– Сколько ему было лет? – спросила Эбби, продолжая заниматься мясом.
– Да как только научился говорить! Он обладал сверхъестественной способностью запоминать диалоги. Собственно, как и сейчас!
– Давай, хотим послушать еще, – сказала Эбби Шею.
Тот на мгновение задумался, а затем изобразил почти в точности Рассела Кроу.
– «Гладиатор»! – воскликнула Эбби. – Невероятно!
Шей посмотрел на Брукса, искренне улыбаясь, а его круглые розовые щеки покраснели еще больше.
– Она хорошая девушка, приятель. Как и любая женщина, смотревшая «Гладиатора».
– Слои снимаются, – отозвался Брукс.
– Еще что-нибудь, – попросила Эбби.
Брукс оценил открытость и доброжелательность брата и понял: между ними возникла связь. Они действительно веселились. Он был рад этому, хотя в глубине души не мог избавиться от страха, что все может рухнуть.
– Ладно, последний разок, – сказал Шей и на мгновение задумался, входя в образ. – Это будет довольно глупо. – Он снова заговорил, эффектно произнося монолог, которого Брукс не узнал.
Когда он закончил, Эбби призналась:
– Я понимаю, что это Кристофер Уокен, но никак не соображу, что за фильм.
– Есть варианты? – спросил Шей, глядя на отца и брата.
В детстве Бруксу было не до кино. Он до сих пор не смотрел ни «Звездные войны», ни «Крестного отца», ни одного из тех фильмов, которые обсуждают на званых обедах. Он отрицательно покачал головой.
– Уокен в «Настоящей любви», одном из ранних фильмов Квентина Тарантино, девяносто третий год. Этот фильм повлиял на мое взросление.
– О, я точно знаю, что там снимался и Бред Питт, – сказала Эбби.
– А еще Кристиан Слейтер, Деннис Хоппер, Вэл Килмер, Гэри Олдмен, Сэмюэл Л. Джексон… Черт, и Гандольфини
[84], еще до «Сопрано», упокой Господь его душу.
– Тебе нужно в Голливуд, – сказала Эбби. – Ты хорош.
– В Сан-Бернардино я был хорош. А в Голливуде все хороши. – Он улыбнулся и принялся за красный перец.
* * *
После обеда Брукс отвез их к Отису, где познакомился с Джоан. Хозяин был в удивительно хорошем настроении, суетился, обнимался, рассказывал анекдоты. И Брукс знал почему. Эта женщина была особенной.
В Джоан Тоби были какие-то успокаивающие флюиды. Брукс ощутил это, когда впервые пожал ей руку. Он был так погружен в мысли о брате, отце и аневризме Отиса, что только ее прикосновение и голос помогли ему сконцентрироваться. Молодец Отис, подумал он. Наконец-то у его наставника появилась женщина, и весьма достойная.
Их знакомство проходило в непринужденной обстановке: они пили шампанское гровер, смеялись, рассказывали истории из жизни.
Джоан, сидевшая на диване рядом с Отисом, улыбнулась:
– Брукс, Отис так лестно отзывается о тебе.
– Тогда я уверен, что он сказал вам, скольким я ему обязан.
– Он сказал мне, что ты появилась именно тогда, когда он нуждался в тебе.
– Сейчас это было бы неуместно, – проговорил Брукс, – но когда-нибудь потом я расскажу тебе эту историю. Он тот, кто появился в нужное время, прежде чем я зашел слишком далеко. Я уверен, что в его версии нет ни слова о его заслуге. Он никогда не был склонен к самохвальству.
– Я бы преуспел в этом, если бы мне было чем похвастаться, – возразил Отис.
Брукс закатил глаза:
– Если эта женщина обратила на тебя внимание, значит, с тобой все в порядке. Ты же знаешь, что она не из твоей Лиги.
– Боюсь очнуться и понять, что она была всего лишь сном.
Бейкеру это чувство было слишком хорошо знакомо. Он провел целый день и ночь, думая, что происходящее слишком хорошо, чтобы быть правдой. Внезапно у него появилось все, о чем он когда-либо мечтал. Когда же Эбби уйдет от него? Когда же Шей вскочит и начнет орать на Чарльза? Блоки дженги в конце концов упадут.
Отис обнял Джоан за плечи, и Бруксу это понравилось. Он не знал Ребекку, поэтому никогда не видел Отиса с женщиной. Сейчас его наставник выглядел совсем другим. Темная туча, нависшая над ним, ушла на запад вместе с ветром, открыв ясное голубое небо.
32
Внутренняя борьба
Марго снова была на вершине мира. Она знала, что невозможно избежать промахов. Как сказала Джоан, она избавлялась от прежней Марго. Возникло сопротивление, затяжная и упорная битва эго и истинного «Я». Конечно, не обойдется без переедания мороженого и сериалов. Но Марго 2.0 было уже семнадцать дней. Она сбросила несколько фунтов и, что еще важнее, чувствовала себя лучше.
Она проснулась в пятницу, помедитировала, потом встала и босиком пробежала по холодному кафелю ванной комнаты. Следуя инструкциям Джоан, она посмотрела в зеркало и сказала:
– Я люблю тебя, Марго. Люблю такой, какая ты есть. Ты совершенство. – Она даже задрала рубашку и продолжила: – Я люблю тебя, живот. Ты идеальный.
Произнося это, она изо всех сил старалась казаться уверенной. Какое-то время она продолжала разговаривать со своими обвисшими руками, белыми ногами, пышными грудями и прочими частями тела, которые Марго 1.0 так ненавидела. Потом вернулась в спальню.
Она достала свой дневник и прочитала вслух памятку о своих стремлениях, достаточно тихо, чтобы Джаспер не услышал ее в своей комнате, где он готовился к школе. В завершение повторила несколько раз:
– С каждым днем мне становится все лучше и лучше.
Она нацарапала шариковой ручкой очередную запись, что обновляет себя и больше не будет убивать своего мужа; станет здоровой внутри и снаружи.
Марго тщательно подбирала сегодняшний наряд, перемерив несколько вариантов, прежде чем решилась на откровенную белую блузку и более консервативную зеленую юбку. Джоан говорила, что хорошо одеваться, даже если она никуда не собирается, – хороший способ повысить самооценку. Это было частью рецепта Марго 2.0. Люби себя, Марго. Но существовала и другая причина. Джейк Форестер собирался поговорить с Джаспером о концерте и на ферме. Он отправил ей сообщение о том, что купил недвижимость рядом с ней и продаст ей, когда Марго будет готова. Она, конечно, не охотилась за ним, но, черт возьми, выглядела отлично.
Но сначала о главном. Следуя советам Джоан, Марго должна была перестать жить только Джаспером. Жизнь Марго принадлежала ей, и чтобы быть по-настоящему хорошей матерью, она должна была заботиться о собственном здоровье и устраивать свою судьбу. Поэтому она полностью сосредоточилась на «Эпифани». Рон (подарок свыше) занимался проектом всего три дня, но подвижки уже были заметны. Он вселил в нее призрачную надежду. Женщина пересекла участок и оказалась в зоне строительства. Четыре грузовика двигались зигзагами, а несколько очень крепких мужчин носили огромные доски и листы фанеры.
