Злата не могла разобрать, кого она видит. В чертах лица странного старичка будто проступал лик Миодрага. Царевна зажмурилась, отгоняя наваждение, и вновь открыла глаза: в каюте подле её постели сидел Миодраг. Царевна оглянулась: в подсвечниках горели свечи, как и Сварожич в огнивице в красном углу у капия Полоза. Золотая роспись деревянных стен драгоценно мерцала. Неужели морок, явленный ветрами Неяви, продолжается? Неужели она так и не смогла спасти корабли? Неужели у неё не хватило сил?
– Царевна? – с беспокойством спросил Миодраг. – Вы слышите меня?
Злата посмотрела на волхва, сидящего подле её постели в белоснежном одеянии, затем оглядела себя: она была в ночном платье.
– Что случилось? – тихо спросила царевна и не узнала свой осипший, будто старческий, голос.
Миодраг протянул чашу с водой, и Злата, приняв её, стала пить. Вода обожгла пересохшее горло, но царевна, пересилив себя, выпила всё. Стало легче.
– Мы вошли в воды Океана Блуждающих Льдов, – мягко отвечал Миодраг, ставя пустую чашу на резной прикроватный столик. – Горыч прокладывает нам путь среди льда. И всё это благодаря вам. – Миодраг положил на сердце руку. – Ваше Слово призвало северную Зарю, что Светом зажгла Сварожич. Вы спасли всех, – говорил Миодраг, глядя на поражённую Злату. – Не представляю, какая сила должна быть у Духа, чтобы с помощью ветра Неяви воззвать к Свету, чтобы льдом возжечь огонь.
– Мне помог отец, – ответила растерянная царевна. – Он явился мне во сне и сказал, что делать. Передал Слово для ветра Неяви.
– Далеко не каждый волхв сможет спеть такое Слово, – ответил Миодраг. – Моих сил на подобное не хватило бы. – Миодраг немного помолчал и тихо проговорил: – Ваш дух не просто силён. Сила Света, которую вы в себе носите, колоссальна. – Слушая слова волхва, Злата только больше хмурилась. Прежде незнакомое смятение овладело царевной: сила Света, о которой говорил Миодраг, пугала её, и царевна не могла объяснить почему.
– Сколько мы уже плывём по Океану Блуждающих Льдов? – спросила Злата Миодрага. Говорить о силе Света царевна не хотела.
– Почти четыре седмицы, ваше величество.
– Сколько?! – не поверила царевна.
– Мы думали, вы не очнётесь, – нехотя признался Миодраг. – После того как на кораблях вновь зажёгся Сварожич и лёд, сковавший тела, растаял, вас нашли у борта без сознания. Вы не приходили в себя до вчерашнего дня, у вас был сильный жар.
Злата, не веря, смотрела на волхва.
– Но почему вы решили, что я спасла корабли? – тихо спросила царевна. Происходящее пугало Злату, но страшило царевну не то, что она провела в бреду месяц. Будто видения, явленные ей отцом, и странный старец, которого она увидела вместе с северной Зарёй, посеяли в душе прежде незнакомую смуту.
– Потому что больше некому, – положил руку на сердце Миодраг. – Ни у меня, ни у корабельных волхвов на подобное нет сил. – Волхв немного помолчал. – Я прикажу принести вам в каюту обед. – Миодраг поднялся, но царевна остановила его.
– Что ещё вы хотели мне сказать? – Злата села на постели.
Миодраг обернулся.
– Бронимир желал вас навестить, когда вы очнётесь, – нехотя отвечал волхв. – Я передам ему, что вы ещё слишком слаба.
– Нет, – резко ответила Злата, и Миодраг удивлённо посмотрел на неё, – позовите Марфу и Оленью, они помогут мне одеться. Если князь желает со мной говорить, то может отобедать вместе со мной в моей каюте.
Миодраг удивлённо посмотрел на Злату, но, встретив ледяной, так хорошо знакомый ему взгляд царевны, поклонился и вышел.
Когда Марфа и Оленья накрыли в каюте царевны обеденный стол и принесли еду, Злата, надев парадное платье, велела позвать Бронимира.
Князь принял предложение царевны, хоть оно и смутило его: несмотря на те изменения, что он видел в Злате, несмотря на то, что царевна спасла всех, едва не погибнув при этом сама, князь не ждал от неё такой благосклонности. Поэтому, когда Оленья пришла за ним, Бронимир даже ощутил прежде не свойственное ему волнение. И когда князь увидел Злату, восседавшую за обеденным столом в алом царском платье, но болезненно худую и измученную, с тёмными кругами под глазами, он даже опешил.
– Вы, наверное, полагали, что хворать Наместница Полоза не может, – легонько улыбнувшись, вздёрнула подбородок Злата. Но улыбка царевны не овевала льдом, а во взгляде не было надменности.
– Я полагал, что Повелитель не позволит подобное, – ответил, поклонившись, Бронимир и сел за стол напротив Златы. Марфа и Оленья стали обслуживать царевну и князя.
– Я тоже, – искренне ответила Злата, и улыбка спала с девичьего лица. Впервые Бронимир почувствовал, что царевна ответила ему то, что вправду было у неё на душе. И от этой правды становилось худо даже князю.
– Вы не знаете, что сказать мне, – устало промолвила Злата, но, заметив, как потемнел взгляд Бронимира, тихо проговорила: – Я больше не буду читать ваши думы.
Царевна умолкла и отведала яств.
– Я хочу поблагодарить вас за наше спасение, – через некоторое время нарушил молчание князь, и Злата подняла на него внимательный взор. – Если бы не вы…
– Не нужно, – перебила князя царевна, – не нужно благодарить. Я делала то, что должна была. Я должна спасти отца и восстановить справедливость во что бы то ни стало.
– Раньше я ненавидел вас, – признался Бронимир, и Злата нахмурилась, – но вы и сами ведаете о том. Теперь же я вами восхищаюсь. У моего духа нет столько силы, сколько Боги даровали вам. – Князь положил руку на сердце. – И я завидую вашему отцу.
– Завидуете? – удивлённо переспросила Злата. Она могла бы прочитать думы князя, но царевна не стала этого делать. Пусть Бронимир ответит ей сам. Ведь все люди Света так общаются.
– Да, – кивнул Бронимир. – Вы готовы ради отца на всё, вы готовы даже отдать ради него жизнь. Я бы тоже хотел, чтобы мне кто-нибудь был настолько же предан.
Наполненные силой Света северной Зари паруса несли корабли к Мёртвым Землям. Сварожич горел, не позволяя ветру Неяви умертвить людей. Горыч, как и обещал Полоз, прокладывал флотилии путь, круша опасные айсберги, что встречались на пути.
Дневной свет мерк, и чем ближе были Мёртвые Земли, тем темнее становился мир, пока не застила Свет вечная ночь.
К концу месяца корочуна на горизонте чёрных вод показалась белая земля. Острые скалы льда тускло отражали звёздный свет; северная Заря горела ярче, зелёными, золотыми и алыми всполохами разливаясь по усыпанному алмазами звёзд бархату неба. Сёстры-луны с удивлением смотрели на прибывшие к Мёртвым Землям корабли – люди на палубах отбрасывали по две перекрещенные тени.
