– Какие тёмные силы?! – ахнула княгиня. – Не так всё плохо!
– Ладно, душа моя, – снова согласился Мухома. – Прошу тебя, успокойся и подумай ещё.
Фросья кивнула.
– Почему только Василиса знает о том, что Кощей жив? – совсем тихо спросил Мухома.
Княгиня молчала, её взгляд совсем потемнел.
– Почему подобных видений не было у волхвов? Почему старцам не являлся Семаргл?
Фросья пожала плечами.
– Нам нужно о дочери думать, душа моя, – шёпот Мухомы казался непозволительно громким. – Я уверен, то, что царю поведал Ратибор, не так страшно, как то, что творится в Теремном Дворце. За окном конец липеня, а в тереме холодно, как зимой! – Мухома указал Фросье на шерстяную шаль, которую княгиня накинула на плечи. Фросья испуганно осмотрела себя: она даже не заметила того, что носит тёплое платье летом. – Что бы там ни происходило с Василисой, что бы ни творилось в Теремном Дворце – это дело нечистое, – продолжал Мухома. – И Ясну нужно увозить. А мы и так тут почти на три месяца задержались.
Фросья молча смотрела во встревоженные глаза мужа.
– После Великого Собора мы вернёмся домой, – наконец ответила княгиня.
– Твои думы тяжелы, царь, – тихо молвил Великий Волхв Далемир. Солнечный свет струился сквозь мозаичные окна Великого Свагобора и отражался от траурных одежд служителя Богов. – Я не могу дать тебе ответы, потому как Боги молчат. Да и Семаргл не являлся.
Веслав хмуро смотрел на старого волхва, что стоял у Огнивицы, располагающейся у основания постамента с капиями Богов. В ярком сиянии дня Великий Волхв Сваргореи походил на былинного кудесника: благородная седина отражала солнечный свет драгоценным серебром; будто вырезанный из дерева профиль украшенного морщинами лица и излучающий силу спокойный и холодный взгляд голубых глаз.
Великий Зал Богов заливал свет; воздух, пропитанный сизым туманом, был прохладен. Солнце, летнее, но не тёплое, играло на искусной росписи багряных стен и колонн. Сияли звезды Краколиста, цветущего на темно-синем куполе потолка. Светились руны на парусах купольного свода, а у самого потолка плыли огнивицы с Небесным Огнём. Зажжённые подле капиев Богов курильницы источали пряный аромат.
– На этой седмице мы вновь обращались к Богам, проводили волхвовские Соборы, проводили не раз, – говорил волхв, так и не дождавшись ответа царя. – Но Они по-прежнему молчат. Нет у Них ответа – жив Кощей или мёртв.
– Обращайтесь каждый день, – велел Веслав, и волхв кивнул. Царь немного помолчал и спросил: – Далемир, если я спрошу только твоего совета, что ты скажешь?
Далемир грустно улыбнулся, и его взгляд потеплел: сквозь нависшие густые брови на царя смотрели ещё ясные голубые глаза.
– Ты сам силу волхвовскую имеешь, – говорил волхв, положив на сердце руку, – иначе бы Боги не позволили тебе предстать перед Алатырём. Ты тоже можешь обращаться к Богам. Сходи в Святобор, в капище под открытым небом.
– Я ходил много, много раз. – Взгляд царя помрачнел. – Я чувствовал свою силу там, на Блажене. Среди людей так не могу.
– А как же в юности ты зачаровал Горыча? – наклонил голову набок Далемир.
– Я до сих пор не знаю, как так получилось, – признался царь. – То загадка для меня.
– Я думаю, тогда, перед дыханием Мора – перед лицом смерти – ты принял свою кончину и поборол страх. – Далемир внимательно смотрел на молодого царя. – Неосознанно, – добавил волхв, видя удивление в глазах Веслава. – И именно бесстрашие открыло тебе Песнь – Силу, что пронзает весь Свет. Но когда жизнь возвращается на круги своя, когда одолевают думы, тогда вновь приходят страхи. А страхи – Моровы слуги, Веслав. Они лишают свободы, порабощают дух, и сварогин более не может внимать Силе Света. Не может слышать Песнь. Так, с помощью страхов, Мор зовёт во Тьму.
– Да, Далемир, – склонил голову Веслав, – я вновь страшусь. Страшусь, что вернётся Полоз, страшусь, потому как не знаю, чего ждать. Страшусь того, что произошло у Велейных островов. Страшусь принимать решения, которые идут против воли совета веденеев. Но более всего… – царь вновь посмотрел на Далемира, – более всего страшусь я за жену. И самое страшное, я не знаю, чем помочь ей.
– Ты ей ничем не поможешь. – Старец хмуро смотрел в печальные глаза царя. – Битва, которую ведёт каждый из нас перед лицом Тьмы, – битва нашего Духа, и только. Боги спасли царицу от смерти. – Царь удивился словам Далемира, и волхв, заметив взгляд Веслава, пояснил: – Она мне сама исповедалась в том, когда приходила за советом. Её дух ощутил холодные ветры от взмахов крыльев Птиц. И её дух должен победить в войне с тьмой, которая теперь преследует её. И мой совет, которого ты просил. – Волхв участливо положил руку на плечо царя: – Не говори на Великом Соборе о том, что Драгослав жив.
– Почему? – Веслав непонимающе смотрел на Великого Волхва.
– Потому что я не верю в это, – признался Далемир, и царь убрал руку волхва со своего плеча. – Мы, волхвы, не верим. Мор забирает в своё Царствие, но не спасает.
– Что говорить на Соборе, я решу сам, – сухо ответил Веслав. – Я сам видел, как чёрные Птицы забрали тело Драгослава вместе с Иглой. И наместник лично доложил о происшествии в водах Велейных Островов.
– Но до этого ты сам пронзил дядю мечом, – напомнил волхв. Взгляд голубых глаз сделался тяжёлым. – Птицы забрали его тело, потому как в нём осталось оружие Перуна. А слуги Полоза никогда кротким норовом не отличались. Море всегда забирало и рыбаков, и моряков. В этот раз забрало не только брата Ратибора, но и «Триян». Погибла царевна Злата, храни её душу Светоч. Море забрало и тех, о ком ты не знаешь, – поезжай, царь, по княжествам да поговори с крестьянами, что морским промыслом живут, они тебе и не такое расскажут. Кудеяр, конечно, был прав, когда лично весть в столицу донёс, прав был и волхв Гудим, что морскую бурю, в которую попал «Лютояр», Полозовой назвал. Но подобное случалось и в прошлые века. Почитай истории времён кочед, когда поморы приносили клятвы судну, почитай, царь, что видели они до Десятины Полоза.
Веслав хмуро смотрел на волхва: речи Далемира казались ему неверными. Царь понимал умом, о чём толкует Далемир, но сердце не хотело соглашаться с разумом. Чутьё подсказывало Веславу – грядёт беда. Только вот какая? И как же быть? Если отправиться на Север, Ветра Смерти убьют каждого, кто нарушит спокойствие Мёртвого Града… Неужели в его силах только ждать того, когда Полоз вновь явит себя людям? И то, что в это не верят даже волхвы, не говорит ли о том, что ворожба Змия ещё не покинула землю?
Старец холодно смотрел на царя, и почудилось Веславу, что будто студёный ветер гуляет по Великому Залу Богов.
– Я пришлю вам приглашение на Великий Царский Собор. – Царь положил на сердце руку и покинул Зал Богов. Далемир поклонился Всеславу.
