Осьминог немедленно начинает возвращаться к жизни. Его восемь рук расправляются (по словам специалистов, называть их щупальцами неправильно), а цвет меняется на более естественный и здоровый. Обычно осьминоги ведут себя крайне осторожно и избегают любой возможной угрозы – это необходимая тактика выживания для таких мешковатых мягкотелых животных. Но вместо того чтобы сразу скрыться, спасенный осьминог приближается к ботинкам Пей и кладет на них две руки, отдыхает несколько секунд, а затем безо всякой спешки направляется прочь. Вскоре после того, как видео разлетелось по Интернету, «благодарный осьминог» стал одним из героев массовой культуры. Конечно, можно предположить, что человеческие эмоции приписали спасенному осьминогу из сентиментальности, но и в этом случае нет доказательств, что он не был благодарным. Так испытывал ли осьминог чувства, присущие человеку?
Общепринятый ответ – нет. Это может быть мягкое или твердое «нет». Твердое «нет» утверждает, что только человек обладает сознанием. Мягкое «нет» говорит, что только люди обладают ясным сознанием. Между этими «нет» остается небольшой зазор для млекопитающих с большим мозгом, таких как дельфины, слоны и высшие приматы. Мягкое «нет» держалось довольно долгое время. Но как только вы понимаете, что сознание – это источник созидания, дорога к «да» – осьминоги могут чувствовать благодарность – открыта.
С точки зрения метачеловека, не существует ничего чужеродного. Есть лишь одна реальность, управляемая одним сознанием. Также существует лишь одна жизнь, несмотря на все различия между нами, умными шимпанзе, глупыми ящерицами и абсолютно бессознательными бактериями. Сейчас, когда Земля в опасности, эволюционировать в метачеловека во имя всего живого стало насущной необходимостью.
Одна-единственная жизнь
В январе 2014 года авторитетный нейробиолог Кристоф Кох в своей статье для журнала Scientific American высказался против позиции «нет», поставив вопрос о том, универсально ли сознание. Он был весьма убедителен, отстаивая точку зрения, что разум животных не примитивен, и не только потому, что он не зависит от размеров мозга или даже наличия сложной нервной системы. «Пчелы могут пролететь несколько километров и вернуться в свой улей – замечательные навигационные способности, – указывает Кох (я бы добавил – не просто замечательные, а недоступные для людей, ведь мы можем легко заблудиться в лесу). – А запах, залетевший в улей, служит сигналом вернуться на то место, где пчелы раньше его встречали».
Кох сравнивает это свойство, называемое «ассоциативной памятью», со знаменитым сюжетом из французской литературы, связанным с печеньем «Мадлен». Внушительный семитомный роман Марселя Пруста «В поисках утраченного времени» начинается с потока воспоминаний, которые нахлынули на рассказчика, когда он макнул печенье в чашку чая, как делал когда-то в детстве. Подобный опыт ассоциативной памяти Кох также приписывает пчелам, не самой высокоорганизованной форме жизни. Хотя мы можем найти множество других примеров, Кох, остановившись на пчелах, подчеркивает:
«[Они] способны распознавать конкретные лица с фотографий, передавать сведения о местоположении и качестве источников питания своим сородичам через особый танец, а также ориентироваться в сложных лабиринтах с помощью примет, которые хранятся в их оперативной памяти (например, достигнув развилки, выбрать проход, помеченный цветом)».
Кох делает вывод, что сознание нельзя отгородить произвольным образом лишь потому, что некоторые формы жизни с точки зрения биологии выглядят слишком простыми, чтобы обладать им. Он с энтузиазмом заявляет: «Все виды – пчелы, осьминоги, воґроны, вороґны, сороки, попугаи, тунцы, мыши, киты, собаки, кошки и обезьяны – все способны к сложному, построенному на основе опыта, нестереотипному поведению…» Это сильно отдаляет нас от «нет» (только люди обладают сознанием) и приближает к «да» (сознание универсально).
Благодарный осьминог использовал человеческие жесты. Считать так – не сентиментальность и не фантазия. Кох верит, что если бы не наша предвзятость, мы бы увидели, что животные постоянно ведут себя так, что будь на их месте люди, такое поведение назвали бы осознанным. То, как собака с любовью смотрит на хозяина, грустит, если его нет, и страдает, когда он умирает, – это свойства сознания, выраженные через другую форму жизни. И все же нам тяжело избавиться от предвзятости, потому что она подкармливает наш эгоизм. В жилах человека разумного течет кровь древних охотников. Мы убиваем и едим множество видов животных, и успокаиваем совесть тем, что это низшие формы жизни, лишенные разума, воли и свободы выбора.
Все, что делает другие формы жизни чуждыми в наших глазах, определено случайным образом. Ни одно существо не выглядит более чужеродным, чем осьминог. Среди 300 разновидностей этих моллюсков, которые, по данным археологии, появились как минимум 295 миллионов лет тому назад, самые крупные похожи на самых маленьких – у них тоже два глаза, восемь рук и клюв между ними. Гигантский тихоокеанский осьминог может достигать веса в 270 кг, а его руки – от 4 до 9 метров в длину, и в таком «большом масштабе» эти восемь рук и острый клюв кажутся чудовищными. Но подобно Tyrannosaurus rex или большой белой акуле, гигантский тихоокеанский осьминог вовсе не является чудовищем в собственных глазах. В космической игре сознания он занимает ту же ступень бытия, что и человек разумный. Он живой и осознает себя и свое окружение.
Есть множество свидетельств, подтверждающих это. В книге «Душа осьминога» (2015) натуралистка Сай Монтгомери поразительным образом сокращает пропасть между людьми и моллюсками. В разделе, который начинается со слов: «Осьминоги понимают, что люди тоже обладают индивидуальностью», она рассказывает, насколько по-разному осьминог относится к друзьям и врагам. Вот самый простой пример: один сотрудник океанариума в Сиэтле должен был кормить осьминогов, тогда как другой тыкал их острой палкой. Через неделю, едва взглянув на этих людей, большинство осьминогов спешило к «кормильцу».
Но их способность устанавливать личные отношения с конкретными людьми гораздо более загадочна. Девушку-волонтера из океанариума в Новой Англии без какой-либо видимой причины невзлюбил осьминог по имени Трумэн. Когда бы она ни подошла к аквариуму, Трумэн использовал свой сифон (воронку сбоку головы, которая перекачивает воду), чтобы обдать ее холодными брызгами. Однажды девушка уехала в колледж, и через месяц вернулась навестить питомцев. Трумэн, который за весь этот месяц никого не обрызгал, при первом же взгляде немедленно промочил ее струей из своего сифона.
Гигантский тихоокеанский осьминог вовсе не является чудовищем в собственных глазах. В космической игре сознания он занимает ту же ступень бытия, что и человек разумный.
Монтгомери подробно описывает особенности поведения осьминогов в неволе. Рассказывая про моллюсков Афину, Октавию, Кали и других, она наделяет их почти человеческой индивидуальностью. Автор приводит аргумент из области физиологии, говорящий в пользу схожести осьминогов с людьми. В конце концов, пишет она, у нас те же самые нейроны и нейромедиаторы. Но даже при том, что осьминоги имеют необычайно сложную нервную систему для беспозвоночных, анатомически она устроена совсем не так, как человеческая. Большинство нейронов у осьминога сосредоточено в руках, а не в мозгу. Конечности могут двигаться независимо друг от друга, осязать предметы и пробовать их на вкус (в присосках, которые идут вдоль каждого щупальца, сосредоточены вкусовые рецепторы), и им не надо для этого обращаться к мозгу.
