Князя и его гостей почтительно встретили слуги. Злату проводили в верхние хоромы гостевого терема. Завороженных девочек-послушниц – черноволосую Марфу и рыжую Оленью, которые несли вещи царевны, разместили в нижних комнатах для прислуги. Миодрага ждали в Свагоборе, и волхвы, пришедшие в терем князя Бронимира почтить старшего служителя Полоза, проводили Миодрага в келью.
Вечером следующего дня Бронимир решил созвать закрытый Собор для прибывших из Солнцеграда гостей и доверенных веденеев и волхвов. Князь собирался представить Злату высоким чинам княжества (Бронимир представлял свою гостью как княжну с Большой Земли, которая, оставшись верной Богу Полозу, прибыла почтить Змия вместе с волхвом). Миодраг советовал Злате рассказать на Соборе о том, что Драгослав жив и пленён Мором. После этой вести Миодраг обещал говорить с Бронимиром лично и наедине. Волхв скажет князю, что Злата прибыла не искать убежища, а свататься за князя – за верного Повелителю благородного мужа. Услышав такие речи, Злата возмутилась, отказалась – она думала, что Миодраг её просватает от своего лица. Где это видано, чтобы девушка сама сваталась? Да ещё и царевна, да и не к царю, а к князю? Но Миодраг вновь спокойно объяснил строптивой царевне свой расчёт. Волхв пояснил девушке, что такое внимание к собственной персоне Бронимир не сможет оставить незамеченным. А возможность самому стать царём Сваргореи побудит князя не только оставаться верным Злате и Полозу, но и как можно быстрее отправить флот Власова острова на Север. Миодраг обещал Злате сыграть свадьбу только тогда, когда Бронимир поможет ей освободить Драгослава, и Злата станет царицей. Пусть царская свадьба и коронация станут наградой, до которой князь, возможно, и не доживёт. Последние слова Миодрага воодушевили царевну: пугающая свадьба может не состояться никогда, а выгоду от предложения волхва Полоза царевна понимала.
На обеде, что Бронимир провёл для своих гостей, Злата, слушая почтительные речи Миодрага, Бронимира и Окамира, тайно разглядывала своего возможного мужа. Бронимир был не так красив, как её отец Драгослав, однако, по видению царевны, являлся приятным человеком. У князя были немного резкие черты лица, которые придавали ему сходство с вырубленной из камня скульптурой, и такая же бледная, словно мраморная, кожа. Свои каштановые кудри Бронимир не собирал, оставляя свободно ниспадать из-под медного обруча на плечи; борода князя была стрижена искусно. «Даже убивать жалко, – подумала Злата. – Если верно мне послужит, может, и оставлю его в живых. А может, и правда, замуж выйду».
На следующий день Бронимир, как и полагал, провёл Собор. Когда Хорс, преодолев вершину небосклона, стал медленно клониться к Нижнему Миру, Бронимир пригласил Злату и Миодрага в Престольный зал, где уже собрались приближённые к правителю Власова острова люди. После царских хором княжеский Престольный зал не произвел впечатления на Злату. Невысокий сводчатый потолок украшал орнамент, изображающий мировое древо. Светлые стены престольной были расписаны серебристой краской, которая тускло бликовала на свету, лившемся из полукруглых мозаичных окон. Между окон стояли высокие подсвечники с золотым огнём, а вдоль окон – подвижные обитые серым бархатом лавки, на которых ожидали Бронимира придворные. Когда слуги отворили двери перед правителем Власо-Змая, ждавшие князя мужи поднялись и поклонились Бронимиру и его гостям. Князь проследовал к престолу, находившемуся в центре зала; рядом с троном князя слуги поставили высокие инкрустированные каменьями стулья для почётных гостей. Сначала опустился на трон Бронимир, затем заняли свои места Злата и Миодраг, и уже потом сели веденеи и волхвы. Княжеские слуги, почтительно поклонившись, покинули зал, и два грозных витязя, что несли караул с внешней стороны дверей, скрестили копья – княжеский собор являлся закрытым.
Собор начался с речей и почестей, которые знатные, следуя этикету, воздавали друг другу. Подобные речи заставляли скучать царевну ещё в детстве, когда правил Драгослав. И сейчас, будучи взрослой и понимая необходимость этого представления скоморохов, как Злата называла про себя государственные собрания, девушка с трудом заставляла себя слушать то, как веденеи и князь обмениваются любезностями и представляют друг другу хорошо известные титулы и заслуги. Миодраг заметил настроение юной царевны и молился Полозу, чтобы сидящая рядом с ним Злата не прервала Собор, потребовав от Бронимира прямого подхода к делу. Хвала Полозу, царевна не перебивала князя и даже пыталась слушать говоривших, а не с безучастным видом смотрела в окно, как поступала Злата при Драгославе или на общих соборах волхвов.
Когда вступительные речи завершились, Бронимир, переглянувшись с кивнувшим ему Миодрагом, обратился к присутствующим:
– Почти шесть лет назад Веслав Первый одержал победу над Драгославом Великим. – Злата вздрогнула, услышав слова Бронимира. – Говорят, Освободителям покровительствовали сами Боги. Но вы знаете, что так хорошо, как при Драгославе и Полозе, в Сваргорее никогда не жили. Иначе бы люди не совершали паломничества на Власов остров с молитвами к Покровителю. – Бронимир выдержал паузу, во время которой веденеи и волхвы согласно кивали. – По княжествам ходит молва о том, что жители Солнцеграда вспомнили крушение собственного города, а Полоз забирал в услужение юношей, умерщвляя их. – Злата сердито посмотрела на Бронимира, но князь не повернулся к ней. – Во времена Разобщённой Сваргореи люди гибли на войне. Рыбаки часто погибают в море, а охотники – в лесах. Разве золотое войско, которое охраняло нас самих, такая уж великая плата за ту мощь и богатство, которое даровало нашей стране покровительство Полоза?
Бронимир замолк, ожидая ответов на свои речи. Подданные переглядывались, перешёптываясь. Злата не могла разобрать, действительно ли люди уважают Бронимира или просто боятся его? Бронимир, заметив, что многие с опаской взирают на его гостей, заверил подданных, что он доверяет и Злате, и Миодрагу.
– А было ли крушение Солнцеграда? – хмуро взглянув на Злату, спросил крепкий воевода – глава княжеской дружины – и поклонился князю. – Об этом так много говорят, но… Как так получилось, что, когда ворожба пала, об этом вспомнили только жители стольных островов? Почему те, кто жил в Мореграде, ближайшем к столице городе, до сих пор молвят только о морской буре, что случилась семнадцать лет назад?
– Яволод, я и сам часто размышлял об этом, – признался князь, и царевна с воодушевлением посмотрела на Бронимира. – Почему люди полагают, будто ворожба была Полоза и сейчас она пала? А не наоборот.
– И так ли избраны Богами Освободители? – низко проговорил веденей Окамир. – Мне доводилось беседовать с гостями из столицы, и даже они удивляются тому, что Боги до сих пор не позволили царю продолжить свой Род. Не является ли это обстоятельство свидетельством тому, что Боги не покровительствуют Всеславу Первому?
– И голосов Богов более не слышно, – будто сам себе пробормотал сидевший в отделении ветхий волхв в серебряном обруче. Старец с грустью посмотрел на князя. – Как бы моей душе ни претили твои слова, княже, разуму они кажутся верными.
– Благодарю тебя за честность, Бажен. – Бронимир положил на сердце руку и кротко кивнул Великому Волхву Власова острова. Злата с подозрением посмотрела на старца.
