Главный вопрос не в том, являются ли постоянство и осязаемость мира иллюзией. Этот факт неоспорим: мы не смогли бы существовать без психологического щита, гарантирующего, что мир не исчезнет в субатомном тумане, стоит нам закрыть глаза. Вопрос в том, стоит ли за всем этим человеческое сознание?
Наша жизнь протекает в пространстве и времени. В свидетельстве о рождении у каждого из нас указаны дата и место рождения. Ни в одном документе не напишут: «Дата – вечность, место – везде». Принято считать, что время и пространство существуют снаружи нас как неотъемлемые части реального мира. Но для того чтобы стать метачеловеком, необходимо перестать смотреть на мир как на что-то неизменное. Наше представление о реальности должно учитывать роль, которую в ней играет сознание. Есть два уровня реальности: ничем не ограниченное чистое сознание – сфера возможностей и возбужденное состояние сознания (возьмем термин из физики элементарных частиц) – то есть вселенная.
Любое возбужденное состояние подразумевает наличие энергии. Для материи это физическая энергия, для разума – ментальная. Тело, мозг (как часть тела), разум во время мыслительной деятельности – все это возбужденные состояния. И камень, и нейрон, которые внешне абсолютно друг на друга не похожи, относятся к возбужденным состояниям сознания.
Эту информацию можно применить на практике. Например, если вы знаете, что время – это возбужденное состояние сознания, легко понять, почему оно так изменчиво. У него нет выбора: оно должно быть таким же гибким, как разум. Мы манипулируем временем, подстраивая его под собственные нужды. Временные интервалы могут быть очень большими, например период жизни вселенной, другие – очень короткими, как миллисекунды, в течение которых сигнал передается от одной нервной клетки к другой. Интервалы могут быть стабильными (например, время «жизни» атомов водорода, которое, вероятно, продлится до самой смерти вселенной), в то время как другие крайне расплывчаты (например, период существования мысли). Можно было бы предположить, что сознание тоже имеет какие-то временные ограничения, но это не так. Оно может быть быстрым или медленным, маленьким или большим, случайным или предсказуемым и так далее.
Для того чтобы стать метачеловеком, необходимо перестать смотреть на мир как на что-то неизменное.
Именно сознание позволяет создавать «что-то из ничего», и оно не ограничено самим собой, точно так же, как человек со словарным запасом в 30 тысяч слов не ограничен 30 тысячами мыслей. Постоянно меняясь, сознание самостоятельно определяет, быть ему маленьким, как кварк, или огромным, как вселенная. Именно это позволяет ответить на одно из наиболее распространенных возражений, с которыми сталкивается теория о том, что реальность порождена сознанием. Когда вы напуганы, ваше сердце начинает биться чаще: страх – результат мыслительной деятельности – запускает химические процессы в вашем теле. Это происходит на молекулярном уровне, то есть на очень глубоком. Но мы не наблюдаем, как наш разум создает деревья, горы, планеты и звезды. «Не тот масштаб», – скажут скептики. Сдвинуть гору с места силой мысли не получится – слишком она велика.
Однако такое замечание некорректно, потому что для сознания не существует понятия масштаба. Представьте, что вы рассказываете другу о сне, в котором вас преследовало сто человек с пистолетами, а он отвечает: «Я бы поверил, если бы это был один человек, но сто – это как-то неправдоподобно». Отреагировать так мог бы лишь человек, который не понимает, как устроены сны. Для снов не существует подобных рамок. За вами может гнаться мышь или вся Красная армия – разницы нет. В ночном кошмаре дрожание травинки может вызвать взрыв целой планеты.
Такие аномалии в сновидениях нас не удивляют, потому что мы привыкли, что, проснувшись, возвращаемся в наш обычный мир с его ограничениями. Сознание так устроено, что некоторые вещи, такие как химические реакции в мозге, синхронизированные с нашими мыслями, можно контролировать, а другие – нет. Таково устройство нашей вселенной, о границах которой мы узнаем, лишь когда сталкиваемся с ними. Остается только догадываться, это ли имел в виду Иисус, когда говорил своим ученикам: «Имейте веру Божию, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, – будет ему, что ни скажет» (Евангелие от Марка, глава 11, стих 123).
Не важно, сочтете вы эти слова за проповедь, метафору, пояснительный пример или буквальную истину, способность двигать горы при помощи одного лишь разума в любом случае будет казаться вам сверхъестественной. Проблема не в том, что сверхъестественное – значит невозможное. Проблема в том, что науке до сих пор не ясно, что на самом деле «естественно». Любые научные объяснения, не учитывающие роль сознания, обречены на провал. Разум нельзя обосновать хитросплетениями химических реакций в мозгу, даже если наука объявляет, что другого объяснения не существует – мы переходим от объективности к догме «так должно быть».
После разоблачения виртуальной реальности пути назад нет. Невозможно продолжать верить в иллюзию, понимая, как она устроена: ведь фокусник не обманывается своими же трюками. Тем не менее людям это удается. Мы верим в реальность материального мира, прекрасно понимая, что он иллюзорен.
Метареальность дарит нам альтернативу безоговорочному принятию мира таким, каким его принято видеть – как череду разных состояний сознания. Например, дерево подстроено под наше восприятие. Любая из характеристик, которыми мы наделяем дерево, перестает существовать при смене парадигмы. Листва дерева не будет зеленой для человека, который не различает цвета. Его твердость не будет существовать для нейтрино – частиц, способных пролетать сквозь материю, как через вакуум. Массы у дерева не будет, если поместить его на Международную космическую станцию. Время его жизни тоже неактуально, если учесть, что протоны в ядрах каждого его атома просуществуют еще миллиарды лет.
Все приобретает реальность лишь благодаря сознанию. Пока вы спите, физический мир продолжает существовать благодаря коллективно созданной виртуальной реальности. Однако во сне вы выпадаете из виртуальной реальности, попадая в другой мир, – и это не пустота подсознания, как многие люди склонны считать. Во сне можно испытать чистое сознание, как это делают монахи-отшельники, йоги и другие металюди. Буддийская нирвана ближе к состоянию глубокого сна, чем бодрствования, потому что она соединяет человека с его чистым сознанием.
Сны – это незначительно возбужденное состояние сознания, еще один мир, на который правила виртуальной реальности не распространяются. Во сне предметы не подчиняются законам физики: поезда летают, а Эмпайр-стейт-билдинг может запросто раствориться в воздухе. Так почему же мы считаем сон менее важным, чем бодрствование? Если сам мир – это просто осознанное сновидение, почему мы приписываем снам другую степень реальности?
Люди слепо верят, что осязаемые вещи более реальны, чем неосязаемые (мысли, фантазии, мечты). Но именно последние определяют ваше собственное восприятие реальности. Я уже приводил в пример фобии, при которых человек, способный поднимать пятидесятикилограммовые гири в спортзале, не может поднять паука, так как его мышцы будут скованы ужасом. И не важно, сколько весит объект фобии.
