Но беда, как говорится, не приходит одна – и к опрометчивому покупателю сразу ринулись еще с десяток солдат, и у каждого на руках был такой же комплект формы. Устав объяснять назойливым продавцам, что он не является ни заготовителем-оптовиком, ни каптенармусом, Алдошин просто-напросто лег в койку и покрепче прижмурил глаза, делая вид, что крепко спит… Эта защитная мера, впрочем, помогала мало: снующие там и сям продавцы то и дело дергали Алдошина за рукава и совали под нос те же френчи и брюки с сапогами – может, пан случайно забыл купить такой комплект для кого-либо из своих друзей?
Потеряв последнее терпение, Алдошин выбрался из палатки и направился к монументу Грюнвальдской битвы, хотя до назначенного времени встречи с Бергом оставалось более часа. Рюкзак в палатке оставить он не решился: судя по всему, нравы в историческом лагере были самые что ни на есть свободные.
Публики возле монумента было меньше, чем в лагере. Однако и тут расчеты Алдошина посидеть в тишине, а то и подремать на травке, не оправдались. «Портяночников», как он успел окрестить продававших старую форму солдат, тут, правда, не было – зато в изобилии шныряли поодиночке и группами любители пофотографироваться на фоне памятников истории. И вот вопрос на засыпку: кого попросить щелкнуть затвором? Разумеется, свободного «бездельника», даром облеживающего бока под самым монументом!
Через полчаса, сделав не меньше трех десятков снимков на память, Алдошин стал чувствовать, что тихо звереет и начинает проникаться свирепо-беспощадным духом древних воинов, не знавших пощады ни к врагам, ни к праздным зевакам.
– Хэллоу, друг! – услышав очередное обращение, Алдошин обернулся с таким свирепым видом, что Майкл Берг даже сделал в недоумении шаг назад. – Что это у вас с лицом, Михаил?
Через силу рассмеявшись, Алдошин поднялся, пожал Бергу руку и вкратце рассказал о причинах своего тихого бешенства.
Берг покивал:
– Рискну предположить, что вы впервые на таком мероприятии? Ничего, Михаил: при всей суматошности подобных массовых зрелищ рациональное зерно в них все-таки есть! Надо просто иметь чуточку житейского опыта и заранее настраиваться на соответствующую эмоциональную волну! Но это на будущее – сейчас же нам следует, полагаю, незамедлительно снять ваше стрессовое состояние. Обедали?
Алдошин признался, что, кроме нескольких «граммулек» бульбаша, горилки, литовской «Аистовой водки» с пригоршней орешков с утра во рту ничего не держал.
– Ну, вот и причина вашей меланхолии! – рассмеялся Берг. – Пошли скорее в корчму, я тут видел по дороге сюда чудесное местечко, стилизованное под старину! Поросенок на вертеле, или бараний бок – м-м-м! А литовский травяной крупник, который пьют горячим? Черт возьми, да для чего ж вы сюда приехали, Михаил?
– А там не продают портянки и прочую солдатскую амуницию? Не просят сфотографировать? – с деланно-испуганным видом подыграл Алдошин.
– Купим по дороге пару кинжалов и будем храбро отбиваться от врагов, – отшутился Берг.
Корчма под старину действительно оказалась приятным местечком и представляла из себя прямоугольник, огороженный высоким декоративным плетнем. Одна из коротких сторон прямоугольника представляла собой высокий прилавок с буфетом, заполненным разнообразными кувшинами, бутылями и бочонками. Рядом с буфетом громоздился громадный кирпичный очаг в виде буквы П, в котором пылал жаркий огонь. Полуголые от нестерпимого жара повара, поминутно обливая друг друга водой из бочки и накинув на головы мокрые мешки, ворочали над огнем длинные вертела, на которых шипело, истекало жиром и пузырилось аппетитное мясо.
Едва Берг и Алдошин нашли себе местечко подальше от огня, за грубым столом из массивных сосновых плах, как к ним подлетела разбитная девица в коротком платьице-тунике и с венком из полевых цветов на русых косах.
– Was möchten Liebe Gäste? Wir haben nun gibt es die wunderbare Spanferkel, zart und saftig! Ich kann anbieten Sie einen Jungen Stier, der jemals im Leben nicht aß gras! Es gibt walisische Schaumkronen, und sogar Schwäne, gute des Herrn!
[18]
– Не знаю, как вы, дорогой друг, а я остановлюсь, пожалуй, на поросенке, – Берг подмигнул разбитной молодухе. – Und jetzt korchagy helle kalte Bier, Mädchen! Nur vergessen Sie nicht küssen derjenige, aus denen kraiy wir trinken!
[19]
Молодуха строго нахмурила брови, но тут же, не выдержав, весело расхохоталась и повернулась к Алдошину:
– Und was will dieser junge, aber strenge Herr?
[20]
Алдошин открыл было рот, однако Берг положил ему на локоть руку и улыбнулся веселой девице:
– Sah, diese Schönheit, er sehnt sich nach nur Liebe!
[21] Михаил, здешние порции просто чудовищны! Я думаю, нам хватит одного поросенка на двоих!
Берг не ошибся: через несколько минут служанка с помощью мальчишки принесла к столу громадное блюдо с зажаренным целиком поросенком. А чуть попозже, притащив полуведерную корчагу с пивом, мило улыбнулась Алдошину и шепнула:
– Pracuję do 10 pm, pan. Mam na imię Jadwiga, zadzwoń do mnie!
[22] – И незаметно уронила ему на колени визитную карточку с номером телефона.
– Браво, Михаил! – рассмеялся Берг. – Вы определенно пользуетесь у здешних дам успехом!
– Да-да, – мрачно подтвердил Алдошин, с опаской заглядывая в корчагу. – Может, здешние молодцы в пятнадцатом веке и могли, выдув такое количество домашнего пива, с интересом поглядеть на женщину. Однако современным мужчинам это, по-моему, не грозит! К тому же – куда мне вести прекрасную даму, если я вдруг соблазнюсь и не засну под столом от выпитого? В солдатскую палатку?
– Не судите опрометчиво! – развеселился еще больше Берг. – Во-первых, здешняя емкость для пива всего полуведерная, то бишь имеет объем не более 6–7 литров в современном эквиваленте. Во-вторых, девица принесла ее наполненной чуть больше чем наполовину – стало быть, там литров пять – максимум! Под такое мясо мы с вами легко выпьем не одну, а две корчаги пива. А выпив, будем готовы на всякие подвиги – если, конечно, не найдем себе занятий попроще!
Берг взялся за большую двузубую вилку и внушительный тесак и принялся ловко разделывать аппетитное мясо. Покончив с этим, он отложил нож и вилку, схватил кусок мяса двумя руками и посоветовал Алдошину:
