Боль от ран сдавила грудь Светозара, когда ноги ступили на серебряную землю, по которой стелился мягкий туман. Сквозь мглу виделись голубое небо и зелёный лес.
Он смог. Он исполнил Слово. Марья стояла рядом и полным муки взглядом смотрела на него.
– Теперь я могу уйти в Средний Мир, – тихо сказала она, глядя на измученное лицо Светозара, – и помочь тебе.
– Я не могу вернуться, – прохрипел Светозар. – Ты знаешь, что Топи нужна живая душа платой. Ты обманула меня.
– Я думала, у тебя хватит сил! – воскликнула Марья. – Прости!
– Дрозд отведёт тебя на Великую Поляну, – продолжал Светозар, и Марья, сложив у груди руки, кивнула словам сварогина. – Только поклянись мне своей Душой, что исполнишь Слово и спасёшь Лес.
– Клянусь! Клянусь своим почившим Духом человека! Я соберу русалок, тех, кто желает вернуться в Свет, и мы потушим огонь мёртвой водой, что течёт в нас вместо крови человеческой! – шелестела с поклоном Марья. – Если я обману тебя, остаться мне навеки в Царствии Мора! Я спасу Лес и потом за тобой приду!
Светозар кивнул и закрыл глаза, обращаясь к летающему над ним Дрозду. Едва слышимая птичья песнь застила мир, извечную мглу озарил сноп серебряного света и внук Стрибога тихо подхватил Слова. Слова летели дремучими лесами и просторными полями, слова бежали звонкими ручьями и наполняли холодные озёра, поднимались вместе с птицами и возносились к звёздам. Слова звучали в студёном ветре и тёплом солнце, дрожали весенней листвой и холодным снегом, слова пронзали весь Свет… Всё сущее пело свету, и Светозар открыл глаза. Дрозд кружил вокруг Марьи, озаряя русалку серебром. И сквозь свет Светозар увидел живые глаза русалки – зеленые, как весенний лес, наполненные смыслом и теплом, а не бесконечной тьмой. И подумал Светозар о том, что испытание Леса он прошёл.
– Отведи её к Свету, на Великую Поляну, на Великое Вече Леса, – прошептал Светозар Дрозду, и птица чирикнула. – Слушайся её как меня, ибо она теперь – дочь Леса, – сипел сварогин, и Дрозд согласно пропел. Светозар посмотрел на Марью и протянул ей тояг. – Он теперь мне не нужен, – сказал юноша, и русалка с поклоном приняла дар.
– Я отдам его, когда вернусь за тобой, сын Леса, – пообещала Марья.
Светозар не ответил русалке. Дрозд, кружа вокруг Марьи, вновь запел. Птичья песнь застилала мир и, окружая Марью серебряным узором, разгоралась светом. Серебряный свет становился ярче, пока не скрыл Марью и не потух. Померк и берег, и мир вновь налился тьмой.
Светозар остался один. Юноша медленно обернулся на чёрное озеро, что лежало среди чёрного леса.
– Я смог, ибо мои раны сделали меня сильнее, – прошептал Светозар, глядя во тьму. – И Царствие Индрика не наводнили создания Неяви, как ты опасался, Учитель. Даже в Душе тёмной нави есть проблеск света, ибо Свет есть только там, где есть Тьма, ибо Свет существует благодаря Тьме. И нынче я понял, что есть вечная борьба за Свет, великая Миродрева. Понял, что значит внимать Песне и поступать в соответствии с Ней. – Светозар улыбнулся сквозь боль. – Я понял, почему вы не позволяли мне отправиться за Марьей, Учитель, – только вопреки вашему Слову я мог пойти за ней своим путём. Я спас Лес, а вы, Дреф, спасёте всех нас.
Светозар закрыл глаза и шагнул в ледяное озеро. Цепкие пальцы Топи обхватили сварогина, но он не сопротивлялся. Не сопротивлялся он когтям русалок, вою потопленных им мавок и шипению болотников. Светозар не видел мрак, что окружал его, ибо он и сам стал мраком.
