Через несколько минут она нашла то, что искала.
Из-за деревьев Хэтти сперва только мельком разглядела деревянный забор, но вот она вышла к ограде – высотой по пояс, гнилой и покосившейся. За ней шел одичавший, заросший бурьяном участок сада. А еще дальше маячил силуэт крепкой квадратной постройки с большим деревянным колесом, погруженным в темные воды Тандла. Мельница.
Бабулин дом.
И мамин тоже.
Там, в потайной комнате, хранился мамин деревянный шлем, но Хэтти пришла не за ним.
Она перелезла через забор и пошла через высокую влажную траву. Носки промокли насквозь и порвались в клочья, но она не обращала внимания. Она не сводила глаз со старой плакучей ивы в самой нижней части сада, у берега. В памяти зазвучали слова бабули:
«В твои годы она часами торчала в саду, под сенью крупной ивы, опустив ножки в реку».
Если и было в мире место, где Хэтти могла бы пробудить свою магию… то это здесь.
Остановившись у дерева, она опустила нож на землю, стянула носки и села под кроной у самого берега. Сунула ноги в воду и ахнула от того, какой она была холодной.
Закрыла глаза и постаралась очистить голову от мыслей.
Потом подумала о маме.
Было трудно, но когда это давалось просто? Хэтти же большую часть жизни старалась не думать о ней. Так, на цыпочках, осторожно обходила стороной эту тему, лишь бы не расстроить папу или Джонатана. Отводила взгляд. Даже на мельнице, взявшись за ручку двери в мамину комнату, Хэтти так и не сумела заставить себя открыть ее и войти. И лишь одна, в темноте, она могла снова оживить маму в памяти.
Сейчас как раз было темно, и Хэтти осталась одна.
Хэтти прибавила усилий, наполняя голову скудными остатками прошлого. Однако мама так и оставалась ускользающей, неуловимой тенью. Что еще, кроме фотографий, напоминало бы о ней? Призрачные воспоминания, которые вполне могут оказаться и выдумкой. Истории, которые рассказывали бабуля и папа. Полузабытое видео, на котором мама задувает свечи на именинном торте, – его Хэтти однажды совершенно случайно увидела на папином телефоне.
Ничего ясного. Ничего настоящего. Она ведь даже не знает, где мамина могила.
Глаза защипало, дыхание участилось.
И тут Хэтти почувствовала это. Нечто, что не было воспоминанием. Нечто настоящее. То, что наполнило ее сердце до самых краев, так, что стало даже больно.
Хэтти открыла глаза и поднялась. Боль превратилась в тепло, которое разошлось по груди и перетекло в конечности. Хэтти обернулась к дереву, и тепло в ее теле стало пульсировать в такт биению сердца.
Хэтти положила дрожащие руки на ствол.
Сперва это напоминало ручеек, а затем сменилось потоком. Целой волной энергии, от которой Хэтти невольно вздрогнула. Правда, на сей раз энергия не только уходила из нее, но и втекала обратно. Сила шла через ладони, вниз по стволу дерева, до корней и спускалась в землю долины Тандл, а потом возвращалась к Хэтти через ноги.
На мгновение она готова была поклясться, что дерево ожило. Каждая веточка, каждый сучок и листик – они дрожали, отвечая на ее зов.
А потом все закончилось.
Хэтти отняла руки от дерева, испугавшись, как бы не потерять все.
Однако сила теперь была в ней. Огромная, она переполняла Хэтти.
* * *
Хэтти снова оказалась в чаще. Широко развела руки и заговорила в тишине леса.
– Помоги мне, пожалуйста.
И на этот раз магия потекла к ней.
Зашуршало и заскользило, когда, привлеченные ее силой, к ней змеями через подлесок устремились сучки, кусочки коры и тонкие веточки, обломанные во время бурь. Они обвивались вокруг ее лодыжек, точно лоза, скользили вдоль тела, заключая руки и ноги в пластичную деревянную клетку. На предплечьях у нее теперь поблескивали шипы, а грудь, голени и плечи закрывали широкие пластины из плотной дубовой коры.
Когда все стихло, Хэтти ждала, что ее снова окутает холод, как тогда, когда она колдовала над веткой в фургоне и над ключом. Но вместо этого магия осталась с ней, словно теплый уголек глубоко внутри.
Хэтти направилась к реке. Деревянные доспехи оказались легкими и не стесняли движений, словно сотканные из хлопка. Там, у воды, Хэтти наклонилась и присмотрелась к отражению.
Выглядела она как какой-нибудь рыцарь фей из колоды карт «Короны Эльтрата».
Как древний воин из книг сказок.
Как мама.
Издалека донесся рев автомобильного мотора. Хэтти крепче сжала рукоять изогнутого белого ножа и, широко шагая, двинулась через лес – обратно к дороге.
Девочка в деревянных доспехах.
Которая шла, старалась не вслушиваться в стук грохочущего сердца.
Часть четвертая
Пустые
Глава 32
Что случилось шесть лет назад
ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ «БРОУКВУД-ХОЛЛ»
В темноте, усыпанная каплями дождя, вывеска смотрелась немного зловеще. В первый раз, когда Хэтти читала эти слова, она была обыкновенной девочкой, которая пришла сюда в поисках бабули и думала, что та сидит здесь, размешивая в молочном чае препараты для улучшения пищеварения. На этот раз Хэтти была колдуньей – воительницей – и шла на битву с тьмой, о которой толком ничего не знала.
Она сделала глубокий вдох. Раз, наверное, в десятый проверила, что нож из не-дерева еще при ней, надежно и незаметно спрятанный под деревянной броней.
Пока она бежала сюда трусцой, мимо не проехало ни одной машины. Хэтти была одна. Никто не пришел бы на выручку.
Пригнувшись, держась тени, Хэтти прошла мимо стойки ворот. Джонатан постоянно напоминал о том, как важен в военном деле элемент неожиданности. Стоит ли принимать совет о том, как вести войну, от семилетнего мальчишки, который плачет, обжегшись крапивой? Хэтти постаралась не задумываться об этом. Других идей у нее сейчас не было.
«Броуквуд-Холл» высился впереди, как темная гора на фоне грозового неба. Тучи скрыли звезды, и из приюта не доносилось ни звука. Место выглядело совершенно заброшенным.
Сверкнула вспышка, и Хэтти вздрогнула – это сработал сенсорный фонарь, заливая гравийную дорожку светом, как на какой-нибудь съемочной площадке. Хэтти, словно актер в главной роли, оказалась на самом виду. Вот дурочка. Как она могла забыть о фонаре?
Хэтти метнулась к краю дорожки и укрылась за разбитой машиной Суниты. Если кто-нибудь выглянет в окно, то, может, и не увидит ее. Решит, что это птица, или лиса, или еще кто заставил датчик сработать.
Тяжело дыша, Хэтти выждала целую минуту. Потом медленно, не сводя глаз с дома, встала.
