Повисла тишина. Долгая и страшная тишина. Тишина, наполненная ужасом.
– О нет, – пробормотал Эллиот.
– Им повезло, что они нашли меня, – сказала бабуля. – Утопленница учуяла мою волшебную силу. Ее повелитель решил, что мне известно нечто ценное, но он и не догадывался, что у меня сам ключ. Хвала небесам, у нас есть Джонатан! – Она взглянула на Хэтти. – Это ведь он забрал ключ, да? Из моего дома. Даже не понимая, что берет. Если бы не Джонатан… что ж, долговязый уже завладел бы ключом. И нам всем пришел бы конец.
– Не понимаю, – сказала Хэтти. – Что отпирает этот ключ?
Члены ордена переглянулись.
В конце концов заговорила Скай:
– Это ключ от темницы. Глубоко под этим домом. Там камера с единственным узником.
– Видишь ли, у долговязого есть имя… – сказала бабуля. Хэтти еще прежде ни разу не видела, чтобы она по-настоящему боялась. До сих пор. – Он ищет свою суженую. Много лет он считал ее мертвой, но в конце концов каким-то образом выяснил истину. Если эти двое воссоединятся, да еще и в нашем мире, я боюсь подумать, какое зло они породят.
Комнату наполнил тихий звук, словно эхо от пения ветра в церкви.
Хэтти ахнула: в камине дико раскачивался хрустальный колокольчик, как будто за нитку дергала чья-то невидимая рука.
Лицо бабули смертельно побледнело. Дрожа, она поднялась.
– О боже. Боюсь, к нам пожаловал Пустой Король.
Часть третья
Серебряная тюрьма
Глава 22
Слуги пустого короля
Звон отдавался в ушах, пока бабуля наконец не подошла к колокольчику и не поймала его большим и указательным пальцами.
Никто не пошевелился. Никто не произнес ни слова.
Взгляд Хэтти был прикован к большому окну, этому черному зеркалу, в котором отражались они впятером. А снаружи, где-то во тьме, рыскали слуги Пустого Короля.
С лестницы послышался топот, и в комнату ворвались Сунита с Джонатаном.
– Что это был за звук? – спросила Сунита.
– Это идут они, – тихо произнес Магнус.
Джонатан захныкал, и Хэтти подошла к нему, взяла за руку. Ободряюще стиснула его пальчики, а он поднял на нее благодарный взгляд. Он был всего лишь напуганным маленьким мальчиком, который хотел, чтобы его защитили. Хэтти чуть не сказала «все будет хорошо» – но не хотела давать обещаний, которые не могла сдержать.
Ей стало дурно. Она так упорно искала бабулю, спасала ее, выясняла истину… И вот теперь все это утратило значение.
Обитатели Не-Леса по-прежнему искали ключ. По-прежнему стремились выпустить на свободу ее.
Пустую Королеву.
Что Хэтти знает о чудовище, убившем ее мать? Оно является в облике молодой женщины в зеленом платье, у нее длинные пальцы и нет лица. За многие столетия из Не-Леса еще не приходило создания опаснее, чем она.
Шесть лет она ждала своего часа.
Хэтти вспомнила потемневшую серебряную дверь в прихожей. «А тут мы тела храним», – пошутила тогда Скай.
На самом же деле они держали внизу нечто намного ужаснее.
Голая лампочка мигнула, да так быстро, что Хэтти решила даже, будто ей показалось.
– Главное – помни, что мы под защитой, – ровным голосом произнесла бабуля. Она взяла ключ с кофейного столика и повесила его на шею. – Если будем держаться вместе – и не терять головы, то пробьемся.
Но Хэтти ее не слушала.
Что-то за темным зеркалом окна пошевелилось. Из недр ночи к ним приближалось нечто, словно акула, которая вот-вот вынырнет на поверхность. И вот за стеклом возникло лицо девочки, сияющее, точно у призрака. У Хэтти при виде больших, пронзительных черных глаз закружилась голова, а тварь-девчонка распахнула в крике рот…
Стекло треснуло, и внутрь полетели, падая на подоконник и половицы, тысячи сверкающих осколков. В комнату ворвались ветер и дождь, и Хэтти пораженно попятилась, увлекая за собой Джонатана, который удивленно пискнул.
– Спокойно, – буднично сказала Скай. – Смотрите.
Обрамленное оконным проемом, существо мощно работало крыльями, завихряя воздух и вбрасывая в комнату брызги дождя. Утопленница. Волосы мокрыми космами липли к лицу, и Хэтти наконец разглядела, что они не черные, а скорее темно-зеленые, как речная вода. На ее костлявом теле трепыхалось черное худи, а на шее бряцало ожерелье из гальки. Существо растянуло губы в оскале, и Хэтти увидела, что ее бесчисленные зубы – это осколки почерневших костей, а язык – раздвоенный, как у змеи.
– Я спокойна, – ответила Хэтти, с трудом сглатывая.
– Я тоже, – пропищал Джонатан. Дрожа и не выпуская руки Хэтти, он спрятался за сестру.
Утопленница царапала воздух грязными когтями. Она словно барахталась в невидимой воде, борясь с потоком. «Не может пробраться внутрь», – сообразила Хэтти и тут же заметила, как трепещут лепестки сушеных маргариток в гирлянде: та, по-прежнему целая, так и лежала поперек окна, на подоконнике, и творила свою магию.
Заметила Хэтти и еще кое-что. Трепет она ощущала как и прежде, но лишь слегка; как и предупреждал Магнус, теперь, когда она разулась, это чувство стало заметно слабее.
– Всем отойти, – тихо скомандовала Сунита.
Она подошла к камину и выхватила из ведра с поленьями кочергу. Раскрутила тяжелый железный прут разок, другой, третий – легко, словно атлет – свой снаряд. Хэтти даже изумиться не успела, когда папина девушка швырнула, вкладываясь в бросок всем телом, кочергу в окно.
Кочерга просвистела в воздухе словно копье – точно и быстро. Молниеносно.
Хэтти зажмурилась, вздрогнув и ожидая стука, с которым железо, несомненно, ударило бы Утопленницу, но вместо этого оно бесшумно прошло через нее насквозь.
Утопленница так и висела в оконном проеме, беспомощно размахивая крыльями, словно муха, что бьется о лампочку.
Сунита нахмурилась и потянулась к каминным щипцам.
– Ничего не понимаю.
– И я, – пробормотала Хэтти. – Что это было?
Бабуля улыбнулась.
– А она начинает мне нравиться.
– Существо из Не-Леса обычным оружием не взять, – сказал Магнус и вручил Суните скомканную обертку от печенья. – Подержи-ка.
Затем он покрутил головой, разминая шею, хрустнул суставами пальцев, точно пианист перед концертом. Затем закрыл глаза и принялся мычать, издавая низкий басовитый звук, который наполнил всю комнату.
Потом резко распахнул глаза и громко хлопнул в ладоши.
В комнату хлынул дождь, да так резко, что Хэтти ахнула и утащила Джонатана за кресло. Магнус же с усмешкой принялся закручивать воду вихрем, словно работал на гончарном круге. Через мгновение он резко развел руки в стороны, и вода устремилась вверх, стремительно принимая новую форму.
