хрипло произнес папа. Щелкнуло, и в салон ворвался холодный ветер, когда он открыл дверь. – Ждите тут. Я на минуту.
– Постой, – окликнула его Хэтти.
«Что-то тут не так», – кричал тонкий внутренний голосок. Тот же самый, который предупредил ее о том, что бабуля – не бабуля. Голосок, который не обманывал.
Но папа уже рванул вперед; замаячили, подпрыгивая, в темноте белый воротничок его рубашки и светлый кардиган.
– Стой! – закричала Хэтти. – Папа, стой!
Она распахнула дверь со своей стороны и побежала за ним в ночь.
Она уже почти догнала его, когда из-за деревьев появился оживший кошмар.
Глава 19
Собакоголовый
Хэтти еще ничего не увидела, а уже почувствовала знакомое головокружение, трепет.
Между деревьями потянулся красный дым, словно лес горел. Клубы вихрились, отрываясь от земли, формируя гигантский силуэт. Великана ростом почти до самых верхушек.
Тело великана еще не оформилось до конца, а он уже двинулся к дороге. Словно гром, сотрясая землю, понесся вниз по склону. Его красная плоть бугрилась и перекатывалась; местами она была почти что прозрачной.
Последней проявилась голова. Голова животного: плоская и похожая на собачью. Из дыма сгустились челюсти, жадно хватавшие воздух. Ноздри раздулись, будто чудовище уловило запах крови. Вместо глаз на фоне вихрящейся красной бури зияли жуткие черные колодцы пустоты.
Папа замер посреди дороги. Он взирал на морду адского чудовища с легким недоумением, как на неверную запись в бухгалтерской книге. Словно так поразился, что забыл испугаться.
– Пап! – заорала Хэтти. – Папа, беги!
Папа не тронулся с места, но, когда уже казалось, что собакоголовое чудовище схватит его кроваво-красным кулаком, оно взяло в сторону. Хэтти обдало порывом ветра, когда оно промчалось мимо, всколыхнув ветки деревьев. Она обернулась и увидела, куда несется собакоголовый, – прямо на папину машину.
Через лобовое стекло она разглядела Эллиота, его дико распахнутые глаза.
Не успела она крикнуть ему, чтобы вылезал из салона, как красный пес врезал когтистым кулаком по багажнику. Заднее стекло с треском лопнуло и вылетело. Затем чудовище просунуло лапу под днище автомобиля. Эллиот вцепился в подголовник папиного сиденья и открыл рот…
– Эллиот! – тщетно кричала Хэтти.
В животе у нее все сжалось, а голова закружилась от трепета. Но поделать она ничего не могла.
Присевшее было чудовище выпрямилось и, напрягая дымные жилы, стало приподнимать машину сзади, пока та не встала на передний бампер. Металл протестующе застонал. Хэтти отчетливо видела царапины на серебристом корпусе и невольно вспомнила, как Джонатан однажды зацепил дверцу монеткой. Бороздка была не длиннее пары сантиметров, но папа отчаянно пытался не подавать виду, как он из-за этого расстроен.
Медленно чудовище оторвало машину от земли. Она дрожала всем корпусом, а свет головных огней падал на осколки стекла, и те блестели, как лед. Хэтти напряглась, готовая к тому, что машина вот-вот рухнет на землю…
Но тут распахнулась задняя дверца. Эллиот вывалился наружу и покатился по земле.
Хэтти бросилась к нему. Эллиот уже почти поднялся на ноги, когда она схватила его за руку и оттащила в сторону. Вдвоем они нырнули в траву на склоне у дороги – за долю секунды до того, как чудовище размазало машину об асфальт.
ТРРЕЕСК!
Ночь содрогнулась от оглушительного грохота.
Собакоголовый бросил машину на бок, и она упала с мучительным скрежетом. Перед смялся, как бумажный стаканчик из-под колы. Существо склонилось над автомобилем; пыхтя, вырвало дверцу и принялось рыться в салоне.
Оно что-то искало.
Чуть дальше Хэтти разглядела темно-зеленый «Мини», двигатель которого все еще работал. Сидевший на заднем сиденье Джонатан подался вперед. Хэтти повезло: она была так далеко от братишки, что не видела ужаса на его лице.
Она уже хотела кинуться к машине, но тут вспомнила: папа. Она схватила Эллиота за руку и потянула его назад к дороге.
А вот и он. Как ни странно, разбитая машина папу не занимала. Он спешил к босоногой девочке, которая так и стояла посреди дороги, раскачиваясь из стороны в сторону, словно не видела, что творится.
– Он хочет ей помочь, – сказал Эллиот.
У Хэтти по коже побежали мурашки.
– Нет! – завопила она.
Девочка подняла голову на ее окрик и костлявыми пальцами убрала с лица длинные лоснящиеся пряди.
Эллиот тихонько ахнул, а Хэтти затрепетала от ужаса.
Это было тощее лицо без носа, похожее на череп, и на нем влажно поблескивали огромные круглые глаза сплошного черного цвета.
Папа резко затормозил, но для него было уже слишком поздно. За спиной у девчонки веером тонких, связанных белыми кожистыми перепонками костей раскинулись крылья. А потом она прыгнула на папу, прижав его к земле и окутав крыльями.
Хэтти открыла рот, готовая закричать, но не сумела издать ни звука.
– Хэтти! – Эллиот потянул ее за руку. – Хэтти, смотри!
Потрясенная, она не находила в себе сил, но все же обернулась и увидела, что собакоголовый закончил ковыряться в папиной машине. Он выпрямился и обратил пустые глазницы на «Мини»…
На этот раз уже Эллиот потянул за собой Хэтти. Спотыкаясь, они подбежали к машине, распахнули заднюю дверцу и ввалились в салон рядом с Джонатаном и бабулей. Бабуля так и сидела, без сознания, привалившись к окошку.
– Разворачивайся! – хрипло прокричал Эллиот. – Едем в «Броуквуд-Холл»!
Он захлопнул за собой дверцу.
– Нет! – пискнула Хэтти. – Папа… нельзя его…
Но тут ей пришлось ухватиться за подголовник, потому что Сунита уже сдавала назад.
В зеркало заднего вида она разглядела лицо Суниты: брови нахмурены, челюсти плотно сжаты. Если она и боялась, то не показывала этого.
– Пожалуйста… – сказала Хэтти.
Однако Сунита резко вывернула руль влево, переключила передачу и нажала на газ. Двигатель взревел, и машина, едва не опрокинувшись, помчалась по деревенской дороге в обратном направлении.
