— Послушайте меня, — Бо́лли ухватился рукой за борт «Ворона», ткнувшегося в поросший травой берег, но на палубу подниматься не стал, — высаживаться надо прямо здесь. Люди оставили телеги совсем недалеко отсюда, там низинка такая есть…
— У нас четверо раненых, — склонился сверху Сигмунд, — и двое с прошлого раза не оклемались…
— Людей много? Посты есть? — навис над Бо́лли еще и Фритьеф.
— С десяток-другой, может больше, постов не заметил.
Сигмунд с Фритьефом переглянулись.
— Мне бы самому взглянуть, — задумчиво протянул ветеран.
— Значит так, — резюмировал форинг, — высаживаемся. Ты, Бо́лли, нас ведешь и показываешь… Там незаметно подойти можно?
— Ну мы же подошли! Моди с дренгом сейчас там, наблюдают.
— Хорошо, — вновь кивнул Сигмунд, — идем тихо, на месте старший Фритьеф: он говорит нападаем, значит нападаем. Он говорит уходим, — брательник многозначительно взглянул в глаза Бо́лли, — значит так и будет. И никаких возражений!
— Конечно, если ты хочешь, форинг, пусть Фритьеф взглянет. Но поверь мне, там все ровно будет.
Фритьеф тут же обернулся к напряженно замершим на своих местах парням.
— Весла убрать. Раненые остаются. На берегу тихо: кто будет трепаться или звенеть железом… — Он обвел притихший экипаж недвусмысленным взглядом, — запомните молокососы, рядом люди, и это не те общинники, с которыми вы до этого имели дело. Считайте, что эти: хирдманы людского ярла. Хоть они и люди, но противник серьезный, и лучше бы нам пока что с ними не встречаться… Пошли, — он махнул рукой и первым спрыгнул с борта.
Я приземлился на мягко спружинившую, поросшую мхом землю.
— Бо́лли, веди, — негромко скомандовал Фритьеф. — Стрелки, — он нашел взглядом нас с Региным, — давайте вперед. Если что, Асгейр, на тебе те, кто в доспехах.
— Не надо Асгейра, — быстро-быстро замотал головой Бо́лли, — пусть лучше Регин.
— Я знаю, что говорю, — негромко припечатал здоровяк, — а ты, Асгейр, — он чуть качнул жбаном, — не промахнись.
Я сосредоточенно покивал, зарядил арбалет бронебойником. Ну-с, удастся показать себя? Дайте только шанс!
О том, что прилететь может и в ответку, думать совершенно не хотелось, какой-то азарт охватил не только меня, но и других дренгов. Си́ндри с унылой физиономией помахал нам с борта «Ворона». Я отсалютовал открытой ладонью.
Двигались на удивление тихо. Хоть орки не лесные жители, но влажный лес не изобиловал сухими ветками, а подлесок был не слишком густ, чтоб через него ломиться, как кабан через камыши.
Впереди шел пригнувшийся Бо́лли, вместо тяжелого копья, которым он обычно действовал, нес несколько сулиц. За ним, так же осторожно выбирая место, куда поставить ногу пробирался Фритьеф — секира в левой руке, правой раздвигал тонкую лесную поросль.
Следом, параллельно друг другу пробирались я и Регин. Лучник шел с наложенной стрелой, поэтому растительность ему приходилось раздвигать плечом. Мне было легче — заряженный арбалет я удерживал в левой руке, придерживая большим пальцем болт.
Сзади нас, по двое — по трое, так же пригнувшись и стараясь не шуметь двигались остальные. Многие, как и Бо́лли, предпочли взять сулицы вместо копий.
В лесу было сыро и влажно, так что скоро по лбу покатились первые, крупные капли. Приходилось время от времени мотать головой, как собака стряхивая пот, чтоб в глаза не попало. А тут еще и мошкара появилась…
Благо Бо́лли не обманул, и идти оказалось не так уж и далеко. Вскоре впереди замелькали просветы в деревьях, и мы подошли к опушке.
У края леса, за довольно-таки толстым деревом, стоял Моди, который ради вылазки снял кольчугу, оставшись в одной темно-зеленой рубахе.
Наш провожатый оглянулся на Фритьефа. Тот кивнул, подошел вплотную к Моди.
— Ну? — еле слышным шёпотом спросил ветеран.
Хольд даже не обернулся:
— Я насчитал тридцать человек, — тем же шепотом начал доклад, — семеро в центре ставят шатры. Трое там, ближе к левой стороне лагеря, каждый на своем костре что-то варит.
— Вижу, — кивнул Фритьеф.
— Четверо там же, неподалеку. Вроде как караульные, но тоже не сильно по сторонам смотрят.
— Понял.
— Остальные вон, — он показал рукой, — собрались у той повозки, что-то пьют и болтают. И еще один во-о-он, на пригорке. Похоже за осадой наблюдает.
— Ага, — ехидно подсказал Бо́лли, — или поставлен товарищами, предупредить если их ярл решит в лагерь вернуться.
Наконец и я подошел к краю леса. Вон оно как! Из-за деревьев открывался вид на большую поляну, с трех сторон окруженную лесом. Местность в этом месте понижалась, поэтому с четвертой стороны небольшая возвышенность скрывала полянку от поселения. Удобно, ничего не скажешь. Война там, за холмом, а здесь тишь, спокойствие, птички в лесу поют, деревья кронами шумят… Орки по кустам пробираются…
Возы, частью одноосные, частью двуосные были поставлены большим кругом. Я насчитал не меньше четырех десятков. В центре несколько работяг устанавливали шатры. Хотя как сказать — работяги? На поясах у каждого висело по здоровенному тесаку. Вряд ли мечи, скорее что-то типа наших скрамасаксов — одновременно и нож, «колбаску» порезать, и при необходимости отмахнуться от ворога.
Небольшая толпа таких же мужиков собралась кружком у ближней к нам повозке. Что-то обсуждали, может анекдоты травили, ибо изредка до нас долетал смех, передавали по кругу нечто, подозрительно смахивающее на мех. Ну наверно не с водой!
— Регин, сможешь сразу убрать того дальнего? — Фритьеф взглянул на лучника.
Тот оценил взглядом дистанцию до человека, маячившего почти на самой верхушке подъема. Нахмурился. Да-а-а… больше полутора сотен метров точно, еще и цель чуть выше.
— Смогу, — наконец коротко кивнул стрелок.
— Хорошо, — ответил кивком на кивок Фритьеф, — Асгейр, на тебе тоже бегунки, если такие будут. Главное, не дать позвать на помощь. Видите сколько шатров ставят? Явно мы не всех видели.
Фритьеф еще что-то хотел сказать, повернулся к остальным, и тут…
Если лес, окружавший лагерь осаждавших представить как перевернутую букву «П», то мы находились в самом правом углу верхней перекладинки. Правее лес тянулся вверх по пологому склону и пропадал за перегибом, где-то в стороне окруженного поселения.
И с дальней от нас стороны опушки выметнулась группа людей, человек пятнадцать а может больше. Я сперва подумал, что это те же, что и в лагере, даже и мысли не было, что кто-то еще, кроме нас может напасть на тылы осаждающих. Наверно так же подумали и кашевары, к своему несчастью, расположившиеся на пути бегущих, тем более одеты бегуны были так же точно, как и «лагерники».
