– Тогда расскажите мне о плохих предчувствиях!
– Видите ли… Начиная работать на Самсонова – кстати говоря, он просто вынудил меня к этому, – я получил некий аванс. Получил от него весьма ценный сертификат на собственность – оформленный, кстати говоря, не на мое имя. Как мне сказали – чистая формальность и предосторожность. Но этот «аванс» должен был остаться у меня вне зависимости от результатов поисков сокровища… Так вот, неделю назад в Москве я попытался стать полноправным собственником выданного мне «аванса» – и не смог! В главном офисе Самсонова – вообще бедлам. Там идет смена хозяев – я полагаю, что господин Самсонов продает свой бизнес в России… Вот тут-то я и вспомнил о вашей подсказке и решил попытаться встретиться со своим заказчиком здесь, в Польше… Но захочет ли со мной разговаривать вообще?
– Михаил, я плохой утешитель, наверное. Но то, что вы мне сейчас рассказали – не предчувствия. Это признаки плохого исхода. Вы давно последний раз общались с господином Самсоновым?
– Там, на Каменном пляже, по телефону. Потом меня вывезли оттуда, а телефон прямой связи с Самсоновым изъяли. Кстати, он также «сошел со связи» со своим ближайшим помощником и доверенным лицом. С телохранителем – тот тоже остался не у дел.
– Михаил, ваши дела достаточно плохи, поверьте! Самсонов, как говорят в России, «рвет концы»! Дела обстоят даже хуже, чем я предполагал. И ваша встреча с ним здесь – вы ведь наверняка хотите с ним встретиться? – может стать для вас просто опасной!
– То есть как?! Вы предлагаете взять да и забыть обо всем? Сунуть псу под хвост два года работы?
Берг поднял руку и помахал ей, подзывая служанку.
– Наш пир мы сегодня заканчиваем, Михаил! Сейчас мы пойдем ко мне – я предусмотрительно снял комнату в местном фольварке
[23]. Там мы выспимся, и утром, на трезвую голову, поговорим обо всем обстоятельно. Кстати, по дороге я вам кое-что покажу, Михаил!..
– Судя по плану этого ристалища, путь до фольварка довольно далек…
– Ничего! Пока прогуляемся – головы станут чуть посвободней от хмеля! Смотрите, Михаил! Видите белые кемперы, выстроенные в ряд? Это жилища на колесах для тех, кто не желает бедовать в палатках и пользоваться сомнительным сервисом в местных гостиницах. Скоро сюда начнут прибывать самые именитые гости. И официальная программа фестиваля начинается только завтра, так что этот ряд будет заполнен, не сомневайтесь! Обратите внимание на самый длинный трейлер-прицеп – это временная резиденция Ризенталя, ее перегнали из Германии специально для него. Сам доктор пока не прибыл – насколько мне удалось узнать, он прилетает завтра, на частном «Фальконе-900». Во-он там, за трейлером, есть специально оборудованная взлетно-посадочная полоса для бизнес-авиации. Пока она пустует, но завтра-послезавтра там будет тесно, уверяю вас!
– А Самсонов?
– Трудно сказать… Мне кажется, он появится здесь в последний момент. Во-первых, он наследил: насколько мне известно, мое правительство пока неофициально обратилось к вашему с просьбой помочь восстановить «историческую справедливость» и вернуть Японии ее национальное достояние, захваченное нынче Самсоновым. Не могу гадать насчет реакции на эту просьбу вашего правительства, но одно можно сказать точно: здесь он будет под плотным наблюдением! И он наверняка догадывается об этом – так что вряд ли станет расхаживать по полю и фотографироваться в компании королевских особ!
– Но здесь же не Россия, а Польша!
– Михаил, вы слишком многого от меня хотите! Я же частное лицо, в конце концов! И пользуюсь обрывками информации, добываемой тут и сям. Я могу лишь предполагать, что наш «продавец» вряд ли явится к доктору Ризенталю за расчетом с охапкой исторических катан под мышкой! «Товар» наверняка уже здесь, в Грюнвальде – но, ручаюсь, Самсонов и близко к нему не подойдет! Он обеспечит доставку «товара» покупателю, даст возможность Ризенталю убедиться в его подлинности, получит свой гонорар – и постарается исчезнуть как можно быстрее! Но вот кого он точно не ожидает увидеть здесь – это вас, Михаил! И нам надо максимально тщательно продумать эту коллизию, чтобы извлечь из фактора неожиданного появления вашей фигуры максимум пользы!
– Майкл, я все-таки предлагаю перестать ходить вокруг да около, – остановившись и нахмурившись, снова начал Алдошин. – Вы помогли мне на Каменном пляже, ткнули носом в место, где я могу встретить Абвера – хотя тут же предостерегаете от встречи с ним. Короче говоря, ваша опека для меня труднообъяснима. И, извините, только настораживает. Скажите честно: что у вас в голове? Зачем я вам нужен? И учтите: если снова начнете ходить вокруг да около, я просто поблагодарю вас за все сделанное и буду действовать сам. Так, как считаю нужным!
– Ладно. Только разговор может оказаться длинным, – предупредил Берг. – Моя история «стартует» почти полтора века назад. К тому же в ней есть некоторые нюансы «не для печати», поэтому я рассчитываю на вашу скромность, Михаил. Договорились? Помните, в конце нашей встречи на Каменном пляже, на Сахалине, я рассказал вам про моего прадеда, который ради дружбы – а дружил он с первым японским послом в России господином Эномото, – вступил в смертельную схватку в его врагом. Тоже, кстати, японцем. Мой предок в том бою был тяжело ранен, остался инвалидом без одной руки. И к тому же долгое время скрывался в одном из монастырей от гнева императора Александра II
[24]. Через много лет мой прадед решился покинуть монастырь и снова перебрался в Санкт-Петербург с рекомендательным письмом настоятеля монастыря, адресованному некоему чудаку-полковнику Генерального штаба Русской армии. Полковник-отставник собирал по всей Европе старинные механизмы и реставрировал их, а мой однорукий предок стал у него помощником. Старьевщиком.
– Имейте уважение к своим предкам, Майкл! – хмыкнул Алдошин. – В Европе старьевщики такого рода более благозвучно именовались брокаторами.
– Надо сказать, что мой прадед был гвардейским офицером с прекрасным образованием и к тому же был весьма смышлен и наблюдателен, – продолжил Берг. – К тому же он много лет провел в монастырской библиотеке. В общем, со временем он понял, что увлечение стариной его хозяина – не более чем ширма. И что на самом деле полковник Архипов занимался в Генеральном штабе созданием русской контрразведки – делом в России не только новым, но и неблагодарным, с точки зрения высшего генералитета. Архипов тоже заметил незаурядные аналитические способности своего брокатора. Однажды между ними состоялся откровенный разговор, следствием которого стало то, что мой прадед стал контрразведчиком Генерального штаба Русской армии
[25]. Несколько лет Михаил Берг под руководством своего патрона успешно разоблачал шпионов, наводнивших столицу России начала двадцатого века…
