– Иди, – прошептала Светозару Топь. – Пока танцуют девы, путь на ту сторону открыт. Я помогу тебе.
Светозар ступил на воду и не промок. Сварогин, опираясь на тояг, пошёл по воде, что от его поступи мерцала болотными огнями. Музыка ветра на навершии тояга молчала. Танцующие девы, замерев, обратили на сварогина свои пустые очи.
– Снова ты? – прошелестели русалки. Серебристые навьи парили над водой, их волосы разлетались, будто паутина, а взгляд пустых глазниц наполняла тьма. От русалочьего взора боль пронзила дух, но Светозар, несмотря на раны, двинулся вперёд. Юноша шёл, опираясь на тояг, и Дрозд летел над ним, озаряя Светозара тихим светом и освещая ему путь.
– Как ты смеешь?! – шипели навьи и, метнувшись к человеку, закружили вокруг него. Их траурные платья шелестели, будто сухая листва, их глазницы горели тьмой, но Светозар продолжал идти. Светозар шёл за тёплым золотым светом, что горел в его раненой душе. Он шёл ради отца Тихона, ради родного старика, от карих очей которого разбегались солнечные морщинки. Он шёл ради брата и матери, ради Василисы и её Берегини. Он шёл ради всей Волыньки, которая не должна погибнуть в золотом огне. Светозар шёл ради Леса. Ради Дрефа и ведая Ахра, ради Айула, Иванки, Ватана и Явиха. Ради Лыя. Ради всех своих друзей, образы которых он видел в золотом сиянии, ибо их образы и были светом – тем тёплым, золотым светом, что истинно наполнял душу, отгоняя страх. И этот свет был ярче холодного и спокойного света Царствия Индрика, и тьме не по силам потушить этот свет, ибо этот свет был истинной Силой.
– Светозар, – мягко позвала Марья, и юноша открыл глаза. Хоровод навий остановился, и посреди озера стояла она – прозрачная дева с грустным взглядом пустых глаз.
Светозар ничего не ответил Марье. Он подошёл к ней, взял русалку за ледяную руку и повёл по озеру. Вода держала путников по велению Топи, а тихое сияние Дрозда освещало путь.
– Спасибо! – прошелестела Марья, но Светозар не ответил ей.
Марья, не услышав ответа, только сильнее сжала тёплую ладонь, что вела её к Свету заворожённой тропой. Русалки некоторое время летели за путниками следом, но потом их свет померк, и над озером повисла тяжёлая тьма. Только дорожка из ряби, по которой Светозар вёл русалку, тихо светилась.
– Мои сёстры отправились за мавками! – воскликнула Марья. – Бежим! – русалка потянула сварогина.
Светозар продолжал спокойно идти.
– Мы не успеем! – причитала Марья, стараясь заставить сварогина бежать. Но Светозар не внимал ей.
– Да скажи хоть слово! – настаивала русалка, безумными глазами глядя на сварогина.
Светозар шёл, пока из тьмы, что ещё больше сгустилась над озером, не послышался волчий вой. Вой становился всё сильнее, тьма клубилась, Марья всё отчаяннее пыталась заставить Светозара бежать, причитая и всхлипывая.
И тут из клубящейся черноты, с воем роняя хлопья мглы, выскочил огромный волколак. Светозар, отпустив Марью, ударил тоягом о воду, обращаясь Словом к Топи, и из озера протянулись цепкие из водорослей, тины и сгнившей плоти путы и в мгновение ока оплели зверя. Волколак, рыча, пытался перекусить Топь, но озеро, обхватив зверя, тянуло его ко дну.
– Светозар… – ахнула, догадавшись, Марья, когда волк с бульканьем и рыком скрылся в чёрной воде.
Разгневанная тьма разразилась протяжным воем, и несметная стая волков явилась из клубящегося мрака Неяви. Ледяная боль пронзила Светозара, когда он вновь стукнул тоягом о воду, и Топь, опутывая волколаков зловонной гнилью, тянула оборотней ко дну.
