— Ну вот, — констатировал я, когда разместились в большом выворотне — яме, образовавшейся на месте корней упавшего дерева. — Теперь если их и хватятся, решат, что просто сбежали.
Не уверен, но так спокойнее.
С одним Снор всё же переусердствовал: нам достался уже остывающий труп. Второму завязали глаза, чтоб не решил играть в молчанку, увидев орка и тем самым сберегая свою душу. Ну мало ли?
— Назови свое имя, — стараясь как можно четче выговаривать человеческие слова начал я, когда «язык» зашевелился.
«Имя, звание, номер части» — язвительно подсказал память. Я усмехнулся.
— Кто?… Где я? — ошалело закрутил башкой пленный, дернулся руками. Не тут-то было: их связали за спиной.
— Назови свое имя, — повторил настойчивее я.
— Кто вы?
Я вовремя заметил резкий вдох, и не давая заорать зажал тому рот ладонью.
— Вздумаешь кричать, умрешь страшной смертью. Причем бессмысленной: отсюда тебя никто не услышит, — я прижал к горлу человека лезвие скрамасакса, и почти что зашипел ему в ухо. — А теперь кивни, если обещаешь вести себя разумно.
Голова под рукой явно часто закивала.
— Повторяю еще раз, — вернулся я к размеренному, спокойному тону, — назови свое имя, собачий сын, или умрешь!
Холодная сталь на шее явно действовала отрезвляюще.
— Я… Я… Я Симон, Симон из Виклека. А вы кто?
— Я здесь задаю вопросы, Симон, — не удержался от штампа из своего мира я. — А ты отвечаешь. Будешь говорить правду, уйдешь отсюда живой. И даже, — пришла мне в голову идея, — даже немного богаче, чем был до этого. Сможешь порадовать свою Агнессу.
Я не удержался от усмешки.
— А откуда вы знаете?
— Я, Симон из Виклека, знаю про тебя всё.
Черт, ну и как выкручиваться? Если знаю всё, зачем спрашиваю?
— Но мне надо кое-что уточнить… — мысленно кивнул: «так лучше». — Если попробуешь соврать…
Снять с него что ль повязку? Да ну нафиг! Реакцию не предугадаешь.
— Я вырежу тебе печень и заставлю сожрать. — я специально говорил почти ласково, представляю какой диссонанс это вызывает в его мозгу. А непонятное пугает еще сильнее. — Ты меня понял?
Опять частые кивки. Эдак у него голова отвалится!
— Расскажи мне, что ты здесь делаешь?
— Я… Мы… Нас с Петером сэр Родерик поставил в дальний дозор. Мы должны были обходить наш лагерь со стороны леса, чтоб значит люди сэра Остина не подобрались… А вы от сэра Остина?
Я зажал ему рот и коротко ударил под дых. Тело согнуло дугой, под ладонью послышался стон.
— Я же сказал тебе, Симон, я здесь задаю вопросы, — дождавшись, пока человек перестанет выть спокойно продолжил я, — нарушишь это правило еще раз… — чуть подумав, я сунул скрамасакс к его промежности, — Агнессе станешь не интересен. Понял меня?
— Да, да господин!
О, сколько подобострастия в голосе!
— Итак, еще раз. Ты был поставлен в дальний дозор сером Родериком, чтоб люди сэра Остина не смогли вас захватить. Так?
— Да, да, именно так я сказал!
— Хорошо.
Где-то, когда-то я читал или видел в ролике, что в таких делах: допросах ли, или впаривании никому-ненужного пылесоса главное, это заставить как можно чаще человека говорить: «Да». Пылесосы я не продавал, и допрос этот у меня в жизни первый, но видимо оставшийся где-то там, в моем мире «гуру» не соврал.
— Ты молодец, Симон, ты просто молодец. А скажи мне теперь, что же здесь делает сэр Родерик?
— Понимаете, у нашего господина, сэра Родерика спор с сэром Остином. Еще дед сэра Остина обещал деду сэра Родерика отдать деревеньку Вусхил в приданное к дочери. Там еще водяная мельница есть, и главное, хороший каменный мост через реку.
Понятно, «спор хозяйствующих субъектов». Знакомо.
— И что же, не отдал?
— Так ведь дочка умерла, так и не дав наследника. Тогда старый сэр Алан, дед сэра Остина, сказал, что раз брак не дал потомство и сэр Варин, отец сэра Родерика, женился на другой, на матери сэра Родерика, то и приданное надо вернуть.
— Понятно, — кивнул я, не отдавая себе отчета, что человек меня не видит, — ты говори, Симон, говори. Только не вздумай придумывать, я потом твоего приятеля поспрашиваю, и если он скажет что-то другое…
Надеюсь, прозвучало зловеще. Человека аж затрясло.
— Так я же и говорю, сэр Алан забрал назад и деревню, и мельницу, и мост. Да кто б ему тогда слово сказал! Он же королевский… — этого термина я не понял, но переспрашивать не стал, — тогда был. И людей у него было много.
— А сейчас?
— А сейчас старик помер давно, а сэр Варин, отец сэра Остина, сгинул в походе в земли проклятых гвинедов с половиной отряда. Вот сэр Родерик и решил, что раз Вусхил был уже обещан, то его надо отдать.
Ну чё? Логично! Деревню обещал? Обещал. Значит надо отдавать. А то, что так с невесткой получилось…, бывает.
— И что же сэр Родерик, твой господин, делает здесь?
— Так я же говорю! Сэр Родерик вызвал на переговоры сэра Остина, чтоб значит договориться, насчет деревеньки.
— А если не договорятся?
— Так сэр Родерик на это и рассчитывает! У нас людей больше, но если мы сами нападем, то это будет не по правилам. А так всё законно — сэр Остин напал, сэр Родерик вынужден был защищаться!
— А как побьет сэр Остин вас?
— Где ему побить то?! Сопляк он еще, по правде сказать. А еще, сэр Родерик нанял дюжину наемников, с самого Валланда! Матерые бойцы, правда дорогущие! Но слышал я, что один такой троих стоит. Не, не быть победе на стороне сэра Остина.
— Ты молодец, Симон, считай ты уже заработал золотой!
— Солид? — охнул Симон, — да я… да я… я отродясь таких денег в руках не держал…
Ох, что же с людьми делает жадность? И не только с людьми, кстати. Что такое «солид» я не знал, но не уточнять же?
— Я сказал «почти». Скажи мне еще Симон, сколько у вас бойцов?
Я прям почувствовал, как человек напрягся. Ну еще бы! Ведь раньше я спрашивал лишь об отношениях между местными феодалами, так, газетные новости. А крайний мой вопрос тянул на измену.
— Не напрягайся, Симон, ты же так хорошо говорил. Ты рассказал мне и о наемниках, и о планах своего господина… Понимаешь же, что теперь дороги тебе назад нет? Если я не узнаю, что хочу, кто мне помешает шепнуть твоему господину, о твоем длинном языке? Как ты думаешь, что тогда с тобой будет?
Дозорный аж сжался и завибрировал. Подумать, КАК я это сделаю, ему соображения не хватило, а вот ЧТО сделает с ним его господин, тут он хорошо сообразил.
