– Есть какие-нибудь… э-э… новости? – спросил Эллиот. Выглядел он так, словно почти не спал этой ночью. Да и кто из них вообще спал?
Хэтти отрицательно мотнула головой.
Скай лежала наверху, на бабулиной кровати, завернутая в целый ворох одеял и обложенная бутылками с горячей водой. Каждый час ей давали свежую порцию приготовленного бабулей зелья.
Пока что ничего не изменилось. Скай даже не пошевелилась. Не открыла глаз. Не сказала ни слова.
Бабуля, однако, не сдавалась, твердя, что Пустая Королева просидела в теле Скай несколько лет и неудивительно, если потребуется много времени. А до тех пор, пока Скай не поправится – пройдут ли дни, недели или месяцы, она останется тут, на мельнице. Да и после тоже, если захочет.
Хэтти идея пришлась по душе. У нее было ощущение, что эта девочка не даст бабуле скучать, а Магнус в «Броуквуд-Холле» и сам о себе позаботится. Может быть, покой и тишина ему даже понравятся.
– Она выкарабкается, – живенько пообещал Магнус. – Вот увидите.
Отыскав штопор, он вынул пробку из бутылки и разлил вино по большим бокалам для взрослых. Эллиот же принялся раскладывать на столе серебряные приборы.
Некоторое время Хэтти смотрела на них молча.
На то, чтобы привести в порядок дом, у Амири – Гавеллов ушло почти все утро: Пустой Король разнес тут все в клочья. Зато сейчас наконец у Хэтти выдалась свободная минутка.
Она украдкой вышла из гостиной и поднялась наверх. Оказавшись на площадке, встала у яркой цветной таблички, о которой все не могла перестать думать.
«Комната Молли».
Сделала глубокий вдох, повернула ручку и вошла.
Комната была небольшой и опрятной, с маленьким окошком, занавесками цвета яичного желтка и белыми стенами. Деревянная мебель тут стояла простая и старая: кровать, гардероб, комод.
Никаких картин или украшений. Ничего, что рассказало бы о характере мамы. О том, каково ей было расти в Броуквуде-на-Тандле.
Подавив в себе разочарование, Хэтти достала из-под футболки деревянный кулон-ключик. Она успела забрать его из «Броуквуд-Холла» до прибытия полиции.
Закрыла глаза, сжала кулон в руке и постаралась представить, что она – это ее мама. Каково было просыпаться в этой комнате? Какие мысли возникали у нее в голове? Когда бабуля рассказала ей о магической силе? В детстве или позднее, когда мама сама в себе ее раскрыла?
Шагов снаружи Хэтти не услышала, пока дверь не открылась.
– Я так полагаю, у тебя… э-э… есть вопросы?
В дверях стоял папа. Он улыбался, но как-то печально. Только сейчас Хэтти заметила, что воздух в комнате спертый, словно сюда давненько никто не заглядывал.
Ну разумеется, у нее есть вопросы… да так много, что она не знает, с чего начать.
К тому же она ощущала неловкость. Смущение. С папой она толком не говорила с той самой ночи, когда они ехали на машине во тьме. «В кои-то веки просто скажи правду». Она что, действительно тогда это прокричала?
– Жаль машину, – пробормотала она.
– Пф-ф, – отмахнулся папа. – Она, если честно, всегда казалась мне немного броской. – Он присел на кровать. – На обратном пути в Лондон возьмем другую, напрокат. Но торопиться нам некуда. Дидра предложила погостить у нее несколько дней, и… ну, давненько мы сюда не приезжали, верно? – Он помолчал, теребя протертый уголок старого желтого пледа. – Знаешь, – произнес наконец папа, – я должен перед тобой извиниться.
Хэтти с удивлением заметила, что он нервничает не меньше нее.
– Дело в том, что… – вздохнул папа. – Я правда все знал. О маме. Я знал о ней все.
Хэтти, конечно же, сама догадалась, но услышать от него признание – это совсем другое дело.
Выходит, папа и правда скрывал это от них. Годами. Постоянно.
Хэтти нахмурилась. Когда она только поняла это, то разозлилась, но теперь ей стало жаль его. Хранить в себе правду, ни с кем не делиться переживаниями, даже с бабулей… Куда проще было бы все рассказать, но он этого не сделал.
Не сделал потому, что любил их. Ведь защищать семью можно по-разному. А папа все это время их защищал.
– Очень долго, – продолжал он, – я просто не верил. Ведьмы, магия, обитатели Не-Леса… Когда мама рассказала мне про них, еще до свадьбы, я решил: вот же глупости. А мама и рада была. Не хотела меня в это впутывать. Даже когда она погибла, я все еще не верил. Просто не мог. Я только взял и… в общем, я обвинил Дидру в том, что она поощряла мамины чудачества.
Хэтти сглотнула.
– Я думала о сообщении, – сказала она. – «Пора им рассказать». Решила, что это про вас с Сунитой, а на самом деле про маму, да? Сунита убеждала тебя поговорить с нами.
Папа кивнул.
Выходит, он рассказал ей о маме. Понятно, почему она так спокойно ко всему отнеслась. Во всяком случае, отчасти.
– Знал бы, как опасно вас сюда привозить… – Папа покачал головой. – Не знаю, что и сказать, Хэтти. Разве только… прости. Я все делал не так.
Он ссутулился и оттого казался таким маленьким и печальным, что захотелось обнять его. И Хэтти поняла, что может это сделать, прямо сейчас. Она подошла к папе и обхватила руками за шею, крепко прижала к себе. От него пахло лосьоном после бритья и кофе, а джемпер, к которому Хэтти прижалась щекой, был такой мягкий и теплый. Папа тоже обнял ее, как никогда крепко.
Когда же она отстранилась, то увидела, что в глазах у папы блестят слезы.
– Ты так на нее похожа. Наверное, поэтому я так боялся привозить тебя сюда.
– Понимаю, пап.
– Верю, что понимаешь. Ты даже умнее, чем я думал. И сильнее. – Помедлив, он указал на окно, в сторону плакучей ивы в дальнем конце сада. – Там ее и похоронили. У берега реки. Под любимым деревом.
Хэтти уставилась на иву. На ее крепкий ствол и тонкие ветви, что покачивались на ветру.
По телу пробежала дрожь.
Так, значит, мама и правда там была, когда Хэтти касалась дерева и впитывала магическую силу.
– Как ты? – спросил папа. – Ты словно призрака увидела.
– Все хорошо. – Хэтти услышала собственный голос как будто со стороны.
Она не удивилась, а если и удивилась, то не сильно. Она ведь тогда не только магию ощутила, но еще и чье-то присутствие. Тепло.
Может, это мама как-то ей помогала? Может, это ее магию применила Хэтти против Пустой Королевы?
Этого она уже не узнает. Да и надо ли? Мама всегда будет с ней – в блеске бабулиных глаз, улыбке Джонатана и папином смехе.
Она будет с ней во всем.
И в то же время ее с Хэтти больше нет.
– Прости, что была неблагоразумна, – извинилась Хэтти.
Папа фыркнул.
