– Спасибо. Сначала я его прощупаю. Нужно убедиться, что он этого хочет. Точно так же, как ты сделал это со мной, я собираюсь на некоторое время отправить его собирать виноград. Посмотрим, не сломается ли он.
– Ты хорошо с ним ладишь?
– Он зол на весь мир. Как и я в прошлом. Ничего такого, с чем бы я не справился. Он придет в себя.
– Неожиданная семья. Теперь все, что тебе нужно, это твоя мама и несколько спиногрызов.
– У меня сейчас полно хлопот с урожаем, – отмахнулся Брукс. – Так ты не ответил, что у доктора? Есть какие-нибудь новости?
– Я видел, что ты звонил. Спасибо. – Отис провел рукой по волосам. – Плохо, Брукс. Плохо.
– Вот черт. Расскажешь? Что у тебя?
Отис поведал ему о своей болезни и закончил словами:
– Не хочу, чтобы ты кому-нибудь говорил, что я сейчас на смертном одре.
Брукс положил руку на плечо Отиса, крепко обнял его и похлопал по спине.
– Прислушайся к тому, что говорят врачи. Ты будешь в порядке. Ничто не может сбить тебя с ног.
– То же сказала Джоан. Вы двое, должно быть, перепутали меня с кем-то. – Он снял свою твидовую кепку. – Посмотрим. Если нет, то нам лучше убедиться, что этот винтаж незабываемый. Может быть, он мой последний.
– Ты слишком крепок для этого. Но мы позаботимся, чтобы он был хорошим. Я говорю серьезно: в этом году твои вина будут первоклассными.
– Это дает мне повод бороться. Эй, почему бы тебе и твоей семье не прийти сегодня вечером? Я все равно собирался познакомить тебя с Джоан.
– Всей семье?
– Конечно, всей.
– О’кей, мы так и сделаем. Если предположить, что к тому времени все еще будем целы.
– Перестань волноваться, мальчик. Чем меньше ты ждешь, что все будет идеально, тем веселее. Всего месяц назад у нас с тобой было только вино. Теперь наша жизнь становится богаче.
– Я это чувствую. Но я также чувствую, что играю в дженгу
[81] фигурами, сделанными из новых членов семьи и удачи. Я играю в нее с тех пор, как переехал сюда. Как высоко я могу продолжать укладывать детали, прежде чем все это рухнет?
– Мы слишком долго были рядом. Ты озвучил то, что сказал бы я.
– Это комплимент. Ты самый мудрый человек из всех, кого я знаю.
– Если ты когда-нибудь примешь от меня совет, то послушай вот что: не слушай ни слова из того, что я говорю.
Они оба улыбались, входя в подвал. Отис подумал: «Довольно странно смеяться в тот день, когда узнаешь, как скоро умрешь».
31
Башня дженга
Наверстать упущенное с семьей было нелегко, так как новость о здоровье Отиса тяжело давила на Брукса. Тилл все еще много мог дать этому миру и Красной Горе.
Брукс вышел, чтобы выбросить мусор. Его брат, отец и невеста (именно так, невеста!) готовили ужин и вели довольно дружескую беседу. Несомненно, присутствие Эбби способствовало их положительному настрою.
Он сделал крюк, прежде чем вернуться. Брел по Демосс-роуд, вдоль изгибающегося русла реки, наблюдая за рябью на воде, и думал об Отисе. Пытался представить себе 1969 год, когда Отис переехал в Сан-Франциско и познакомился с Ребеккой. Отис прожил в Калифорнии всего месяц, когда его уговорили сесть на автобус до Вудстока, где среди пассажиров была его будущая жена. Они влюбились друг в друга, когда автобус въезжал в Юту. Затем, неделю спустя, Отис сделал Ребекке предложение с кольцом, скрученным из тоненькой березовой ветки, стоя по колено в грязи под проливным дождем, под музыку «Кросби, Стиллс, Нэш и Янг»
[82].
«Как красиво начиналась их история, – подумал Брукс, – и какой ужасной стала». Они потеряли своего первенца из-за несчастного случая на рыбалке; их второй сын вместе с Ребеккой погиб несколько лет спустя, их автомобиль не удержался на заледеневшей дороге и съехал прямо в реку, рядом с которой сейчас стоял Брукс. Теперь Отис и сам находился лицом к лицу со смертью. Но по крайней мере он больше не был одинок. Эта женщина, Джоан, похоже, перевернула мир Отиса с ног на голову, точнее вверх дном.
Брукс остановился посмотреть, как несколько бобров, заметив его, устремились к быстро бегущей воде. Он увидел обломки упавшего дерева там, где они точили зубы.
У Бейкера выдался сложный день. Его семья мгновенно выросла до четырех человек. Лучше вернуться туда и проконтролировать, пока что-то не пошло наперекосяк. Хотя Чарльз и Шей прекрасно ладили. Они не вступали ни в какие жаркие дискуссии, оба действовали осторожно, но в этом не было ничего плохого. Они должны были смягчить эмоции друг друга.
Наконец Брукс вернулся на кухню. Эбби заставила мужчин работать, помогая ей готовить чили. Его отец, в спортивном костюме и мокасинах, открывал банки с помидорами, пока Шей, белый мужчина с коробки «Тетушка Джемайма», одетый в лучшие наряды Гудвилла, прогонял овощи через кухонный комбайн. На большой сковороде перед Эбби шипело мясо бизона и оленина. От запахов перца чили, тмина и жира у Брукса потекли слюнки.
Когда брат остановил кухонный комбайн, закончив с сельдереем, Эбби спросила:
– Ну что, Шей, ты подумал о том, хочешь ли заботиться о животных в «Лакоде»?
– Тут нечего думать. Это лучше, чем стоять перед фритюрницей всю ночь напролет. Вообще-то я думаю, это хорошая возможность. Я благодарен вам. – Он полез в холодильник за пивом. – Брукс говорит, что сначала я должен вернуть кредит доверия, собирать фрукты, мыть полы и тому подобное.
– Это начало. – Брукс улыбнулся, оценив отношение брата. Было ясно, что все стараются. Они все скучали по ощущению семьи, по простым вечерам, когда любимые люди готовили вместе и наверстывали упущенное.
– Должно быть, приятно так легко уйти, – сказала Эбби. – Ты как Де Ниро в «Схватке»
[83].
Шей улыбнулся, свернул крышку с бутылки и сделал глоток. Очень похоже подражая Роберту Де Ниро, он процитировал сцену из «Схватки».
– Поразительно! – Эбби рассмеялась. – Ты действительно хорош.
– Я смотрю много фильмов.
– Так было всегда, – сказал Чарльз. – С детства. Он вставал на стол и показывал сценки для нас с женой.
