Приобретенный синдром саванта возникает при травме головы, после инсульта или в результате других нарушений в центральной нервной системе. К этим двум категориям Трефферт добавил внезапный синдром саванта.
Ни один из видов синдрома не имеет научного объяснения. У детей с врожденным синдромом саванта часто диагностируют расстройства аутистического спектра или умственную отсталость (в знаменитой книге «Человек, который принял жену за шляпу» ныне покойный врач-невролог Оливер Сакс рассказывает истории людей с различными нарушениями психики, в том числе пострадавших от травмы правого полушария мозга, и детей с аутизмом, обладающих исключительными математическими способностями).
Синдром саванта имел репутацию дегенеративного заболевания, пока его связывали лишь с аутизмом и травмами мозга, однако, когда такие случаи были зафиксированы у обычных людей, отношение к нему изменилось. Трефферт назвал свою статью «Прирост мозга: человек может стать ученым, и никто не знает почему» (Brain Gain: A Person Can Instantly Blossom into a Savant – and No One Knows Why). Для читателя, интересующегося наукой, ключевым здесь будет слово «мозг», потому что все психические явления сейчас принято объяснять деятельностью мозга. Однако неправильно будет сказать, что это мозг внезапно осознал устройство музыкальной теории без какого-либо вмешательства со стороны, без образования и упражнений (так же странно было бы сказать, что мозгу известны названия всех городов в мире, хотя его обладатель даже ни разу не видел карту). Когда у человека вдруг проявляется художественный талант, он обычно не может заниматься ничем другим – настолько одержимым он становится. Так было, например, с Пикассо: с детства он жить не мог без рисования. Сложно представить себе, что человек, который никогда не интересовался искусством, ни с того ни с сего стал помешанным на создании картин просто потому, что так ему велел мозг.
И все же для большинства людей живопись, музыка и математика не представляют жизненной необходимости. Пока зарегистрировано лишь 14 таких случаев внезапной гениальности, так что это, по-видимому, довольно редкое явление. Но оно – один из ключей к разгадке того, что значит быть человеком, и этот ключ непосредственно связан с бесконечностью.
Связанные с бесконечностью
Когда человеку, никогда не интересовавшемуся музыкой, неожиданно открывается понимание музыкальной теории, откуда оно берется? Обычные способы получения знаний при помощи учителей и учебников тут ни при чем. Можно сказать, что эта информация была «загружена» извне. Но где в таком случае находится это «вне»? Музыка – продукт деятельности человека. В природе нет аккордов, сонат и симфоний. Нет в ней и невидимого архива, в котором хранились бы все данные о музыке. Даже если бы он существовал, кто отправлял бы знания из него тому, кто о них не просил?
Мы стараемся держаться подальше от всего запутанного, а метареальность как раз запутана донельзя. Это хранилище всего, что уже было или будет оформлено в виде мысли. Бесконечность не имеет границ, так что метареальность содержит в себе каждую потенциальную мысль. Совсем недавно греческие ученые смогли расшифровать обрывки древних рукописей, в которых была записана музыка. Приложив множество усилий, эту музыку можно сыграть на дудочке и барабанах, так что она будет звучать в точности как мелодии, которые слышал Сократ, когда прогуливался по Афинам за четыреста лет до нашей эры.
Гении искусства будто бы взламывают метареальность. Они связаны с бесконечностью в гораздо большей степени, чем большинство из нас.
Сыграть древнюю музыку – значит совершить акт воссоздания (не путать с восстановлением уже известной информации). Так разум пытается вспомнить то, чего он никогда и не забывал. Странно, не так ли? Чтобы понять, о чем речь, возьмем понятное сравнение – например, с облачным хранилищем.
Те из вас, кто пользуется интернетом, наверняка хотя бы мельком слышали, что облако – это место в киберпространстве, где хранится информация обо всем на свете. Его вместимость в разы превышает объем данных, содержащихся в крупнейших библиотеках мира. Каждое электронное письмо, каждое загруженное фото, каждая покупка на Amazon и каждый поисковый запрос в Google – все хранится в этом облаке. Но не все знают, что у него есть и физическое местоположение.
Для хранения информации, которая раньше находилась в домашних и рабочих компьютерах, теперь строят огромные дата-центры. Каждый раз, когда вы делаете фото (неважно, что на нем изображено – закат, Большой каньон или младенец), затем обрезаете его, применяете фильтры и наконец отправляете кому-то еще, прежде чем попасть к адресату, изображение сначала проходит через облако. Огромные дата-центры в округе Лаудон (штат Виргиния), площадь каждого из которых составляет сотни тысяч квадратных метров, являются физическим вместилищем этого облака.
Попасть в сетевое облако можно за секунду, а вот для того чтобы проникнуть в один из этих дата-центров, придется попотеть. На пути к его сердцу, где находятся тысячи мощных компьютеров, нужно будет преодолеть несколько уровней системы безопасности. Сначала сканируется сетчатка глаз сотрудников (сканер может даже определить, жив ли человек, или кто-то пытается воспользоваться чужим глазом). Затем человек попадает в «ловушку» – комнату, в которой одна дверь закрывается, блокируя человека внутри, и только потом, после прохождения дополнительной процедуры аутентификации, открывается вторая. После этого нужно пройти мимо вооруженной охраны. На протяжении всего этого пути потребуется ввести девять разных паролей.
Сложно осознать, что киберпространство существует и физически. Например, нам не нужно никуда идти в буквальном смысле, чтобы вспомнить мелодию песни Фрэнка Синатры «Путники в ночи», а вместе с нею и его голос и лицо. Мы можем извлечь эту информацию из метареальности, где хранится опыт всех наших переживаний, в любой момент. Правда, с точки зрения нейрофизиологии мы извлекаем ее из мозга, но «внезапная гениальность» говорит о том, что этого объяснения недостаточно, ведь люди порой могут вспоминать даже то, чего никогда не знали.
Быть человеком – значит создавать, и мы используем сознание, чтобы изобретать и открывать новое. Это не то же, что восстанавливать древнегреческую музыку. Вместе с тем сложно определить, почему некоторые люди более склонны к творчеству, чем другие. У метареальности, в точности как у дата-центра, есть свои меры безопасности. Для людей вроде Леонардо да Винчи или Людвига ван Бетховена все возможности творчества открываются с легкостью и в изобилии; они поглощены искусством. И наоборот, есть люди, которым креативность совершенно не свойственна. Гении искусства будто бы взламывают метареальность. Они связаны с бесконечностью в гораздо большей степени, чем большинство из нас.
Люди предпринимали попытки развить в себе креативность, и на первый взгляд они выглядят многообещающе. Так, наиболее дальновидные компании вроде Google или Apple прилагают усилия, чтобы определять и использовать в своих целях нестандартно мыслящих людей. Вернемся к книге «Похищая огонь», в которой Стивен Котлер и Джейми Уил описывают то, как в Кремниевой долине пытаются «расставлять ловушки» для талантов. Местные компании, например Facebook и Twitter, совершившие революцию в мире социальных сетей, стали известны благодаря своим инновациям – поэтому логично, что они пытались заполучить в свои ряды еще больше интересных идей, на которых и держатся высокотехнологичные отрасли.