– Теперь пора. – Светозар взял Марью за руку и побежал. Те волки, которых не успела умертвить Топь, с воем бросились за Светозаром и Марьей. Боль разрывала Светозара, но чем сильнее жёг его испепеляющий огонь, тем быстрее Светозар бежал. Марья, вновь обратившись навью, едва поспевала лететь, держа сварогина за руку.
От боли у Светозара кружилась голова, когда впереди показалась полоса серебристого берега. Осталось немного, думал Светозар, Царствие Индрика близко. Он привёл Марью. И не только, сокрушался сварогин, слыша, как сильнее завыли волколаки, увидев свет. Неужели Дреф оказался прав? Но сын Леса отогнал незваную мысль и налетевший с ней страх.
Светозар резко остановился, отпустил Марью и повернулся к бежавшим из тьмы волкам.
– Что ты делаешь? – воскликнула Марья. – Мы почти пришли!
– И привели навий, – сухо ответил Светозар. – Им не ступить на берег без меня. Я не позволю мороку завладеть тем светом, что ещё остался в мире.
– Они тебя всё равно заставят дойти до берега, в пастях по частям, но принесут! – завывая, причитала Марья.
– И ты хотела привести тьму в Царствие Индрика? – разочарованно спросил Марью Светозар. – Глупо я тебе поверил…
– Не глупо! – возмутилась Марья. – Я не хотела так. Я думала, у сварогина, что стал сыном Леса, хватит сил!
– Конечно, хватит, – согласился Светозар. – Даже на то, чтобы остаться во тьме. – Светозар пристально посмотрел в пустые глаза русалки, что от его холодного взгляда шагнула назад.
Вой приближался, и когда в сиянии Дрозда, кружившего на Светозаром и Марьей, вновь стали видны сотканные из тьмы волки, Светозар, обратившись к Топи, ударил тоягом о воду, и из озера вновь протянулись водоросли и гниль, которые, цепляясь за волколаков, топили порождений морока. Те волки, что увернулись от цепкой Топи, с рыком бросились на Светозара. Но сын Леса не сопротивлялся им – Светозар обратился к свету, что вместе с болью разрывал его раненую душу, и время замерло. В замершем мире Светозар услышал звучащую золотым сиянием Песнь. Та Песнь была о доме – о Волыньке и о Лесе, та песнь была о родных, та песнь была о друзьях. Песнь была о тех, ради кого он шагнул во тьму. И в той песне был золотой огонь. Огонь шептал, Светозар повторял за ним, и сила золотого света наполняла его Слово.
На глазах поражённой Марьи Светозар, шепча, возжёг тояг золотым светом, и уверенным выпадом отбросил им прыгнувшего волколака. Волк, упав на воду, заскулил, и Топь тут же обхватила его холодными путами.
Тьма ещё отчаяннее набросилась на Светозара, но чем неистовее атаковали сварогина волки, тем легче он отбрасывал их тоягом в лапы Топи: чем сильнее сгущалась над Светозаром тьма, чем сильнее болели раны, тем больше он думал о том, ради чего пришёл во тьму. И эти думы наполняли Светозара прежде неведомой ему силой, и тьма не могла одолеть этот свет.
Поражённая Марья видела, как Светозар молниеносно отбивает золотым тоягом волков, какими бы хитрыми ни были атаки мавок. Даже когда волки набросились на человека стаей, Светозар, не обращая внимания на рвущие плоть когти, разметал мавок, будто могучий богатырь.
Когда тьма пала, в тихом сиянии берега Марья увидела израненного Светозара – юноша едва держался на ногах, с его порванной одежды и длинных волос капала кровь. Сварогин, опираясь на тояг, подковылял к русалке и, молча взяв её за руку, повёл к берегу. Дрозд, чирикнув, полетел следом.
