«Мои» подопечные уже стронули свою створку.
Черт! Перехватил арбалет двумя руками, замер, выстрел. Уже на бегу заметил, как болт вновь ударил в щит… Зараза!
— Асгейр, помоги Регину!
А как же?… Блин, ну я дебил! Нам же главное не дать закрыть хотя бы одну воротину!
Перезарядка, разогнулся вскидывая арбалет… И тут же толчок в левую руку сбил прицел.
Черт!
Поправился, мгновенное выцеливание… Пам.
Мужики у правой воротины подняли щиты слишком высоко, прикрываясь от падающих по крутой траектории стрел. Болт, летевший более полого, попал одному из стражников в голень. Бинго! Человек упал на колено — удар тяжелым болтом может подбил ногу, а может разорвал какие-то сухожилия и мышцы, не знаю. Но при этом он приопустил щит, за что тут же поплатился.
Левая створка уже захлопнулась, освободившиеся стражники бросились на помощь к правой. И в этот момент на них обрушились первые сулицы: парни добежали на дистанцию броска!
Успели!
Увидев это, таранщики бросили свой, теперь уже не нужный груз и прибавили скорости.
Всё это произошло буквально в секунду. Я, наконец, перевел взгляд на башню… Что-то ударило в грудь, с левой стороны, словно кто-то по-дружески меня толкнул. Не понимая, что случилось, опустил взгляд.
Ма-ма…
Из-под ключицы, прямо из моего тела… из моей плоти торчал толстый, в палец толщиной деревянный стержень. Что за?…
Я даже потрогал его левой рукой. Не мираж… Стрела?… Дрогнула в колене нога, по груди разлилась тоска. Я умру?… Я умираю?…
Не знаю, сколько бы я стоял вот так, в шоке, но свистнувшая рядом еще одна стрела вернула меня к действительности — сработали какие-то наработанные рефлексы. Перехватив щит правой рукой и закрывшись, я бросился бежать под стену. Почти тут же в щит ударила еще стрела: ее наконечник высунулся с тыльной стороны в короне из выбитых щепок.
— А-а-а-а! Оди-ин!
На людей, спешно выстраивающих строй в так и оставшейся открытой правой воротине, набежала передовая шестерка быстроногих. Через несколько секунд их догнали остальные парни, заработали копья…
— Да-а-а… — как-то задумчиво проговорил стоящий под стеной Фритьеф, — стрелков то в этот раз мы не прикрыли…
И выразительно взглянул на Сигмунда. Тот, стоя за спинами уже сомкнувшегося строя что-то там руководил. Парни увлеченно напирали, под ногами уже валялись насколько тел. Форинг на миг отвлекся, бросил мимолетный взгляд на своего советника, потом на меня, нахмурился…
— Прикрой Регина, — выдернул он за плечо Хальфдана прям из строя.
Тот краткий миг пытался понять, что от него хотят, потом взглянул на меня, на Регина, который тоже спрятался под стену, и напряженно шарил взглядом по ее верху. Вскинув щит шагнул к лучнику.
Я, наконец добежав, облокотился спиной на бревенчатый тын. Легкие беспрерывно гоняли воздух, пульс молотил как бешенный, картинка в глазах начала постепенно плыть, теряя четкость и подрагивая.
— Живой? — как-то буднично окликнул Фритьеф. — Вижу, жив. Не ссы, ща парни закончат, посмотрю твою царапину.
Ноги предательски подогнулись, я съехал спиной по липким от смолы и шершавым бревнам.
«Ну вот и отбегался», — с каким-то угрюмым сожалением промелькнуло в голове. Больно не было. Страшно тоже, скорее обидно — глупо как-то. Интересно, Гретта будет плакать?
Стирая со лба выступившие капельки пота, зацепил шлем. Ну вот, а я его только-только купил, потратил почти все полученные деньги. Классный шлем, цельнотянутый. А я еще собирался к нему бармицу прицепить…
— Чё расселся? — довольно грубо окликнул меня кто-то. — Пошли, здесь закончили, а времени в обрез.
Я молча скосил глаза на торчащую из меня стрелу.
— Погоди, ща вытащим, — передо мной появилась фигура ветерана.
И он дернул за древко.
Бли-и — ин! Как больно то! Я, кажется, вскрикнул.
— А-а, тролль раздери! — выругался Фритьеф. — Надо было проталкивать. Наконечник внутри остался.
Надо мной склонилась другая фигура, я уже не мог разобрать кто.
— Не, не надо, — констатировал вроде бы знакомый голос, — неглубоко вошла. Сейчас достану… Ну-ка руки ему подержите, чтоб не дергался.
Что? Что происходит? Не видите, я тут умираю…
Меня схватили за запястья, придавили плечо к стене, зафиксировали. Блеснуло лезвие.
— А-а-а-а!!!
Я заорал. Резкая боль в ране ударила по сознанию как обухом. Словно за обнаженный нерв дернули.
— Всё, не ори. Вот тебе подарочек.
Прямо надомной склонился Снор, протягивая в окровавленных по вторые фаланги пальцах наконечник стрелы.
— Повезло тебе, парень, со втулкой попался. Не пришлось рану сильно расковыривать, — ухмыльнулся он во всю пасть, обтирая об мою же рубаху свой скрам.
— Поднимайся!
Меня вздернули на ноги.
— Что расклеился, как девочка?! — набросился на меня Сигмунд, — Вперед. У людей бойцы еще не кончились!
Я поднял на него вымученный взгляд. Ты разве не видишь, я же сейчас умру…
— Давай-давай! — подбодрил меня Фритьеф, — не раскисай. Царапина стрелять не помешает?
Что? Ты чего, старый, ты видел каким поленом в меня прилетело? Но пока эти мысли текли в голове, я пошевелил левой рукой. Было больно, но рука слушалась.
— Смогу, — сквозь пересохшие губы выдавил я.
— Так, Фре́ир. Будешь прикрывать его. И… — здоровяк еще раз глянул на мое плечо, — замотай его чем-нибудь, чтоб кровь не терял.
Точно, кровь! Из меня же должна хлестать струя, в палец толщиной! Я снова покосился на плечо. Но ничего, кроме обильно пропитавшейся темной кровью рубахи с широким разрезом на месте раны, не увидел.
Фре́ир осмотрев меня, не нашел ничего лучше, чем отхватить от моей же рубахи длинный лоскут.
— Всё хорошо, Асгейр, тебя не сильно зацепило. Подержи руку так, я тебе еще и на ней рану замотаю.
Глядя, как парень бинтует мне бицепс, я вдруг вспомнил, что ему и самому доставалось, совсем недавно и очень некисло. И не стрелой, как мне, а дротиком.
Почему-то стало стыдно. Мир не спешил закраситься красным, тоннель в небесах всё не открывался. Ноги хоть и подрагивали, но держали, руки действовали. Даже картинка в глазах прояснилась, когда я утер их рукавом. Выходит, не умираю? Говорят же, что орка сложно убить.
— Спасибо, приятель, — кивнул я Фре́иру, — пойдем, надо помочь нашим.
* * *
Дальше всё прошло, можно сказать штатно: несколько стычек пока зачищали, основное сопротивление встретили на площади у храма. Я умудрился подстрелить одного лучника, что пытался отыграть «кукушку», сидя на крыше дома, а потом еще на площади двоих. Рана мешала, и болела, но в запаре о ней почти не думал. Наконец люди кончились: кто полег, а кто сбежал. Пофиг, рабов брать не планировали.
