— А я что, по-твоему, другие команды даю? — взвился кормчий, — Может сам возьмешься гребцами управлять?
— Может и возьмусь! — прозвучало с явной угрозой.
— Тогда может и корабль отведешь туда, куда форинг укажет? В Вестлёнд, к примеру, или на Волчий остров?
Судя по всему, хитрый Кнуд вытащил главный козырь. Наш ветеран тут же сдулся.
— Тогда командуй так, чтоб корабль нам не угробили, — выдал сквозь зубы Фритьеф, кивнул в сторону. — Еще немного, и нас бы на пирсы снесло. Ты бы оплачивал ущерб?
Кнуд в ответ сверкнул глазами, потом все же бросил взгляд туда, куда показывал ветеран. Промолчал.
— Слушай меня, бараны сухопутные, хвостокруты коровьи, — решил спустить пар на команде кормчий, — на «табань» гребете от себя, ясно?!
— А мы на «табань» просто веслами тормозили, — даже как-то растерянно проговорил Снор.
— Не важно, как было раньше, — вылупил глаза кормчий и перешел на ультразвук, — а здесь будет так, как я сказал!!!
И чуть ли не дословно повторил то, что только что говорил Фритьеф.
Блин, цирк какой-то, сдержал я смешок. Не успели в море выйти, как командный состав собачится прямо на глазах команды! Гера, ты не пожалеешь, что связался с братцем?
Глава 8 «Сага о троллях»
— Ну что, походнички, — отец Си́ндри обвел нас веселым взглядом, — утром отваливаете? Давайте выпьем за удачу вашему форингу, и чтоб боги не отвернулись в походе.
— Пусть ветер всегда будет благоприятным и морские чудовища не встретятся на вашем пути! — пожелал нам его старший сын.
Мы опрокинули в себя кружки с пивом. Эх, тосты говорить орки умеют, еще бы вас чокаться научить!
На дворе почти ночь, я сижу на «отвальных посиделках» дома у Си́ндри. Мысли неотступно крутятся вокруг прошедшего дня…
Весь день мы гоняли «Морского Ворона» по акватории, а Кнуд, в свою очередь, гонял нас. Потом под вечер Фритьеф устроил тренировку в строю, распределив новых дренгов. Кстати, подтянулась еще пара желающих, начать боевой путь под руководством «героя битвы с троллями». Правда все — новички. Итого, если за ночь не случиться наплыва страждущих под руку «прославленного героя», то мы отвалим в поход с неполным экипажем: помимо кормчего Кнуда, нашего ветерана и конечно же брательника-Сиги, всего двадцать рыл.
При том, что у нас по двенадцать весельных портов с каждого борта. То есть мы даже гребцов недобрали, а я слышал, что у земных викингов были еще и сменщики. Или там одни гребут, другие из луков стреляют, сулицы кидают… Короче — мало нас. И самое хреновое, что только пятеро опытных хольдов, либо клюнувших на двойную долю, либо отставших от своих команд, остальные: валенки-валенками.
Когда наконец приткнулись к песчаному пляжу, фактически на том же самом месте, откуда с утра отплывали, наш «сержант» Фритьеф внезапно расщедрился.
— Ну что, сухопутные? Сегодня я почти поверил, что когда выйдем из фьорда, вы умудритесь не сразу перевернуть нашего «Ворона». По этому поводу предлагаю сейчас пойти, и выпить по кружке пива за мой счет!
Отказываться от халявы, как я понял, здесь было не принято, и вся толпа ломанулась в «кабак». А там уж и Сигмунд расщедрился. Причина стала ясна буквально сразу.
— Воины, — Сигмунд встал во главе стола со здоровенным кубком. — Конечно еще не все сидящие за этим столом стали воинами, но я верю, что это ненадолго!
По залу прокатился гул одобрения. Впрочем, не все, кто сидел в этот час в «едальной» комнате постоялого двора были из нашей команды. Какие-то мужики, явно гражданской наружности, вроде бы несколько хирдманов. На нас, сдвинувших столы, чтоб уместиться всей компанией косились, но и только.
— Я внимательно наблюдал за тренировками, которые проводят мой ближник Фритьеф, и мой новый кормчий Кнуд. — Голос у Сигмунда громкий, он легко перекрывал гул голосов в зале. — И я принял решение…
Секундная пауза. Шум в зале подутих. Я хмыкнул, а молодец братуха, хороший ход.
— Завтра, мы выходим в поход!
Вот так вот просто. Охренеть не встать!
Рев двух десятков глоток ударил по ушам. Я поморщился, ну чего так орать? Даже Си́ндри и Бьярни сидевшие рядом возбудились, орали и потрясали кулачонками в воздухе. Чисто футбольные фанаты! Чего радоваться то? Команда не слажена, гребем до сих пор в разнобой, парус один только раз и поставили… Да и в строю я бы нас погонял еще.
— Асгейр, чего сидишь с похоронным видом? — потряс меня за плечо Си́ндри. — Наконец-то мы все станем хольдами! Эх! Куплю себе скрам, побогаче твоего, и обручье как у Регина… А еще знаешь, чего я хочу? Хороший меч! Ни у кого в моем роду меча не было. А у меня будет!!!
— А я бы пару рабов родителям купил, — с мечтательным видом проговорил Бьярни. — Отец уже старенький, ему помощники нужны.
— Чудак, ну какие рабы?! Ты вот чего хочешь? Не прям сейчас, может ни с этого похода, а потом?
Бьярни помолчал, уставившись в кружку, поднял на нас глаза:
— Смеяться не будете?
Си́ндри замотал головой. Я тоже качнул отрицательно.
— Свой одаль, — сказал тихо-тихо, — и моя Агнета будет в нем хозяйкой. Будет ходить важная. И у ней такая большая связка ключей будет на боку… И дети мои всегда будут есть досыта…
— Да что ты, дружище! — хлопнул его Си́ндри. — Будет у тебя свой одаль!
— «А если ногу оторвет, в собесе деревянную дадут, попугая матерщинника и черную метку», — сам себе под нос я процитировал знаменитый фильм
[6].
— Что? — наморщил лоб Си́ндри, в попытке переварить услышанную фразу, — Асгейр, заговариваешься?
— Да струсил ваш приятель, — влез в разговор, сидящий неподалеку Ролло, — смотрите, какой бледный сидит! Услышал, что завтра в море, и обоссался!
Здоровый лоб кажется уже прилично приложился пиву и с трудом фокусировал взгляд. Когда успел?
— Дурачок ты, — негромко обронил я. Меня охватила странная апатия и обострять было просто лень, — не тебе меня в трусости обвинять.
Негромко. Но тот услышал.
— Что ты сказал? — глаза Ролло тут же налились кровью. — Кто дурачок? Ну-ка доставай свое оружие, посмотрим, какого цвета твоя кровь!
— Э! Ну-ка тихо там! — над столом прокатился рев Фритьефа. Как он заметил? Не знаю, может опыт? — Не заставляйте меня к вам подходить.
— Все-все-все, старший, — заплетающимся языком выговорил Ролло, потом хмуро посмотрел на меня. — А с тобой я еще не закончил.
Мои пацаны напряглись, переглянулись. Я отмахнулся, дескать — проспится и не вспомнит.
* * *