Глава 28
Враг моего врага
Жители Волыньки встретили с радостью возвратившегося из Солнцеграда князя: «Ольхов» пришвартовался у пирса деревни, ставшей столицей Волыньского княжества, под музыку рожков и кугикл. Деревенские любили Зайца – благодаря его стараниям и дружбе с Короной, княжество процветало и в Волыньке жили так богато, как никогда прежде. Деревня торговала со столицей и другими городами древесиной, пушниной, олениной, и из затерянного в лесу селения за шесть лет превратилась в небольшой городок. Находчивый Заяц даже смекнул, как верно использовать имя «Волынька» – князь собрал мастеров музыкальных инструментов со всей деревни и создал мастеровую, в которой изготовлялись волынки, кугиклы, гусли и скрипки. Музыкальные инструменты, сотворённые потомственными искусниками городка с говорящим именем, благодаря князю сыскали известность по всей Сваргорее. А ряженые артисты, что по велению Зайца обучались при мастеровых песенной науке, выступали на площадях многих княжеств, принося Волыньской казне хороший доход. Великий князь Мухома Заяц казённые деньги расходовал крайне разумно, и в наступившее военное время Волынька не страдала, за что её жители ещё больше уважали своего князя.
Когда до Волыньки дошла отправленная Зайцем из Солнцеграда весть о войне, веденей Душан, которого Мухома оставил вместо себя, набрал из молодёжи рекрутов и укрепил границы княжества – благо до пригородов таёжная Волынька ещё не разрослась, а других поселений в княжестве пока не было. Зато несколько деревенских пирсов превратилось в Зайцевский порт, названный так в честь великого князя, и теперь всю землю от порта до Волыньки занимал большой базар, что был известен даже за пределами Половодского княжества. Также по велению Мухомы Зайца Душан, собрав всех, кто был в хорошем здравии, – и мужчин, и женщин, и детей, начал возводить городскую стену, дабы успеть обнести Волыньку до холодов.
Мухома наградил Душана за хорошую службу и велел рекрутам и деревенским волхвам (теперь в Волыньке, как во всяком городе, был не только великокняжеский терем, но и Свагобор) внимательнее следить за реками и озёрами. Отправлять силы на Юг Мухома строго-настрого запретил: в Сваргорее есть куда более богатые на человеческие души княжества, и без того десятка-другого неумелых воинов, которые получились бы из торговцев, царские войска справятся. Веденеи поддержали своего князя, а деревенские, что уже гордо именовали себя городскими (каменный Свагобор имеем, стену почти отстроили и ров окружной прокопали – точно в городе живём!), были крайне благодарны и кланялись Зайцу в пол.
На следующий после прибытия день Мухома отправил с птицей в Солнцеград бересту, в которой сообщал царю о том, что благополучно добрался до Волыньки и желал Веславу здравия, сил и помощи Богов в нелёгких нынче государственных делах. Затем Мухома проверил, как продвигается строительство окружной стены, и, убедившись в том, что к суровым холодам стена будет готова, отправился узнать, как несут дозор новобранцы. Но с воинским делом у жителей Волыньки было куда хуже, чем с зодчеством: Мухома разочарованно отметил, что даже мечи его витязи не держат должным образом, а доспехов на всех не хватает. Тогда князь отправил птицу в Половец, дабы Изяслав за хорошую плату прислал в Волыньское княжество искусных в Правосиле мужей, которые могут передать Волыньским витязям мастерство. Ответ Изяслава прибыл в Волыньку на ладье через седмицу: дюжина крепких богатырей. Изяслав прислал Мухоме даже кузнеца – князь Половодского княжества не только оценил самоцветы, украшавшие бересту, и шелка, присланные вслед послом Волыньки, но и знал о том, что Мухома хороший друг и Веслава Первого, и его наместника, а такие люди, как Заяц, должны быть хорошими друзьями всем.
