Эта последняя фраза, «Остальное – лишь теория», намекает на приближение какой-то радикальной мысли. Линде отмечает, что в научной модели мира восприятие, как и все остальное, подчинено законам природы.
«Эта модель материального мира, который живет по законам физики, так закрепилась, что мы забываем о своей отправной точке, принимая материальную реальность за единственную, в которой наши ощущения – лишь способ ее описания. Таким образом, мы подменяем реальность своих чувств довольно успешной теорией, в которой материальный мир существует сам по себе».
На этом моменте читатель, должно быть, забеспокоился, понимая, что Линде считает внешний мир подменой восприятия, которое должно бы по праву считаться отправной точкой любой модели реальности. В конце концов, объявляет он, наука нужна не для того, чтобы доказывать, что зеленое действительно зелено, а сладкое – сладко. Она и не может предоставить таких доказательств. Эти простейшие ощущения объясняются только нашим субъективным восприятием.
Вне всяких сомнений, только наше сознание реально. Линде, можно сказать, переворачивает с ног на голову представление, в котором на первом месте находится материя, а сознание – только на втором. Он продолжает: «И [материалистическая] теория стала настолько успешной, что мы задумываемся о ее недостатках, лишь когда сталкиваемся с особенно серьезными проблемами, которые не вписываются в эту модель реальности».
В интерпретации Линде «трудная проблема» сфокусирована на природе происхождения вселенной со всеми ее большими взрывами, другими мирами и элементарными частицами. Но его предположение, что без учета сознания невозможно дать никаких ответов (первопроходцы квантовой физики давно к этому пришли), пожалуй, слишком амбициозно. Сейчас, благодаря техническому прогрессу, наука более материалистична, чем когда-либо. Линде не согласен с таким положением вещей, но он, как-никак, профессиональный физик со всеми вытекающими ограничениями. Тем не менее он поддержал Стивена Хокинга и других ученых, осознающих, что наука, несмотря на высокий уровень своего развития, не описывает реальность. Линде идет даже дальше. Вот что пишет о нем в своей онлайн-статье «Сознание и новая парадигма» (Consciousness and the New Paradigm) Адриан Дэвид Нельсон:
«Линде призывал своих коллег оставить важное место в квантовой механике для сознания. “Избегание понятия сознания в квантовой космологии может привести к тому, что мы сами сузим свой угол зрения”, – предупреждает он».
Если вдуматься в эти на первый взгляд безобидные слова, Линде имеет в виду как раз то, что вселенная не может существовать в отсутствие сознания. Нельсон продолжает:
«Линде – один из немногих авторитетных физиков, которые отмечали, что коллапс волновой функции может происходить только при наличии наблюдателя».
В двух словах, без наблюдателя вселенная, начиная с Большого взрыва, не смогла бы расшириться (а значит, жизни на Земле тоже не было бы). Так кто же этот наблюдатель? В мировых религиях это Бог. Наука рассматривает два основных варианта: высший вселенский разум или человек. На самом деле они сливаются воедино. Вселенная существует только потому, что люди ее воспринимают, а наша способность воспринимать Вселенную проистекает, в свою очередь, из этого высшего разума. Слияние происходит, потому что источник сознания, как космического, так и индивидуального, находится внутри нас.
Все это время я оперировал очень абстрактными понятиями. Современный мир построен на рациональности, и в развитых обществах обычный человек не может успешно взаимодействовать с ним без тщательной подготовки. Но у всего этого есть и человеческая сторона. Мировоззрение, которое может оставить не у дел обычного человека, ведет к одиночеству. Новый айфон не заменит объятий. Эйнштейн очень точно описал изоляцию в современном мире в одной из своих самых ярких цитат.
Человек, сказал он, «воспринимает себя, собственные мысли и чувства как нечто отдельное от остальных – этакая оптическая иллюзия сознания. Эта иллюзия для нас как тюрьма, удерживающая нас в стенах наших собственных желаний и привязанности к нескольким избранным. Наша задача – освободиться…».
Это крик души ученого, призыв найти нечто, что нас объединило бы, принесло утешение в одиночестве и покончило с изоляцией. В этой книге я буду говорить как раз об этом. Виртуальная реальность и есть ограничение разума, с которым пора покончить, ведь до тех пор, пока мы в нее верим, метареальность для нас недостижима. Все, что мы делаем, мы должны делать во имя свободы – во спасение реальности и самих себя.
Глава 5
Разум, тело, мозг и вселенная как измененное сознание
Заголовок этой главы отражает суть новой теории сотворения вселенной, а в такой теории есть необходимость. Старая твердо усвоена нами: дети узнают о Большом взрыве еще в школе, а между тем о нем впервые заговорили лишь во времена их бабушек и дедушек. Сам термин придумал британский астроном Фред Хойл в 1949 году. Что касается концепции расширяющейся вселенной, она была создана бельгийским астрономом Жоржем Леметром только в 1931 году.
Странно, но после квантовой революции никакой новой версии происхождения жизни не возникло. Эйнштейн и другие знаменитые ученые того времени просто приняли как данность, что вселенная существует, всегда существовала и будет существовать.
Пока создавались гениальные труды, посвященные общей теории относительности и квантовой физике, представления об «устойчивой вселенной» никуда не сдвинулись еще со времен древних греков. Даже Библия здесь в некотором роде обошла физику: Книга Бытия, как и другие известные предания о происхождении мира, была основана на том, что у всего должно быть начало. Большой взрыв очень удобно вписался в эту весьма практичную систему представлений, а возраст вселенной, составляющий, по последним подсчетам, 13,8 миллиарда лет, мог бы подменить собой библейское время (Исаак Ньютон, будучи человеком религиозным, годами пытался вычислить, когда, с точки зрения науки, Адам и Ева съели запретный плод).
Теория Большого взрыва удовлетворила большинство, но пробелы в ней начинают вскрываться, как только спрашиваешь себя: «А откуда взялся взрыв?» Проблема в том, что логика бессильна перед вопросом о том, что предшествовало времени и пространству, потому что ничего не могло быть «до» времени и «вне» пространства. А так как объяснить нечто неподвластное времени и пространству, и тем не менее породившее их, оказалось невозможно, ученые были вынуждены прибегнуть к таинственным математическим вычислениям, которые не требовали формировать в уме какие-либо картины и логические объяснения. Поклонники научной фантастики знают, что если вы попадете в прошлое и убьете своего деда до того, как он женится на вашей бабке, логика событий тоже исчезнет. Нельзя одновременно быть живым (потому что у вашего деда были дети – ваши родители) и мертвым (потому что у вашего деда не было детей) одновременно.
Новая теория должна как-то обойти эту огромную пропасть в логике. Для этого ей придется либо установить момент, когда началось сотворение, как это делает Библия, либо констатировать отсутствие такого момента. Именно второй вариант я выбрал, когда решил объяснить появление вселенной как результат деятельности сознания. Его можно увереннее всего назвать вечным, не имеющим начала и конца. В новой теории не будет богов или Бога, не будет вселенной, развитие которой подобно ходу времени, и предродовых мук Большого взрыва. Без них не будет и истории в привычном для нас смысле – ведь в ней есть необходимость только в случае, когда человеку нужно объяснить что-то, что объяснению не поддается, или помыслить о чем-то немыслимом. Если Бог создал мир, то кто создал Бога? Если время и пространство возникли в результате Большого взрыва, значит, когда-то их не было – а это непостижимо. С точки зрения логики нельзя спросить, что было до начала времени, потому что слово «до» имеет смысл, только когда мы говорим о времени. Не было бы никакого сотворения, если бы сначала нужно было придумать ему разумное объяснение.
