Марго подавила желание рявкнуть на него. Конечно, он был талантлив. Она видела кое-что из его работ, непохожих на большинство современных построек. В них было нечто старомодное – тенденция архитектуры Красной горы, в которой все сильнее ощущалось влияние Италии и Франции.
Вернувшись домой, она позвонила в «Трипл Эй Сантехник» и оставила сообщение, а затем провела пару часов, работая над маркетингом «Эпифани» – над тем, чем она вскоре надеялась заниматься полный рабочий день. У нее не было времени возиться с Таннером.
Заметно проголодавшись, Марго приготовила салат, смешав латук, шпинат, кедровые орешки, красный лук, помидоры черри, белую фасоль и домашнюю горчицу. Поймав себя на том, что неосознанно тянется к буфету за шоколадом, решила подавить в себе вредную привычку. В час дня она отправилась в город на занятия йогой, впервые за много лет.
Когда Марго, все еще потная, вернулась после тренировки, то обнаружила Джаспера сидящим за пианино и играющим по памяти Листа. Не желая его беспокоить, она села на стул и прислушалась. Она всегда знала, если сыну грустно. Это сквозило во всей его музыке. Аккорды левой руки были очень мощными и диссонирующими, вся его динамика, все движения – покачивание корпусом и резкие кивки – отличались особым драматизмом. Было потрясающе слышать, как много сердца ее сын может вложить в свою игру.
– Это великолепно! – восхитилась Марго, когда он закончил.
Джаспер развернулся со слезами на лице.
– Привет, – сказал он, вытирая глаза. – Я не знал, что ты здесь.
– Я могла бы войти, звеня кастрюлями и сковородками, но ты все равно бы не заметил. Что случилось?
– Ничего.
– Джаспер, прекрати! – Она ненавидела, когда он, оберегая ее, скрывал свои проблемы.
– Просто тяжелый день. И все.
– Хочешь поговорить об этом?
– Нет, мам. Давай притворимся, что все идеально.
– В каком смысле?
– Я имею в виду, давай не будем говорить об этом.
– Ты и я, мы должны держаться вместе. Я ведь тебе друг, не так ли? Нам двоим еще много предстоит пережить. Ты должен быть откровенен со мной.
– С чего бы вообще начать?
– Как насчет того, чтобы пойти во двор с чем-нибудь вкусным, поставить Билла Эванса и выпить бокал вина? Сегодня вечер пятницы. Мы можем немного поболтать. Мне тоже есть что тебе рассказать о своей жизни.
Джаспер кивнул.
– Да, хорошо. Встретимся там в десять.
Марго нашла бутылку «Лакода Марсан» single vineyard
[49], подходящую для этого случая. Начала было готовить сырную тарелку, но передумала. Какое-то время она очень старалась есть веганскую пищу, что было почти невозможно из-за ее любви к молочным продуктам. Но Марго 2.0 нашла в себе новый источник силы, поэтому сегодня она собрала поднос с овощами.
Мать и сын беседовали, сидя на солнышке под сладкие звуки фортепиано Билла Эванса.
– Хватит ходить вокруг да около, Джаспер. Скажи мне, что происходит.
Юноша сделал глоток и некоторое время наслаждался напитком. Ценитель всего по-настоящему прекрасного, застрявший в теле подростка. Затем он пробормотал:
– Могу ли я огласить тебе сразу весь список?
Марго рассмеялась, подумав, что это самая милая шутка, которую она когда-либо слышала.
– Согласна, давай его сюда.
– Во-первых, в последнее время я думаю о папе. Он продолжает звонить. Во-вторых, школа – это довольно тяжело. У меня много недругов. В-третьих, я влюблен в девушку, которая даже не замечает меня. В-четвертых, в последнее время я не очень доволен своей игрой на пианино. Похоже, я достиг своего предельного уровня. В-пятых, я не уверен, что хочу записывать альбом с Джейком. В-шестых, меня бесит, что я такой невысокий. В-седьмых, я хотел бы играть в футбол. В-восьмых… – Он посмотрел вверх. – Ну ладно, может, и нет никакого «в-восьмых». Но я осветил большую часть. Этот мир умеет быть жестоким, вот что происходит, – вздохнул он. – Чертовски больно.
Марго перестала жевать фиолетовую морковку.
– Действительно многовато. Займемся всем по порядку?
– Только если ты не будешь обращаться со мной как с десятилетним.
– Милый, ты самый зрелый семнадцатилетний юноша в мире. Все нормально – плохие дни случаются. – Она выпрямилась. – Итак, пункт первый: папа. Ты с ним разговаривал?
– Я не снимал трубку. Только прослушал сообщения.
– Что он говорит?
– Скучает. Хочет, чтобы я жил с ним. Или хотя бы навестил его.
– Что ты собираешься предпринять?
– Задушить его фортепьянной струной.
– Если пообещаешь это сделать, я куплю билет на самолет, чтобы ты улетел уже завтра утром. Первым классом. Думаю, это отличная идея. По крайней мере до тех пор, пока тебя не поймают.
Оба расхохотались.
– Я не хочу его видеть, – наконец сказал Джаспер. – Он может звонить сколько угодно. Просто эти его звонки и сообщения заставляют меня невольно вспоминать то время, когда мы жили вместе. До того, как он превратился в ублюдка. Нам было весело, согласись. Это было здорово.
– Знаю. Это было прекрасно. Я тоже иногда скучаю. Представляю, как тяжело не иметь рядом отца.
– Мне просто грустно, вот и все. Не добавляет настроения и то, что школа – отстой. Я чувствую, что каждый человек в этом здании хочет от меня избавиться. Меня толкают, пихают, ржут надо мной. Все ржут надо мной постоянно! Я натуральное посмешище! Я маленький, тщедушный мальчик, который ничего собой не представляет, который неинтересен.
– Джаспер Симпсон. Ты интересен больше, чем кто-либо. Забудем о твоей игре на пианино, которая является талантом, недосягаемым для остальных в этой школе. Твое сердце, Джаспер, твое сердце полно любви настолько, что ты можешь осветить целый мир.
– О боже, ты говоришь, как проповедник!
– Я вполне серьезно. Ты – гений. Джаспер, ты единственный в своем роде, уникальный! Тебе суждено изменить этот мир. Ты же не какой-то там качок, кидающий мячи в колледже и потом чахнущий на какой-то бессмысленной работе. Тебя будут помнить. Ты особенный!
– Я особенный, отлично.
– Мне хочется взглянуть на следующий пункт списка, – сказала Марго. – Ты влюблен? Кто она такая?
Он покраснел.
– Дочь Джейка Форестера.
Глаза Марго вспыхнули.
– О! Как ее зовут, еще раз?
– Эмилия.
– Вы вчера встречались?
– У нас есть несколько совместных уроков, но она никогда не замечала меня. Мы впервые пообщались вчера у них дома.
